Эндрю Каплан - Homeland. Игра Саула

– Проклятые американцы, – ответил толстяк. – Имам ас-Садр сказал, что они враги.

– Идиоты! Очнитесь! – не унимался Али. – Американцы уходят из Ирака, так на кой им гражданская война между шиитами и суннитами? Террористы хотели поссорить мусульман. Сами подумайте: что еще американцу тут делать? Да еще женщине?!

В толпе снова забормотали.

– Она не американка! – прокричал кто-то. – Она шпионка суннитов!

– Убить шлюху! – подхватил другой.

Еще двое навели «АК» на Кэрри.

– Снимай хиджаб! – велел ей Али.

Кэрри стащила с головы платок, и все увидели ее длинные белокурые пряди.

– Вы же знаете нас, братья! – продолжал Али. – Всем известно, что в Иракских силах безопасности служат почти одни шииты. Мы одни из вас. Эта женщина предупредила нас, и мы спасли святыню.

Не дожидаясь реакции шиитов, Али с Большим Мохаммедом стали протискиваться к выходу; Кэрри плелась следом. Все смотрели на нее, на ее чисто американское лицо.

Безумие да и только. Похоже, биполярное расстройство наконец отправило Кэрри за черту. Она что, выжила лишь благодаря светлым волосам? И правда, безумие.

Оказавшись снаружи, Кэрри чуть не упала. К счастью, Большой Мохаммед и Али вовремя ее подхватили. На площади у мавзолея творилось нечто необъяснимое: кто-то бежал к мечетям, кто-то – от них. Приехали полицейские и две команды пожарных. Кругом валялись тела и обгоревшие останки внедорожника. Криков людей и призывов о помощи было почти не слышно из-за сирен, гудков «скорых» и машин ИСБ.

Над стенами храмового комплекса вился дым. В сторону Кэрри, Али и Мохаммеда двигалась женщина с окровавленным лицом. На пустом пятачке у лотка, за которым Кэрри пряталась, осиротевший мальчик так и стоял подле трупа матери.

«Уарзер погиб», – подумала Кэрри, не в силах заставить себя посмотреть на пешеходный мост. Потом все же обернулась: обугленный труп так и болтался в петле. Ни о чем другом Кэрри больше думать не могла. Образ мертвого Уарзера впечатался в память, словно клеймо. Кэрри чувствовала, что проваливается в темную бездну. Нет, нельзя, не сейчас! Есть еще дела. Есть другие люди. Маленький Мохаммед, Эмад, Юнус, «Железный гром», Перри, де Брюйн, Саул… Почему-то на все стало плевать.

– Уарзер погиб, – тупо проговорила она.

– Прикрой голову, – сказал Али, сунув ей в руки платок. – Пора убираться отсюда.

Со стороны рынка шла большая толпа шиитов. Потрясая оружием и кулаками, они кричали:

– Смерть суннитам!

– Да здравствуйте имам Хусейн!

– Бей богохульников!

Толпа двигалась по направлению к мавзолею, откуда все еще выбегали перепуганные паломники.

– Смерть! – скандировали шииты, приближаясь к воротам Баб-эль-Кабла. Число их росло.

– Как будто мало им крови, – пробормотал Али, когда втроем они двигались к вытянутой площади. Наконец добрались до аллеи, двинулись в сторону непострадавшей мечети «Аль-Аббас».

– Вы вернулись за мной, – сказала Кэрри.

– Я же дал Шауэле слово, – быстро шагая, ответил Али.

– А что другие? Твои братья? – спросила она, стараясь думать об Эмаде, Юнусе и Маленьком Мохаммеде, однако перед мысленным взором так и стоял обгоревший труп Уарзера. Все из-за нее, она поступила с ним так жестоко. Обойдись Кэрри с Уарзером мягче, он не отправился бы на задание в одиночку, не рисковал бы, подбираясь так близко к Абу Гъазавану. Это Кэрри подтолкнула его к смерти. Она убила его.

– Мертвы, – сказал Большой Мохаммед. – Все.

Кэрри видела, как товарищей подстрелили, но все равно слова Большого Мохаммеда поразили ее.

Они чуть не на руках несли Кэрри, убегая от толпы, направляясь к улице Аббаса, переполненной магазинчиками и людьми, что выходили из домов. По дороге неслись машины – легковые и грузовики – Иракских сил безопасности, полные вооруженных бойцов-шиитов. Сигналя вовсю, они ехали в сторону мавзолея.

В такой неразберихе никто и не обратил внимания на двух вооруженных мужчин, что тащили по улице блондинку в чадре.

– Уже можно включать сотовый, – сказал Али, когда они добрались до относительно тихой улочки и остановились у лотка с фруктовыми соками. Владелец протянул Кэрри стакан с напитком; и хотя в горле жутко пересохло, пить Кэрри не могла. Коленки тряслись, она только чудом стояла на ногах.

– Вы случайно не от Мавзолея Имама Хусейна идете? – спросил продавец, бородатый араб в белой арафатке.

– Да, благодарение Аллаху, – ответил Али.

– Видели, что случилось? Видели взрыв?

Али кивнул, и продавец с любопытством посмотрел на них.

– Одни говорят, что это американцы, – взглянул он на Кэрри, – другие – что это сунниты.

– «Аль-Каида», сунниты, – ответил Али таким тоном, будто сам – не суннит.

– Снова реки крови, – посетовал продавец, все еще глядя на Кэрри. – Суннитам, беднягам, как и нам, от этого никуда не деться. Когда-то мы в Кербеле жили мирно, бок о бок. Аллах свидетель, рыбы едят друг друга, но все мы угодили в одну сеть.

– Да, – пробормотала в ответ Кэрри. – Все мы.

– Ma’a salaama, – попрощался продавец, когда они расплатились и пошли дальше. – Да пребудет с вами Аллах, братья.

Всюду, куда бы они ни свернули, люди выглядывали из дверей магазинов, женщины из окон следили за улицей. Город гудел как растревоженный улей.

– Чем скорей уберемся отсюда, тем лучше, – проворчал Большой Мохаммед.

– Надо вывести сестренку, – согласился Али. – Наш друг Шауэла, – сказал он Кэрри, – пытался связаться с тобой. Просил передать: привет из Алабамы.

Это была кодовая фраза на крайний случай. Хотя… какой еще крайний случай? Уарзер мертв, куда уж хуже?

Кэрри кивнула, и Али повел ее дальше, к месту, где они оставили внедорожник. Люди, что попадались на пути, принимали их за жертв теракта: два бойца ИСБ, один даже ранен, и женщина в чадре, что едва переставляет заплетающиеся ноги; лица у всех троих черны от копоти и крови.

«Пошел ты к черту, Саул», – подумала Кэрри. Правда, теперь у нее на руках жизненно важная инфа и материалы: сотовый Абу Гъазавана и его кровь, ДНК. Может, удастся наконец вычислить Абу Назира?

Вот только Уарзера уже не вернуть. Дьявол в темном углу ее разума спросил: а тебя-то саму еще не поздно спасти?

30 апреля, 2009 года

Вернувшись на квартиру в «Зеленой зоне», Кэрри распахнула окно и вдохнула запахи Багдада: дизельные выхлопы, жареная рыба, смерть и река. Если бы ей на тысячу лет завязали глаза, она и то в мгновение узнала бы воздух Багдада.

Саул тоже был в городе. Али и Большой Мохаммед подбросили Кэрри до базы в Кербеле, откуда она вернулась в Багдад на том же вертолете «Блэкхок». Во время полета она ни с кем не перекинулась и словом. Только сжимала в руках сотовый и окровавленный хиджаб.

С вертолетной площадки в Кэмп-Виктори она отправилась прямиком в штаб ЦРУ при Дворце Республики. Саул и Перри уединились с ней в кабинете и уже начали вводить в курс дела. Но тут Саул заметил, что Кэрри вся дрожит, прямо как камертон, и замолчал. Взглядом попросил Перри выйти и отошел к бару. Налил себе и Кэрри по стакану «Гленливет».

Они молча пили крепкий напиток, время от времени поглядывая в окно кабинета: бассейн с колоннами и фонтаном, ухоженный газон и пальмы в дальней части дворца. В голове у Кэрри пронеслась смутная мысль: «Вавилон – и Саддам был здесь этаким царем. Мы сами не знали, что жили в Библии. Может, и ее персонажи не догадывались, что однажды окажутся на страницах Писания?»

Кэрри хотела бы поговорить об этом с Уарзером, и при одной мысли о нем, в сердце будто провернули нож. Она моментально представила его, мертвого и обугленного.

Уарзер бы ее понял.

К его смерти Кэрри еще не привыкла. Сначала Демпси, теперь вот он… Все, к кому она прикасается, каждый дорогой ей мужчина погибает. Кэрри глянула себе на руки. «Да что происходит? Нас так мало осталось, – подумала она, чувствуя, что стоит у черной дыры, бездны сумасшествия. – Только не смей в нее падать, – велела она себе. – Быстро отойди от края».

– Я виноват, – произнес наконец Саул. – Из-за меня ты угодила в этот ад… Сказать просто «мне жаль» будет мало. Пустые слова… – Он покачал головой. – Понимаю, сейчас это неважно, но, может, потом, чуть попозже… Короче, насчет Кербелы чутье тебя не подвело.

– Уарзер погиб, – ответила Кэрри.

– Я в курсе. Сама понимаешь, больше мы никого отправить туда не могли. Зато теперь сотням – если не тысячам – американских семей не придется оплакивать любимых. Не придется страдать десяткам тысяч иракцев. Не начнется война, и люди будут жить, Кэрри. Они даже не узнают, как близко подошли к грани. Никто не узнает об этом, кроме нас с тобой. Такова игра.

– Если бы я погибла, ты бы меня заменил кем-нибудь, – сказала Кэрри, отворачиваясь. – Чего уж там…

– Нет, мы бы сразу проиграли. Ты знала Уарзера, могла разглядеть его в толпе, даже замаскированного. Ты лучше других знала его привычки: как он смотрит, как двигается. Если бы мавзолей уничтожили… – Саул умолк ненадолго. – Ты ведь не только ради Уарзера туда отправилась, Кэрри, сама понимаешь. Тебя вели инстинкты, и Уарзер обязан был внедриться в армию Абу Назира, в отряд Абу Гъазавана по той же причине: он все понимал. Нам грозила катастрофа.