Патрик Ларкин - Московский вектор
– Ладно, – произнес Малкович, вздохнув. – Прочти письмо.
– К сожалению, не могу, – осторожно ответил Титов. – Оно закодировано программой «МОНАРХ».
Малкович сдвинул брови. К помощи шифра «МОНАРХ» его партнеры и подчиненные прибегали в крайне редких случаях, когда пересылали сверхсекретные и противозаконные сведения. Только сам Малкович и кое-кто из наиболее надежных его приближенных могли расшифровать такие сообщения.
– Понятно, – сказал он, помолчав. – Правильно сделал, что позвонил.
Закончив разговор, миллиардер тотчас поднялся из-за стола, вернулся в кабинет, сел за компьютер, открыл письмо и расшифровал его, запустив соответствующую программу. Сообщение написал один из его основных агентов в Германии, человек, который следил за шпионами Малковича, внедренными в наиболее важные правительственные министерства и управления.
Читая послание, миллиардер все сильнее тревожился. Группу убийц, направленную в Берлин Брандтом, уничтожили. Хуже того, они не справились с поставленной перед ними задачей. Американцы продолжали поиски Ренке. Над ГИДРОЙ нависла более серьезная опасность, чем когда бы то ни было.
Малкович задумался о том, как среагирует на новость российский президент. И скривился. Дударев прямо заявил ему, какая в случае неудачи его постигнет участь. У Кремля свои источники информации, и рано или поздно известие из Берлина дойдет и до президента РФ. А он уже готовится ввести войска на территорию соседствующих стран и больше других боится провала.
Все еще хмурясь, Малкович удалил проклятое сообщение, выключил компьютер. И еще с несколько минут сидел перед темным экраном, раздумывая, как быть. Он знал, что ГИДРУ еще можно спасти, но теперь должен был взяться за дело лично, причем без вмешательств Дударева.
Внезапно приняв окончательное решение, он встал из-за стола, прошел к спрятанному за древней иконой святого Михаила Архангела сейфу и ввел на клавиатуре код. Тяжелая металлическая дверь отъехала назад, и взгляду открылись стопки компакт-дисков, папки с фотографиями и коробка с тайными записями разговоров. Все собранные в сейфе материалы касались секретных отношений Малковича с Кремлем. Здесь же хранилась и вся добытая информация о планах Российских вооруженных сил.
Миллиардер принялся быстро перекладывать содержимое сейфа в портфель. Он задумал исчезнуть с этим портфельчиком из России и из-за границы вынудить Дударева пересмотреть заключенное с ним соглашение. То есть получить гарантию своей безопасности в обмен на восстановление полной секретности ГИДРЫ.
На губах Малковича заиграла улыбка, когда он представил, в какую ярость придет Дударев. Впрочем, оба они смотрели на жизнь крайне трезво. Наверняка российский президент никогда не верил, что их союз опирается исключительно на взаимное доверие.
* * *К северу от Москвы
Джон Смит шел на дно – погружался глубже и глубже в черные воды беспредельного водоема. Легкие от увеличивавшегося давления пылали. Отчаянное желание вскарабкаться назад, на поверхность, было так велико, что мутило рассудок. Вдруг он осознал, что его ноги и руки заледенели и отказываются слушаться, и в слепящем ужасе отдался судьбе. Другого выхода не было.
– Проснитесь, подполковник! – вдруг скомандовал грубый голос.
Смит вздрогнул и хватанул ртом воздуха, когда ему прямо в лицо выплеснули очередное ведро ледяной воды. Закашлялся, съежился в приступе страшной боли. И с превеликим трудом раскрыл глаза.
Он лежал на боку в луже замерзающей воды. Рук, связанных за спиной, не чувствовал. Онемели и ноги, тоже крепко привязанные друг к другу. Неровный каменный пол простирался в сторону и терялся во тьме. Где-то совсем рядом тихо постанывала женщина.
Что, черт возьми, произошло?
Джон медленно, изнывая от боли, какую причиняло малейшее движение, поднял голову и взглянул вверх.
Над ним, оценивающе на него глядя, стоял высокий светловолосый человек с бледно-серыми глазами. Миновало несколько секунд. Блондин удовлетворенно кивнул.
– Очухались, подполковник? Тогда продолжим. Начнем сначала.
В затуманенное сознание Смита, как поднявшаяся речная вода сквозь прорванную плотину, хлынули воспоминания. Сероглазого звали Эрих Брандт. Его – Смита – и Фиону Девин Брандт захватил в плен. В сырой подвал их притащили буквально через несколько минут после гибели Олега Кирова.
Подвал лежал под руинами православного монастыря, который закрыли большевики после революции 1917 года. В памяти Смита мелькнула толстая стена, испещренная следами от пуль, и веселое объяснение немца: мол, НКВД, сталинская секретная полиция, пытал здесь когда-то политзаключенных. Теперь монастырь, точнее, то, что умудрилось уцелеть, стоял заброшенный, постепенно зарастая травой и деревьями.
Несколько часов, проведенных в подвале, были сплошной адской мукой. Брандт и два его подчиненных по очереди пытались допросить пленных. Каждый вопрос сопровождался ударом по ребрам или по голове, пощечиной либо электрошоком. В коротких перерывах Джона и Фиону окатывали ледяной водой, оглушали громким стуком и слепили направленными в лицо мигающими лучами света, чтобы ослабить сопротивление и сбить с толку.
Брандт пристально посмотрел на Смита. Холодно улыбнулся. И кивнул людям, стоявшим у Джона за спиной.
– Наш американский друг готов. Помогите ему сесть.
Две пары грубых крепких лап схватили Смита под руки, подняли из ледяной лужи. Снова усадили на стул и привязали к спинке кожаным ремнем. Ремень безжалостно врезался в грудь.
Джон стиснул зубы и взглянул налево. На соседнем стуле сидела Фиона Девин. Тоже со связанными руками и ногами. С упавшей на грудь головой и струящейся из уголка рта кровью.
– Мисс Девин, как и вы… Не желает идти на контакт, – небрежно заметил Брандт. Довольная улыбка, тронув его губы, тут же бесследно исчезла, не коснувшись ледяных глаз. – Но я умею прощать. И подарю вам еще один шанс избавиться от никому не нужных мучений.
Он сделал знак рукой.
– По-моему, она опять хочет пить, Юрий. Дайка ей еще водички.
Мускулистый бритоголовый детина выплеснул очередное ведро воды в лицо Фионы. Она запрокинула голову и зафыркала, а через несколько мгновений медленно раскрыла глаза. Увидев, что Смит в сильном волнении смотрит на нее, вымучила улыбку.
– Обслуживание здесь просто ужасное. В следующий раз непременно остановлюсь в месте поприличнее.
Брандт усмехнулся.
– Очень забавно, мисс Девин. – Он опять повернулся к Смиту. – Итак, подполковник, в последний раз призываю вас быть благоразумным. – Его голос зазвучал жестче. – На кого вы работаете? На ЦРУ? На Разведывательное управление Министерства обороны США? Или на какую-то иную организацию?
Джон напрягся, готовясь к очередному удару. Поднял голову и взглянул Брандту прямо в глаза.
– Я ведь уже сказал, – устало повторил он, дивясь, что не узнает собственный голос. – Я подполковник Джон Смит, доктор медицины, работаю при Медицинском научно-исследовательском институте инфекционных заболеваний Армии США…
Брандт не ударил его, а залепил пощечину Фионе. Из новой раны у нее во рту по подбородку сильнее побежала кровь. Звук, похожий на выстрел, гулко отозвался в подвальной тишине.
– Ты почти покойник, – прорычал, пораженный увиденным, Смит. Вся его сущность рвалась в бой, но кожаный ремень и жгуты удерживали на месте.
Брандт повернулся с озорной улыбкой на губах.
– А, да, я забыл предупредить вас, подполковник. Правила изменились. Отвечать за каждую вашу ложь с этой самой минуты будете не вы, а мисс Девин. – Он пожал плечами. – Все ее страдания теперь на вашей совести, не на моей.
Будь ты проклят, подумал Смит, чувствуя сильное головокружение. Его самого пытали и прежде – он знал, что способен перетерпеть любую боль. Но не имел понятия, как долго может наблюдать чужие муки.
– Не думайте, что в состоянии облегчить мою участь, Джон, – спокойно произнесла Фиона, выплюнув сгусток крови. – Эта сволочь убьет нас обоих независимо от того, расскажем ли мы что-нибудь или…
Брандт снова дал ей хлесткую пощечину.
– Молчать, мисс Девин. Я разговариваю с подполковником, не с вами. Вам не раз предоставляли возможность высказаться. Теперь его очередь.
У Смита от невозможности прервать наконец дьявольскую игру все бушевало внутри. «Вот бы освободиться, – в отчаянии думал он. – Хотя бы на секундочку… Нет, это невозможно. Фиона права. Мы в любом случае оба умрем в этом сыром темном подвале, где замучены до смерти сотни таких же, как я и она. Следует одержать последнюю победу – не выдать подонкам информацию, в которой они так остро нуждаются».
Он на мгновение закрыл глаза, настраиваясь на несколько часов кровавых истязаний. Потом смело взглянул на Брандта.
– Я подполковник Джон Смит, – повторил он тверже и громче. – Доктор медицины, работаю при Медицинском научно-исследовательском институте инфекционных заболеваний Армии США…
