Эндрю Каплан - Homeland. Игра Саула

– Оставайся тут, – задыхаясь, велел Али. – Мне надо убедиться, что святыня в безопасности.

Кэрри кивнула, и он устремился обратно к мавзолею, перезаряжая на ходу карабин. Внезапно с улицы, что вела к площади, раздались крики.

Показалась «тойота», должно быть, та самая, о которой докладывал Исмаил. Внедорожник, сшибая людей, несся прямо к главным воротам. Вторая бомба!

В салоне Кэрри заметила двоих. Они сбили подростка, проехались по нему всеми колесами. Кто-то открыл огонь по машине.

«Тойота» мчалась прямо на Кэрри. Если смертники подорвутся сейчас, у нее не будет ни шанса.

На границе площади стоял пикап, в кузове которого устроились Исмаил и Большой Мохаммед – они стреляли по внедорожнику. С тыла к ним зашел переодетый спецназовцем моджахед. Исмаил уже обернулся, готовый отстреливаться, и согнулся пополам, раненный в живот. Большой Мохаммед продолжал палить по «тойоте», которая резко свернула в сторону Кэрри. Вслед машине летел ураган пуль, но вот карабин Мохаммеда смолк. Больше Кэрри его не видела.

Внедорожник летел на Кэрри. Бежать у нее бы не вышло, и тем более она не спаслась бы от взрыва – такое только в кино проканает. Вот машина врезалась в лоток с сувенирами, и Кэрри успела выпрыгнуть из-за него рыбкой. «Тойота» встала; внутри оба смертника развалились в сиденьях – убитые.

Кэрри, будто электрическим током, поразил приступ паники: что там с Уарзером? Она выбежала на улицу, где собиралась толпа разъяренных шиитов. Кто-то потрясал кулаками, кто-то – оружием.

– Ya Allah, это он! – прокричал кто-то.

Абу Гъазаван влез на крышку багажника автомобиля и указывал на кого-то.

– Он был с ними! – выкрикнул террорист. – Напал на мавзолей!

– Он лжет! – прокричала Кэрри по-арабски и, указав на Абу Гъазавана, добавила: – Он сам убийца!

Никто ее не услышал.

Толпа устремилась на площадь. Морем черных голов окружила кого-то. В ход пошли кулаки. Раздались утробные крики. Схватить могли кого угодно, но Кэрри интуитивно поняла: напали на Уарзера.

Придерживая полы чадры, она устремилась в сторону линчевателей. Заметила Абу Гъазавана – тот взглядом искал ее. К черту! Главное – Уарзер. Толпа избивала его, тащила куда-то.

– U’af! – закричала Кэрри. (Стойте!)

Уарзера тащили к одному из перекрестков, где на время наплыва паломников возвели металлический пешеходный мост.

На мгновение толпа расступилась, и Кэрри увидела Уарзера: его жестоко избили, половина лица распухла от ссадин и синяков. Руки ему связали за спиной, на шею уже накидывали петлю.

– La! La! La! – закричала Кэрри. (Нет! Нет! Нет!) – Это не он!

Она попыталась пробиться к Уарзеру, но ее сердито отпихнули в сторону.

Перед тем, как вздернуть Уарзера на мосту, его облили жидкостью из канистры. Даже с такого расстояния Кэрри уловила запах бензина.

– La! – завопила она. – Не надо! Он невиновен!

Конец веревки перекинули через перила, и двое шиитов принялись тянуть за него. Кто-то бросил в Уарзера горящую спичку, и он обратился в живой извивающийся факел. Секунд тридцать или сорок – а казалось, что целую вечность – он брыкался и дергался. Послышалась вонь горелого мяса. Потом Уарзер затих; обугленным и дымящимся маятником он слабо покачивался над головами толпы.

Кэрри застыла, не в силах пошевелиться. Уарзер обгорел до неузнаваемости; обнажились черно-белым месивом зубы. Кэрри знала: этот образ она запомнит навсегда.

– Девка была с ним! – закричал кто-то. – Она тоже виновна!

Обернувшись, Кэрри увидела Абу Гъазавана, посмотрела ему в глаза. Это он кричал, он тыкал в ее сторону пальцем. Кэрри, не мешкая и не раздумывая, сорвалась с места и побежала. Она, бывшая спортсменка, для которой когда-то полтора километра было плевой дистанцией, бежала босиком по асфальту – так быстро, как не бегала еще ни разу в жизни.

На углу заметила магазин женской одежды: чадры и хиджабы всех цветов и размеров. Чутье подсказало бежать к магазину. Должно быть, подсознательно Кэрри догадывалась: в лавку для женщин мусульмане не сунутся. Это харам для них. Вбежав в магазин, Кэрри сразу же устремилась в дальнюю часть, а продавщица на автомате прокричала ей вслед:

– Salaam, al-anesah!

Покупательница, что выбирала себе наряд, тупо уставилась на вбежавшую Кэрри.

– Сестры, нужна помощь, – обратилась та сразу к обеим. – Не выдайте.

В дальней части магазина располагалась примерочная кабинка – в нее-то Кэрри и юркнула. Задернула ширму и сжалась в комочек.

Еще никогда она так не боялась. Разъяренная толпа гналась за ней с одним лишь намерением: повесить и сжечь, как Уарзера.

Посмертный образ Уарзера она не забудет: губы, которые Кэрри целовала бесчисленное множество раз, обуглились, рот превратился в месиво горелой плоти. То же ждало и ее.

Кэрри достала «глок» и, ухватившись за рукоять дрожащими руками, прицелилась в шторку.

Снаружи раздался мужской голос:

– Она к вам не забегала?

– Вы что делаете? – возмутилась продавщица. – Стойте! Это женский магазин!

Голос женщины дрожал от страха. Мужчина тем временем подошел ближе к кабинке.

– Она тут, – говорил он. – Я знаю, вы ее прячете.

– Нет здесь никого, – возразила продавщица.

– А там у вас что? Вон, в задней части? – спросил мужчина. Абу Гъазаван! Кэрри будто пригвоздили к задней стенке примерочной.

– Стойте! Вам туда не… – Женщина пискнула и, выкрикнув напоследок: – Ya! – замолчала.

Ее тело с глухим стуком упало на пол. «Абу Гъазаван, сволочь ты распоследняя», – подумала Кэрри и напрягаясь всем телом, целясь в ширму.

Она слышала, как он приближается. Террорист подошел совсем близко. Кэрри не видела его ботинок, но знала: Абу Гъазаван уже за ширмой. Пусть только отдернет ее – и получит пулю. Кэрри прикинула, где у него сердце, прицелилась.

Затаила дыхание и сразу услышала, как пыхтит за шторкой Абу Гъазаван. Выстрелила четыре раза, и террорист открыл ответный огонь; пули прожужжали у Кэрри над головой. Если бы она стояла, то погибла бы. Террорист упал; Кэрри увидела в щель между полом и ширмой руку с пистолетом.

Завопив благим матом, Кэрри отдернула занавеску. Абу Гъазаван скорчился на полу, истекая кровью; в руке он сжимал пистолет с глушителем. Попытался поднять оружие, но Кэрри пальнула ему в горло. Террорист всхрипнул, моргнул и замер. Глядя в распахнутые глаза убийцы, Кэрри пустила пулю ему в голову.

Чуть не падая в обморок, попыталась сообразить, как быть дальше. «Ну, – подгоняла она себя, – ты же тренированный и опытный оперативник ЦРУ. Придумай что-нибудь дельное». Упав на колени рядом с трупом, Кэрри трусящимися руками обыскала его. Нашла сотовый и спрятала себе в карман.

Да о чем она думает?! Мысленно обругав себя, Кэрри достала собственный сотовый и сфотографировала лицо Абу Гъазавана. Нет, не пойдет: руки тряслись, и фото получилось смазанным. Кэрри уперла локоть в стенку и сделала еще снимок.

В этот момент в магазин ворвалась группа паломников. Кэрри хотела бежать, но… путей к отступлению не было. Сообразив, что может понадобиться образец ДНК, она провела рукавом чадры по шее и голове мертвого террориста. Затем выпрямилась во весь рост, обернулась лицом к вошедшим.

Шииты загородили выход из магазина. Почти все они сжимали в руках оружие: дубинки, ножи, пистолеты.

– Богохульница! – сказал один. – Шлюха! Убить ее!

Пять или шесть человек, чьи лица перекосило от гнева, навели на нее «АК-47».

29 апреля 2009 года

– Этот человек из «Аль-Каиды»! – прокричал у них за спинами Али. – Он напал на мавзолей! Смотрите! – указал он на тело Абу Гъазавана. – Его обувь, его штаны! Это же форма Иракской национальной полиции. Террористы переоделись полицейскими, чтобы напасть на святыню. Этому просто не хватило времени переодеться и переобуться.

В толпе шиитов забормотали, но никто не сдвинулся с места. Тогда Али выстрелил в воздух и протолкался через паломников. Следом за ним шел Большой Мохаммед. Жив, слава богу! Мохаммед и Али загородили собой Кэрри, взяли оружие наизготовку.

– А женщина? Мы ее не знаем, – сказал какой-то старик с помповухой. – Она не из наших.

Кэрри положила пистолет на пол и вскинула руки над головой.

– Почему на ней чадра? – прокричал другой шиит.

– Воистину! Что она тут делает? – добавил грузный паломник. Он вышел вперед, целясь в Кэрри из пистолета. – Кто она такая?

– Не трогай ее! – пригрозил Большой Мохаммед, наведя на него карабин.

– Крови хотите? Во имя Аллаха…

– Стойте! – прокричал Али. – Она американка, пришла остановить теракт. Гробнице больше ничто не угрожает: останки святого имама не пострадали.

– Проклятые американцы, – ответил толстяк. – Имам ас-Садр сказал, что они враги.

– Идиоты! Очнитесь! – не унимался Али. – Американцы уходят из Ирака, так на кой им гражданская война между шиитами и суннитами? Террористы хотели поссорить мусульман. Сами подумайте: что еще американцу тут делать? Да еще женщине?!