Александр Петровский - Великий и Могучий
— Мы так поняли, что директором «матюков» станет Лебедев…
— Вы всё поняли совершенно правильно.
— Но многие уверены, что теперь нового директора нам пришлют из Москвы. Как вы собираетесь этого не допустить?
— Очень просто. Наши «матюки» курирует контора незабвенного капитана Рогова, но головной НИИ русского языка в Москве находится под крылом ФСБ. Они сделают то, что мы им скажем. Правда, официально мы в этой операции не участвуем, но я точно знаю, что к столь мелкой моей просьбе в Москве прислушаются.
— Понятно. Тогда второй вопрос. Тексты, которые составляет Борис Павлович, действуют очень эффективно. Вы говорили о воздействии на толпы. Но такими письмами можно воздействовать точечно, на лидеров. Например, не устраивает нас президент Белоруссии, пишем ему письмо, и он, к примеру, отправляется в Гималаи, догонять Аристархова.
— Не выйдет. У Аристархова были две страсти — лингвистика и альпинизм. Письмом Лебедев усилил одну из них, и она перевесила. Но у любого постсоветского политика страсть всего одна — это власть. Она на первом, втором, третьем и всех последующих местах. Никакое письмо, даже самое что ни на есть идеальное, ничего тут не изменит. Правда, ещё их интересуют деньги, но в наших условиях власть и деньги — это единое целое. Так уж устроена наша политическая система.
— Хорошо, пусть так. Но ведь есть и второстепенные вопросы. Ну, я не знаю, квоты там всякие на импорт, или русский язык как второй государственный, или что-нибудь ещё в том же духе. Разве плохо было бы повлиять в этих вопросах в нужную сторону?
— Вот тут, Нина Георгиевна, я и сам точно не знаю, почему Москву всё это не интересует. Могу только своими догадками поделиться. Хотите?
— Конечно, хочу!
— Я предполагаю, что у политиков вообще нет мнения по этим вопросам, и потому воздействовать там не на что. Понимаете, им на всё это глубоко наплевать, а на единственное, что их интересует, а именно урвать побольше денег и остаться при власти, письмами не повлиять. Тут потребуются рычаги помощнее. Но есть и другое предположение. Не исключено, что Москва уже имеет инструмент влияния, не уступающий методике «матюков». Вот смотрите. Был в одном из сопредельных недогосударств некий политик по фамилии Ющенко. Лет пять назад он рвался к власти, аж пищал. Он считался сильным экономистом, и были опасения, что этот тип сможет поднять промышленность, разберётся с газовыми делами, вышвырнет со своей территории наш флот и вообще нагадит нам, где только можно. И что же в итоге произошло? Когда он занял трон, то не только забыл о своей экономической программе (это как раз не удивительно, так делают абсолютно все), но его больше не интересовало даже сохранение власти, а это вообще неслыханно! Ну, а занялся он, будучи президентом, своими пчёлами, трипольской культурой и прочими совершенно не вредящими России вещами.
— И вы думаете, что тут всё дело в тексте?
— Как раз почти уверен, что нет. Скорее, кто-то воспользовался против него химией. Это если судить по следам аллергической реакции на его физиономии.
— Помню. Ну у него и рожа была!
— Извините, но у вас сейчас не намного лучше.
— Спасибо за комплимент.
Вновь повисло молчание, которое было прервано звонком мобильного телефона полковника. Звонил Вокзал, просил помощи против милиции. Спицын скривился, но помощь пообещал.
— Я выйду, прогоню ментов, — предупредил он остальных. — До чего мы уже докатились! Я не только широко использую бандитов в своих операциях, это как раз нормально, но уже и они используют меня в своих! Чудны дела твои, Господи!
— Бога нет, — привычно заявила атеистка Нина, которую моральные терзания полковника волновали примерно в той же степени, что и половая жизнь сомалийских пиратов.
— Вот и я о том же, — согласился Спицын. — Если ФСБ активно помогает бандитам, значит, Бога действительно нет.
Глава 47
Когда машина бандитов тронулась с места, Вокзал с облегчением подумал, что побоев удалось избежать. Однако почти сразу же к их заднему бамперу прилип спецназовский микроавтобус, и облегчение куда-то резко испарилось. Слежка велась не просто открыто, а демонстративно, причём цель преследования Вокзал понять не мог.
— За нами хвост, — сообщил водитель.
— Можно подумать, их хоть кто-то не видит, — буркнул Вокзал.
— Я не вижу, — пожаловался врач.
— Тебе и не положено.
— Так что делать? Попробовать оторваться? — запросил инструкции водитель.
— Оторваться у тебя не получится. Зато они за такую попытку могут действительно кое-что оторвать.
— А пришивать их назад бесполезно, — проинформировал доктор. — Работать они всё равно уже никогда не будут.
— Не догонят! — возразил шефу водитель. — Наша «БМВ» сделает их микроавтобус на раз!
— А у ментов, стало быть, других тачек в городе нет. Ты не думай! Ты просто рули! А думать буду я.
— Да я рулю! Вот только отмудохают они нас, когда мы приедем. А не хотелось бы.
— Хотели бы отмудохать — сделали бы это ещё там, во дворе.
— Там наш адвокат был, вот они и постеснялись. Здесь его не будет. Как пить дать отмудохают.
— А я вам первую помощь окажу! — захихикал врач. — Поработаю, так сказать, ветеринаром.
— Не окажешь. Тебя сильнее всех отмудохают. Мы для них просто враги, а ты — предатель, иуда. Радуйся, если жив останешься. Так что, лепила, ты заткнись, или я сам тебя заткну, — пригрозил Вокзал.
— Молчу, — пообещал медик, продолжая хихикать.
Получать побои Вокзалу хотелось не больше остальных. Но устраивать на центральных городских улицах гонки с милицией смысла он не видел. Те сразу же объявят тревогу, и далеко не факт, что «БМВ» сможет ускользнуть от множества автомобилей и пары вертолётов городского УВД. И уж тут если поймают, то обязательно отмудохают по полной программе.
— Никаких гонок! — распорядился Вокзал. — Рули так, как будто ты этих уродов не заметил. Ничего они нам не сделают. Не посмеют.
— Совсем ничего, — пуще прежнего развеселился доктор. — Только отмудохают. Чудесное слово, мне нравится!
— Посмотрим, как тебе понравится сам процесс.
— А ты, Вокзальчик, адвоката своего позови, — посоветовал врач. — Раз они при нём стесняются.
— Без толку. Будут мудохать, стесняясь. Всё равно больно, мы и разницы не заметим. У меня другая идея. Раз уж мы работаем на ФСБ, ну, или собираемся работать, пусть тот полковник нас и прикроет. У него же контора покруче, чем у ментов.
— О, так я буду работать на ФСБ! — обрадовался врач. — Тогда нужно выбрать псевдоним. У них все работают под псевдонимами. Я возьму себе псевдоним Биг Босс.
— Тебе больше подойдёт Барбос, — порекомендовал Вокзал.
— Годится! Тогда вы — Трус, Балбес и Бывалый!
— Лепила, если ты не заткнёшься, клянусь, я тебя прямо здесь замочу.
— Здесь меня нельзя мочить. С ума сошёл, убивать прямо на глазах у милиции! Ты лучше полковнику своему звони, а не с пьяным врачом ругайся!
Номера полковника Вокзал не знал. Но бандит вспомнил, что тот ему недавно звонил. Произвести ответный вызов, разумеется, труда не составило. Мельком глянув на экран мобильника, он заметил, что полковник звонил со стационарного телефона, а не с сотового. На том конце соединения трубку сняли после первого же гудка, но почему-то ни слова не говорили.
— Мне нужен полковник Спицын, — наконец, попросил Вокзал, не дождавшись ответа.
— Представьтесь и назовите пароль, — произнёс женский голос.
— Ну, я этот… Вокзал.
— Вокзал — это фамилия?
— Не. Это погоняло.
— Понятно, оперативный псевдоним. Записала. Воздерживайтесь, пожалуйста, от употребления уголовного жаргона. Звание?
— Моё? — ошалел Вокзал.
— Конечно. Своё я и так знаю. Быстрее, Вокзал, вы занимаете линию!
— Пиши: генерал!
— Генерал-майор или генерал-лейтенант?
— Ясное дело, майор! Что я, сопляк, что ли, лейтенантом быть?
Вокзал понятия не имел, что генерал-лейтенант — более высокое звание, чем генерал-майор. Он никогда ни в малейшей степени не был связан с армией, и нимало этим не тяготился.
— Записала, — сообщила ему оператор. — Теперь назовите, пожалуйста, пароль.
— Какой ещё, на фиг, пароль?
— Сегодня пароль — «эвкалипт».
— Так я что, должен сказать «эвкалипт»?
— Да, товарищ генерал-майор.
— Ну, тогда «эвкалипт».
— Соединяю с полковником Спицыным.
Вокзал поделился с полковником своей проблемой, и тот пообещал её решить. Бандиты и доктор больше не нервничали. Подъехав к нужному дому, они спокойно вышли из автомобиля. Спецназовцы тоже вышли из своего микроавтобуса на удивление спокойно. Их командир насмешливо улыбался, глядя на Вокзала, и размеренно кивал.
— У тебя голова трусится? — мрачно поинтересовался у него Вокзал, отлично понимая, что сейчас должно произойти.
