Джеффри Дивер - Карт-бланш
— Я уверен, это Хайдт.
— Эм с тобой согласен.
Таннер спросил, что Бонд собирается делать дальше.
— Завтра утром я еду в «Грин уэй». Дальше по обстановке. Придется пошевеливаться, к тому же будут проблемы со связью. Если к концу дня ничего не выясню, вызову Бхеку Йордан, возьмем Хайдта с Данном и вытрясем из них все планы на вечер.
— Ладно, Джеймс, держи меня в курсе. Я проинформирую Эм. Он завтра весь день торчит на конференции.
— Спокойной ночи, Билл. Передай ему от меня спасибо.
Повесив трубку, Бонд плеснул в хрустальный бокал щедрую порцию «Краун роял», бросил два кубика льда, распахнул шторы, сел на диван и окинул взглядом снежно-белые огни гавани.
Зазвонил телефон. Он посмотрел на экран.
— Привет, Филли.
— Ужинаешь?
— У нас тут время ночного коктейля.
— Так я и думала.
Глаза Бонда скользнули по постели, на которой он провел прошлую ночь с Фелисити Уиллинг. Филли тем временем продолжала:
— Тебя еще интересуют подробности операции «Стальной патрон»?
— Конечно. Рассказывай, что удалось выяснить.
— По-моему, информация интересная. Похоже, целью операции были не просто агенты и сторонние специалисты. Русские ликвидировали своих «кротов» в МИ-6 и ЦРУ.
У Бонда что-то дрогнуло внутри. Он поставил бокал.
— После распада Советского Союза в Кремле пытались укреплять связи с Западом. С политической точки зрения было очень нежелательно, чтобы их агентов раскрыли. Поэтому агенты КГБ устраняли наиболее успешных «кротов» в «Шестерке» и ЦРУ, а убийства маскировали под несчастный случай. Стальной патрон оставляли, чтобы другие не высовывались.
О Господи! Отец… Отец — двойной агент? Предатель?
— Ты слушаешь?
— Да, просто отвлекся немного. Молодец, Филли. Завтра я большую часть дня буду без связи. Если что-то выяснишь, шли эсэмэски или пиши по электронной почте.
— Обязательно. Будь осторожен, Джеймс. Я волнуюсь.
Бонд попрощался и повесил трубку, затем прижал ко лбу холодный, чуть влажный бокал. Он стал прокручивать в голове картины своего детства, пытался вспомнить хоть какие-то обстоятельства, которые могли бы подтвердить или опровергнуть жуткие подозрения. Бонд обожал отца. Тот коллекционировал марки и карточки с автомобилями. У Эндрю Бонда было несколько машин, но он больше любил их мыть да возиться в гараже, чем кататься. Когда Джеймс подрос, он спросил об отце тетю Чармиан, и та, подумав, сказала: «Конечно, он был хороший человек. Сильный, надежный как скала. Но тихий. Эндрю никогда не высовывался».
Характеристика идеального агента разведки. Неужели он был русским «кротом»?
Еще одна болезненная мысль: если отец и правда вел двойную игру, то именно он погубил мать.
Не русские сделали Джеймса сиротой. Дело в предательстве отца.
Зажужжал телефон, и Бонд недоуменно уставился на экран.
Разбирались с продовольственными поставками. Только закончила.
Хочешь, составлю тебе компанию?
Фелисити.
Бонд чуть помедлил и ответил согласием.
Он завернул «вальтер» в полотенце и убрал под кровать. Через десять минут в дверь тихо постучали, и в номер вошла Фелисити. Все сомнения по поводу прошлой ночи разом улетучились, когда она обвила руками его шею и страстно поцеловала. Из-за ушка пахнуло духами, на губах остался аромат свежей мяты.
— Я такая растрепанная, — засмеялась Фелисити. На ней была голубая рубашка, заправленная в мятые и грязные дизайнерские джинсы.
— Чепуха, — отозвался Бонд и снова поцеловал ее.
— Сидишь в темноте, Джин, — заметила она, и впервые за все время операции это имя неприятно резануло по уху.
— Любуюсь.
Они разомкнули объятия. В тусклом свете ее лицо — воплощенная чувственность, как и вчера, — выглядело очень усталым. Очевидно, распределять крупную партию продовольствия по всему континенту — изнуряющий труд.
— Вот.
Она вытащила из сумочки дорогую бутылку «Трех капских леди» — под этой маркой продавались красные вина отлично известной Бонду винодельни «Мюльдерсфляй». Он откупорил бутылку и, разлив вино по бокалам, устроился на диване рядом с Фелисити.
— Восхитительно, — проговорила она, отпив из бокала.
Она разулась. Бонд приобнял ее и попытался выбросить из головы мысли об отце.
Фелисити положила голову ему на плечо. В бухте, как и вчера, сновали корабли — их, кажется, стало еще больше.
— Посмотри, — заговорила Фелисити. — О здешнем народе говорят так много плохого — но это неправда. Тут много хороших людей. На них не всегда можно положиться, им трудно полностью доверять, но все же…
— …но все же их ждет безмятежное счастье, — пошутил Бонд.
Она рассмеялась:
— Джин, я чуть вино не расплескала! Рубашку потом не отстираешь.
— Эту проблему легко решить.
— Что, больше не пьем? — Она шутливо надула губы. — Вино такое вкусное.
— Есть вариант получше.
Он поцеловал ее и стал медленно расстегивать пуговицы рубашки.
Прошел час. Они лежали в постели; Бонд прижался грудью к спине Фелисити, его рука покоилась на ее груди, их пальцы переплелись.
В отличие от прошлой ночи он не уснул. Мысли стремительно сменяли одна другую. Действительно ли от него зависит судьба ГМП? Что за секреты таятся за дверью с табличкой «Отдел разработок»? Чего хочет добиться Хайдт со своей «Геенной», и что ему можно противопоставить?
И как все-таки разгадать тайну отца?
— Ты думаешь о чем-то серьезном, — сонно пробормотала Фелисити.
— Откуда ты знаешь?
— Женская интуиция.
— Просто любуюсь твоей красотой.
Она нежно укусила его за палец.
— Вот ты и соврал мне первый раз.
— Вообще-то я думаю о работе.
— Тогда прощаю. Я такая же. Нужно скоординировать грузы в доках, заплатить капитанам, разобраться с фрахтом судов и арендой грузовиков, с профсоюзами… — Ее голос окреп. — Да и по твоей специальности есть работа. В доках было две попытки взлома — а ведь продукты еще даже не доставили. — Она немного помолчала и продолжила: — Джин?
Бонд почувствовал, что сейчас прозвучит нечто важное.
— Да?
— Мне кажется, с твоей работой все не так просто. Нет-нет, ничего не объясняй. Не знаю, что я для тебя значу, но если мы продолжим встречаться, если… — Она оборвала фразу.
— Не молчи.
— Если мы продолжим встречаться, может… может, стоит хоть чуточку все изменить? Я понимаю, тебе приходится участвовать во всяких темных делах, но ведь ты мог бы держаться подальше от совсем уж грязных? — Она вздрогнула от напряжения. — Боже, что я несу! Не обращай внимания.
Слова Фелисити, обращенные к солдату удачи (он же эксперт по безопасности) из Дурбана, в каком-то смысле относились и к самому Джеймсу Бонду, агенту «Группы 00». Ему подумалось, что раз она может смириться с темными делами Джина Терона, то, как ни смешно это звучит, могла бы принять и Джеймса Бонда.
— Наверное, — прошептал он.
Она поцеловала его ладонь.
— Все, молчи. Послушай лучше, есть идея. Не знаю, какие у тебя планы на выходные…
«Самому бы знать», — горько подумал Бонд.
— …но к завтрашнему вечеру суматоха с поставками закончится. Есть одна очаровательная гостиница во Франшхоке — ты ведь там не бывал?
— Нет.
— На всем западе красивее места не найдешь. Винодельческий район. Там есть ресторан с мишленовской звездой, с его веранды открывается потрясающий вид на холмы. Поедем вместе в субботу?
— Было бы здорово. — Он поцеловал ее в затылок.
Через пять минут она крепко спала.
Бонд смотрел на огни гавани. Он больше не думал ни о возможном предательстве отца, ни о данном Фелисити обещании держаться подальше от грязных дел, ни о том, как они проведут выходные. Нет, сейчас Джеймса Бонда занимало одно: расплывчатые, туманные лица никому не известных людей, жизни которых спасти под силу лишь ему одному — что бы там ни полагали в правительстве.
Пятница
Спуск в Геенну
Глава 53
В восемь сорок утра заляпанный грязью «субару» въехал на стоянку перед центральным полицейским участком, и Бонд выключил двигатель. Кроме Бхеки Йордан в кабинете его поджидали Лэмб и Нкоси.
Лэмб состроил таинственную гримасу, Нкоси решительно улыбнулся.
Первой заговорила Йордан:
— Мы установили личности партнеров Хайдта. — Она развернула ноутбук к собравшимся и включила режим «слайд-шоу». На первой фотографии красовался круглолицый чернокожий гигант в расшитой серебром и золотом рубахе, темных дизайнерских очках и широких коричневых брюках. — Чарльз Матебула. Черный бриллиант из Йоханнесбурга.
Лэмб пояснил:
— Так называют южноафриканских нуворишей. Многие разбогатели буквально за одну ночь и, если можно так выразиться, не вполне безупречным путем.
