Десмонд Бэгли - Бег вслепую

Я немного переместил пистолет и прицелился. Он сломался — его нервы полностью сдали.

— Ради Бога — прекрати! — Эта разновидность русской рулетки пришлась ему не по вкусу.

Я прошептал ему на уход:

— Где находится обычное место?

Его лицо было покрыто испариной.

— У Сингваллаватна.

— Тот самый дом, в который меня привезли после Гейзера?

— Верно.

— Надеюсь, что ты не ошибся, — сказал я. — Поскольку я не собираюсь тратить время на бесплодные поиски по всей Южной Исландии. — Я опустил пистолет, и на лице Слейда появилось облегчение. — Рано радуешься, — заметил я. — Надеюсь, ты не рассчитываешь на то, что я оставлю тебя здесь.

Я подошел к тумбочке у изножья кровати и открыл крышку его чемодана. Я достал оттуда чистую рубашку и бросил ее ему.

— Разорви рубашку на полосы и перевяжи свою руку. Оставайся на полу и не поддавайся разным хитроумным идеям насчет того, как на меня наброситься.

Пока он неуклюже рвал рубашку, я порылся в его чемодане и нашел там две обоймы с патронами 0.32 калибра. Прихватив их с собой, я подошел к гардеробу и достал из него плащ Слейда, карманы которого были мною уже обысканы.

— Стань лицом к стене и надень вот это.

Я внимательно наблюдал за ним, готовый к любым неожиданностям. Я знал, что если сделаю хотя бы один неверный шаг, он сумеет извлечь из этого все возможное преимущество. Человек, который оказался способен просочиться в самое сердце Британской разведки, не мог быть глупым. Ошибки, которые допустил Слейд, причиняли ему сильное беспокойство, и он изо всех сил пытался их исправить, избавившись от меня. Если я не буду соблюдать осторожность, он еще вполне сможет выбраться из трудного положения.

Взяв с кровати паспорт и бумажник Слейда, я сунул их в свой карман, после чего швырнул ему через комнату шляпу, которая опустилась на пол у его ног.

— Сейчас мы выйдем на улицу. Ты будешь держать перевязанную руку в кармане своего плаща и вести себя, как английский джентльмен, коим ты не являешься. Одно неверное движение, и я пристрелю тебя на месте, даже если это будет происходить посередине Хафнарстраети. Я надеюсь, ты понимаешь, что Кенникен совершил большую ошибку, схватив Элин.

Он произнес, стоя лицом к стене:

— Я предупреждал тебя об этом еще в Шотландии. Я просил тебя не вовлекать ее в операцию.

— Весьма предусмотрительно с твоей стороны, — заметил я. — Но если с нею что-нибудь случится, ты покойник. Возможно, раньше ты и не ошибался, когда рассуждал о моей неспособности совершить убийство, но, надеюсь, теперь ты не станешь на это рассчитывать, поскольку один волос с головы Элин важнее для меня, чем все твое паршивое толстое тело. Тебе лучше поверить мне, Слейд. Я сдержу свое слово.

Я увидел, как он вздрогнул.

— Я верю тебе, — произнес он тихо.

Я решил, что он и на самом деле мне поверил. Он знал, что теперь ему противостоит нечто более примитивное, чем патриотизм или преданность человека своей общественной группе. Это было более фундаментальное чувство, и хотя я, возможно, не убил бы его за то, что он шпион, я способен безжалостно застрелить всякого, кто встанет между мной и Элин.

— Хорошо, — сказал я. — Возьми свою шляпу и выходи.

Я вывел его в коридор, заставил закрыть дверь, а затем забрал ключ. Я перекинул через руку одну из его курток, чтобы скрыть пистолет, и пошел следом за ним, держась в шаге позади и немного справа.

Мы покинули отель и зашагали по улицам Рейкьявика в направлении того места, где я оставил машину Нордлинджера.

— Ты сядешь за руль, — сказал я.

Усаживаясь в машину, мы совершили несколько замысловатых балетных па. Открывая дверь и усаживая его внутрь, мне следовало постоянно следить за тем, чтобы он ни на секунду не получил надо мной преимущества, и в то же время наши ужимки не должны были привлекать внимания прохожих. Наконец мне удалось усадить его за руль и устроиться самому на заднем сиденье.

— Теперь поезжай, — приказал я.

— Но моя рука, — запротестовал он. — Боюсь, у меня не получится.

— Ты сделаешь это. И меня ничуть не беспокоит, какую боль ты будешь испытывать. Ты ни на секунду не превысишь скорость тридцать миль в час. И даже не думай о том, чтобы направить машину в канаву или вызвать аварию каким-либо еще способом. И причина, по которой ты не должен об этом думать, находится вот здесь. — Я прижал к его затылку холодное дуло пистолета. — Это будет всю дорогу находиться позади тебя. Представь, что ты заключенный в сталинских застенках, а не один из его мальчиков. Опробованный метод казни — неожиданная пуля в затылок, не так ли? Но если ты сделаешь что-нибудь рискованное, то свою пулю ты получишь совершенно точно. Теперь трогайся с места и будь очень осторожен — у моего пальца на спусковом крючке аллергия к внезапным толчкам.

У меня не было необходимости объяснять ему, куда нужно ехать. Мы оставили слева от себя усеянные утками воды озера Тьернин, миновали Исландский университет и вскоре покинули город. Он вел машину, сохраняя молчание, и, оказавшись на открытой дороге, ни разу не позволил стрелке спидометра превысить отметку тридцать миль в час. Я думаю, это происходило не благодаря его послушанию, а просто потому, что переключение скоростей причиняло ему боль.

Через некоторое время он спросил:

— Чего ты намерен этим достичь, Стюарт?

Я не ответил ему, поскольку был занят изучением содержимого его бумажника. Там я не обнаружил ничего интересного — никаких планов современнейшей управляемой ракеты или смертоносной лазерной установки, которые матерый шпион и двойной агент мог бы носить с собой. Я переместил толстую пачку банкнот и кредитные карточки в свой собственный бумажник — я оказался на мели в ходе этой операции, — и в случае побега отсутствие финансовых средств может оказаться для него серьезной помехой.

Он попробовал еще раз:

— Кенникен не поверит ни единому твоему слову, ты знаешь это сам. Он не потерпит блефа.

— Ему лучше поверить мне, — сказал я. — Для твоей же пользы. К тому же здесь нет никакого блефа.

— Тебе будет очень сложно убедить в этом Кенникена, — заметил Слейд.

— На твоем месте я бы не стал давить на это слишком сильно, — произнес я холодно. — Я могу убедить его, захватив с собой твою правую руку с кольцом на среднем пальце.

Это заставило его на время заткнуться и сконцентрироваться на вождении. «Шевроле» подпрыгивал и пружинил на своих мягких рессорах, когда колеса попадали на бугры и ухабы разбитой исландской дороги.

На большей скорости наша поездка протекала бы более гладко, а так мы повторяли очертания всех микроскопических холмов и долин, попадавшихся нам на пути. Но несмотря на мое настойчивое желание поскорее добраться до Элин, я не отдавал приказа повысить скорость; тридцать миль в час предоставляли мне возможность пристрелить Слейда, не подвергая себя при этом опасности, если он вдруг намеренно съедет с дороги.

Вскоре я сказал:

— Я заметил, что ты оставил свои попытки изображать из себя оскорбленную невинность.

— Все равно ты не поверишь мне, что бы я ни сказал, — так зачем зря стараться?

Тут он был прав.

— Мне хотелось бы прояснить некоторые моменты. Откуда ты узнал, что я собираюсь встретиться с Джеком Кейзом у Гейзера?

— Когда ты звонил в Лондон, используя открытую радиосвязь, то должен был ожидать, что тебя может кто-нибудь услышать, — сказал он.

— Так, значит, ты подслушал мой разговор и отдал указания Кенникену?

Он наполовину повернул голову.

— А почему ты думаешь, что Кенникен не мог все услышать сам?

— Не спускай глаз с дороги, — бросил я резко.

— Хорошо, Стюарт, — сказал он. — Нам не о чем спорить. Я все признаю. Ты был прав целиком и полностью. Но это не принесет тебе большой пользы, ты никогда не выберешься из Исландии. — Он кашлянул. — Что меня выдало?

— Кальвадос.

— Кальвадос! — повторил он в недоумении. — Что, черт возьми, это означает?

— Ты знал, что Кенникен пьет кальвадос. А об этом было известно только мне одному.

— Понимаю! Вот почему ты спрашивал Таггарта об алкогольных пристрастиях Кенникена. Я никак не мог понять, в чем здесь дело. — Его плечи заметно обвисли, и он произнес задумчиво: — Надо же, такой пустяк! Ты прикрываешь себя со всех сторон, обучаешься в течение многих лет, создаешь себе новую личность — новую индивидуальность — и думаешь, что находишься в безопасности. — Он медленно покачал головой. — А затем тебя выдает такой пустяк, как бутылка кальвадоса, которую на твоих глазах один человек выпил много лет назад. Но этого конечно же было недостаточно?

— Это заставило меня призадуматься. Разумеется, сюда добавились и некоторые другие факты. Линдхольм, например, который поджидал меня в нужном месте и в нужное время, но это могло быть простым совпадением. Я не давал своим подозрениям вырваться на поверхность, пока ты не послал Филипса в Асбьюрги, что было большой ошибкой. Тебе следовало послать Кенникена.