Александр Шувалов - Чистодел
— Дорого вышло?
— Не дороже денег.
— Ты ему веришь?
— Нет, конечно. Да и не надо. Пусть он нам теперь верит. Я выплатил меньше половины, остальные деньги уже ты будешь ежегодно перечислять вдове. После того как мы с его превосходительством переедем под травку.
— Умно!
В смысле, настолько глупо, что может и пройти. Любой человек, имеющий хотя бы пару извилин, на моем месте непременно взял бы низкий старт и рванул куда подальше, джунгли, тайгу или тот же Шанхай с населением как в паре европейских стран. Пусть там и ищут, если захотят.
— Рад, что оценил. — Михалыч достал из кармана паспорт и положил его на стол передо мной. — Зацени.
Я раскрыл документ, с интересом полистал, вернул и сказал:
— Богдан, надо же.
— Имя как имя. На Украине довольно часто встречается.
— Я, выходит, буду Богдановичем. А меня как зовут?
— Сам посмотри. — Старик протянул мне еще один темно-синий документ с трезубцем, совсем новенький и пока без фото.
Иван, надо же. Постараюсь запомнить, точнее, при всем желании не смогу забыть. Именно так тридцать с лишним лет назад меня и назвали.
Получается, все вернулось на круги свои. Я снова родился. Очень хочется надеяться, что эта жизнь, в отличие от предыдущей, окажется тихой и мирной, местами даже тоскливой. Я больше никого не убью.
Эпилог первый ЛОСЬ ПЕЛЬМЕННЫЙ
Несколько дней спустя.
Ближнее Подмосковье
— Я пройду, не возражаешь?
Но большущий бело-коричневый пес, развалившийся в дверях кабинета, даже ухом не повел. Как грохнулся на пол у дверей в спальню, так и валялся, не подавая признаков жизни. Только слегка похрапывал.
Как только мы вернулись домой, он тут же деловито пробежался по всем комнатам, обнюхал углы, проверил, все ли на месте. Потом как прилип к хозяину, вертелся под ногами, вилял хвостом, преданно заглядывал в глаза и даже слегка подвывал. Будто рассказать о чем-то хотел, поделиться впечатлениями и поплакаться на жизнь.
Первый день в деревне прошел тихо, размеренно и где-то даже скучно. С утра мы сходили на речку, потом немного побегали по участку. Точнее, бегал в основном поджарый красавец Барни, удивительно похожий на тундрового волка. Носился как заведенный, прыгал, надолго зависая в воздухе, как тот кенгуру. Малыш за всем этим благосклонно наблюдал, лишь изредка лениво изображал что-то, отдаленно напоминающее бег трусцой.
Вся эта пастораль закончилась буквально на следующее утро, когда на соседнем участке появились терминаторы. Джек-рассел по кличке Шерлок — длинный хвост трубой, короткое туловище. Все остальное — челюсти. Его сопровождал шпиц Хэппи, рыжий как лисица, стриженный под царя зверей, с симпатичной хитрой мордочкой брачного афериста. Двадцать месяцев от роду на двоих и вдвое меньше килограммов живого и наглого веса.
Они прорыли подкоп под забором или просто просочились между досками и налетели, как десантники на рынок в августе. Животины быстренько осмотрелись на местности, слегка перепугались при виде этих слонов, Барни с Малышом, но быстро смекнули, что взрослым псам порвать малолеток в клочья не позволят ни характер ни воспитание.
Мелкота от радости воспарила душой, тут же осмелела и дала копоти. Эти недоростки изощренно, с особым цинизмом истязали здоровяков, другого определения просто не подобрать. Они таскали их за хвосты, грызли им лапы и жевали уши. С энтузиазмом осваивали содержимое чужих персональных мисок. Когда уставали, укладывались спать в тени, обязательно на них, несчастных. Чтобы мягче было.
— Ну ты и кабан! — Влад ухватил спящего пса за задние лапы и с трудом подвинул. — Даже лось. Самый настоящий пельменный.
За ужином Малыш не только в мгновение ока умял собственную немалую порцию, но и серьезно помог хозяину разобраться с любимым блюдом.
Влад все-таки прошел к себе, уселся в любимое кресло и закурил. Пес, восставший ото сна как по волшебству, устроился в ногах хозяина.
— А я тут недвижимость прикупил, — похвастался Влад. — Не на Лазурном Берегу, конечно. Всего лишь в Крыму, но тоже неплохо. — Он опустил руку, потрепал Малыша по холке, принялся почесывать за ухом и замолчал.
Пес тут же застучал лапой по полу, продолжай, дескать. Рассказывай дальше, я весь внимание. И почесывай.
— Участок десять соток, — гордо проговорил Влад. — Дом в два этажа с лоджией. Пол у нее, не поверишь, в цветных плитках, виноградная лоза до самого верха. — Он радостно вздохнул. — Все так, как я и мечтал.
Влад вытянул левую ногу. Ступня правой, придавленная пудовой собачьей башкой, не сдвинулась ни на миллиметр.
— Море в десяти минутах ходьбы, прикинь. — Человек попытался высвободить ногу, пес что-то недовольно буркнул. — Будем по утрам ходить купаться. А потом я стану стучать по клавишам на лоджии, а ты — валяться рядом. Здорово, правда?
Возражений со стороны Малыша не последовало.
Влад загасил окурок, интеллигентно налил рому на донышко стакана, отпил, покрутил головой и крякнул.
— Жить теперь станем на два дома, как все приличные люди. С мая по ноябрь в Крыму, остальное время — здесь. Давно хотел.
Он все-таки извлек ступню на волю, встал, закрыл окно и включил кондиционер. В середине августа в Подмосковье ужас как жарко. Вернее, душно. Даже к вечеру прохлада не наступает.
— И чего, спрашивается, ждать? — Влад вернулся в кресло. — Через пару-тройку дней и двинемся. Как только тебе документы оформим. — Он глянул вниз. — Что скажешь, напарник?
Собаки, как известно, говорить не обучены. Зато они абсолютно все понимают. Вы можете набрать полный рот всякой гадости и смело плюнуть в лицо тому недоумку, который утверждает, будто это не так.
Морда Малыша выражала полное согласие со всем сказанным и горячее желание немедленно отправиться в путь. В Крым, Антарктиду, к черту на рога, куда угодно. Лишь бы вместе с хозяином, самым дорогим существом в его жизни.
Эпилог второй ЧАЙ-КОФЕ
Киев, Бессарабский рынок.
Середина декабря
— Вкусный у тебя кофе и горячий, — заявил клиент и вытер ладонью роскошные усы.
Это был самый что ни на есть чистокровный украинец, давно переехавший в Россию и служащий в ее армии. Поэтому у него получилось: «кофэ» и «хорячий».
Если вам случится посетить Бессарабский рынок, не сочтите за труд заглянуть в мое скромное заведение. Зайдете со стороны Крещатика, минуете рыбные ряды и сразу налево. Масса сортов кофе и чая, симпатичные доброжелательные продавщицы. И вполне вменяемый владелец этого великолепия, не брезгующий лично обслужить клиента и поддержать разговор.
В начале октября Михалыча не стало. Старик всего на несколько дней пережил того самого генерала. Так сказать, лично проконтролировал процесс. Похороны были скромными. Проводить покойного в последний путь пришли соседи и новоявленный сын с двумя приятелями, москвичом и местным кадром, седым мужиком с носом на вырост.
По наследству мне перешел скромный домик под Киевом, кое-какие деньжата, две машины и приличная квартира на Лютеранской улице, словом, все, что нужно для нормальной жизни бездельнику со средствами и без лишних понтов. Я заселился, осмотрелся и, перед тем как заскучать от безделья, нашел верное средство от него и от скуки. Ушел, понимаешь, с головой в бизнес. Тоже скромный и не особо напрягающий.
За очень скромные по московским меркам деньги я арендовал павильон на Бессарабском рынке, набрал пару человек персонала и принялся торговать чайком с кофейком. А еще пирожными. То, что надо. От безделья не страдаю и от непосильного труда загнуться не рискую. Толпы покупателей Бессарабку не осаждают, потому что это давно уже не рынок, а музей. Даже символ.
Необременительный труд, как известно, облагораживает. Теперь я каждый день на людях. Обзавелся кучей знакомых, можно сказать, легализовался. Теперь я не человек из ниоткуда, а тот самый Ванька из павильона, который кофе торгует. У меня даже постоянные клиенты завелись.
Не скажу, что эта коммерция приносит запредельный доход. Иногда, чтобы официально оставаться на плаву, мне приходится добавлять в кассу из собственного кармана. Но зато всегда при деле. Да и люди порой встречаются очень интересные.
— Попробуй капучино. — Я выставил перед усачом большой бумажный стакан. — За счет заведения.
Благотворительность и бизнес, что бы там ни говорили, несовместимы. Но иногда так хочется сделать человеку что-нибудь приятное.
— Вкусно? — поинтересовался я.
— Охренительно! — отозвался москвич здешнего разлива. — У нас такого днем с огнем не сыскать. — Он допил кофе, опять вытер усы и быстренько испарился, пока я не раскаялся в собственной щедрости и не предъявил счет.
