Александр Шувалов - Чистодел
— Ему это не надо.
— А если он такой же, как все? — не унимался я.
— Если бы все хапали, то России давно бы уже не стало. — Влад вздохнул. — Но она пока еще есть. И потом, мне его рекомендовали.
— Кто?
— Тот человек, которому я полностью доверяю. — Он посмотрел на меня и спросил: — Так ты готов или примешь сто граммов для храбрости?
— Позже и не сто. — Я вытер взмокшую ладонь о брюки.
Сердце поднялось к горлу, рухнуло вниз, а потом неторопливо вернулось на место. Время вдруг замедлилось, исчезли посторонние шумы, дыхание мое сделалось ровным. Я сосредоточился и успокоился.
Как много лет назад, перед боем. На той самой войне во имя на хрен никому не нужной демократии и порядка, которого у нас никогда не было. А еще конституции, на которую все, от Москвы до самых до окраин, дружно положили с прибором.
Перед боем нужно, просто необходимо привести нервы в порядок, чтобы действовать спокойно и внимательно. Иначе кирдык. Сам погибнешь и личный состав угробишь. Мне это в свое время объяснил ротный, старый, можно сказать вечный, капитан, начавший еще в Афгане. Он так и не стал майором. Вертушку в горах подбили, все погибли.
— Так ты готов? — повторил Влад.
— Готов. — Я осторожно, как будто боясь обжечься, взял мобильник и принялся набирать номера записанный на клочке бумаги, протянутом мне Михалычем.
Длинный гудок, за ним второй, третий.
— Да, — прозвучал в ухе негромкий глуховатый голос. — Говорите.
— Добрый вечер. — Я прокашлялся. — Мне сказали, что по этому номеру можно позвонить насчет денег.
— Что-то такое припоминаю. Внимательно вас слушаю.
— Два года назад из… — Я замялся. — В общем, деньги из бюджета украли, около пяти миллиардов евро.
Мой собеседник хмыкнул и заявил:
— Нет, тогда сперли порядка на два больше. Это по самым скромным подсчетам.
— Сочувствую. — Услышанное почему-то совершенно не удивило меня. — Только я имею в виду именно пять миллиардов.
— Полагаю, это не вы их… позаимствовали?
— Нет. Я их просто нашел.
— И горите желанием вернуть?
— Да.
— Похвально. — Человек из-за стены немного помолчал. — В последнее время редко кому удается меня удивить. У вас получилось. Что вы за это хотите?
Что я хочу? Орден! Нет, даже два. Еще три медали и подарочный сертификат на похороны в Кремлевской стене. Но это не сейчас. Парад желаю в свою честь, а потом торжественный прием во Дворце съездов. В лучшем виде, чтобы все как положено: хор и оркестр конвойных войск, песни, танцы, патриотическая музыка. Балалаечники с гуслярами, байкеры. Сейчас это очень в тренде. А под занавес пусть котел на сцену вынесут. С кислыми щами, чтобы Родиной запахло.
— Хочу, чтобы все обо мне забыли, — ответил я на не самый простой вопрос.
— Не вижу препятствий, — заявил этот самый человек, которому, как меня уверяли друзья, не надо. — А с теми, кто?..
— Я постараюсь закрыть этот вопрос самостоятельно.
— И рассчитываете на то, что следствие зайдет в тупик?
— Очень на это надеюсь.
— Ладно, высылайте реквизиты и пароли. Адрес у вас есть.
— Там еще кое-что, — наябедничал я. — Записи всяких разговоров. Я особо не вникал, но…
— И правильно, что не вникали, — оборвал меня мой собеседник и осведомился: — Вас не затруднит перезвонить мне дня через три, в это же время?
— Не затруднит.
— Отлично, тогда до связи. — Он отключился.
Я тоже вырубил мобильник, аккуратно положил его на стол, обвел взглядом всю честную компанию.
— Ну и кто там говорил о ста граммах? — спросил я и спрятал руки за спину, чтобы не было видно, как они у меня трясутся.
После драки всегда наступает отходняк. Ко мне он тоже пришел, и еще какой.
Глава 53 Я ему доверял
— Вы действительно меня удивили, — весело заметил мужчина, обитающий за стеной. — Вернули все и даже кое-что сверху.
— Чужого мне не надо, — голосом пионера-героя отрапортовал я.
— Но и о себе не забыли, — закончил мысль мой собеседник. — Это очень мягко говоря. — Тут я промолчал в знак согласия и раскаяния. — Вернемся к вашему вопросу. Кого надо навсегда забыть? — Он выслушал меня, немного помолчал. — Хорошо, можете считать, что этот человек вообще не существовал. Только вы и сами понимаете…
— Да.
Это означало, что в ближайшие сто-двести лет на Родине мне лучше не появляться. На всякий случай.
— Теперь о другой вашей проблеме. Собираетесь заняться ею вплотную?
— Собираюсь.
— Не стоит, она уже решена.
— Как? — удивился я и глотнул водички. — Не понял.
— А хрен ли тут понимать, как говаривал один из участников этой аферы? Вопрос рассосался сам по себе.
— Это как?
— Да так.
— Когда?
— Пару дней назад.
Черногория, Будва, городок, превращающийся по окончании сезона в деревеньку. Два дня назад
Летом, когда в городке просыпается жизнь, здесь шумно и весело. Только очень жарко. Поэтому рестораны под пальмами на набережной заполняются ближе к вечеру, когда затихает разноголосый гомон, несущийся с пляжа, и на притихшие улочки опускается прохлада. Воздух наполняется ароматом хвои и горных цветов.
В последнее время русская речь здесь стала звучать намного реже и гораздо тише. Заметно изменился музыкальный репертуар в кабаках. «Централ» и «Кольщик» решительно вышли из моды.
А совсем недавно русских здесь нежно любили, вернее, терпели, смотрели сквозь пальцы на маленькие слабости в виде шума и мата, милой привычки регулярно надираться до полного изумления, затем фестивалить, отрываться по полной программе. Так персонал небогатого отеля переносит все выходки толстосума-иностранца, надеясь на щедрые чаевые. Самому этому фрукту безумно нравится ощущать себя индийским набобом. Потому что на самом деле богач он только по скромным здешним меркам, а по российским — в лучшем случае середнячок. А то и вовсе никто.
Поэтому наши сограждане творили здесь все, что левая нога пожелает. Пили, как стадо слонов на водопое, меняли покрои физиономий друг дружки, гоняли по горным дорогам на эксклюзивных авто, охотно покупали сувениры.
— Хороший домишко, — одобрительно сказал по окончании отдыха полковник из некой структуры хозяину арендованной виллы. — Сколько за него хотите?
Тот мысленно умножил стоимость помянутой недвижимости на два, прибавил еще немного и робко озвучил итоговое число, готовясь к затяжному торгу. Но не дрогнуло горячее сердце, и ни тени сомнения не промелькнуло в холодной голове.
— Беру, — веско произнес наследник железного Феликса и протянул чистую руку с простенькими «Командирскими» часами на запястье.
Изготовлены в Швейцарии, по спецзаказу, в строго ограниченном количестве. Корпус из простого белого золота. Ремешок из кожи бюджетного нильского крокодила.
— Оформляйте.
Потом начали приезжать по-настоящему серьезные люди. Да и приплывать. Теперь иногда случается, что на рейде Будвы одновременно бросают якорь две из пяти самых роскошных яхт всего мира, с бассейнами, спортзалами и миниатюрными подводными лодками на борту. На таком фоне другие суда выглядят просто убого. Их хозяева до крови кусают локти от сознания собственного ничтожества.
Кстати, о море и яхтах. Совсем недавно в местной бухте имела место быть самая настоящая битва с абордажной схваткой. Туда прибыло скромное, размером с рыболовецкий сейнера суденышко с главным полицаем одной из российских областей на борту.
Естественно, это была яхта его друга. Откуда, спрашивается, у честного государственного служащего средства на такую роскошь?
Именно это суденышко и совершило самый настоящий навал на другое, еще более скромное. Там совершенно случайно оказался первый зам того самого полицая. Тот как раз совершал дежурный доклад по спутниковому телефону шефу, который официально проводил плановый отпуск у старушки мамы в деревне на Рязанщине. Дескать, все в порядке, обстановка вполне спокойная, а он сам днем и ночью на хозяйстве.
— Сука! — проорал разгневанный начальник, перескакивая козликом с борта на борт. — Да я таких поганцев, как ты, бушлатом по управе гонял!
Все это слышно было аж в сопредельных Сербии с Италией.
Он ловко загнал несчастного заместителя под скамейку, которые на флоте называют банками.
Тот лишь испуганно икал да приговаривал: — Шеф, гадом буду! Век свободы не видать!
Вот смеху-то было!
Слава, бывший вице-премьер Правительства РФ, покрытый нежным загаром и заметно посвежевший, лениво взял с подноса бокал с шампанским. Вышколенный стюард тут же растворился в воздухе. Отставной чиновник отхлебнул чуток и вольготно раскинулся в кресле, на палубе своей собственной яхты, с борта которой открывался чудесный вид на город. В том числе на белоснежную виллу в горах, окруженную кипарисами и тоже принадлежащую ему лично.
