Герман Матвеев - Зеленые цепочки
Майор спустился этажом ниже и коридором прошел в комнату следствия.
Гладкие стены, пустые углы, ни одной лишней вещи, только письменный стол, перед ним два стула, третий стул стоял одиноко посреди комнаты и на него падал свет лампы.
Майор сел за стол и сразу же к нему ввели арестованного. Глаза долговязого парня беспокойно бегали по сторонам, а руки заметно дрожали.
— Садитесь. Стул перед вами.
Арестованный вздрогнул; прищурил глаза, стараясь разглядеть говорившего и, шагнув к стулу, неловко сел.
Майор, помолчав минуту, спросил:
— Ваша фамилия, имя и отчество?
— Я же вам говорил… Каплунов, Валерий Георгиевич…
— Год рождения?
— Я родился в тысяча девятьсот двадцать втором году.
— Адрес… где вы проживали?
При этом вопросе у парня дрогнули брови.
— Я же говорил…
— Не помню.
— Улица Воскова, один, квартира три.
— С кем вы проживали?
— Один.
— Где ваши родители?
— Их нет. Они давно умерли.
— Подробней, пожалуйста. Когда умерли?
— Отца я вообще не знаю, а мать умерла, когда мне было пять лет.
— Значит, вы круглый сирота. Кто же вас вырастил?
— Я жил у тетки в Луге.
— Когда вы приехали в Ленинград?
— В прошлом году. Я поступил учиться и переехал.
— Получили комнату. Адрес?
— Я же…
— Отвечайте на вопросы, — резко сказал майор.
— Улица Воскова один, квартира три.
— Каким путем вы получили комнату?
В это время раздался звонок. Майор взял трубку.
— Товарищ майор, это Бураков говорит. Я выяснил. По улице Воскова в доме один, вообще, никто не живет. Там школа. Каплунов Валерий Георгиевич в городе не значится.
— Так. Все?
— Все.
Майор повесил трубку и снова обратился к арестованному.
— По странной случайности, в доме номер один по улице Воскова помещается школа и никаких квартир нет, — отчеканил майор.
Глаза у парня стали круглыми и уставились в одну точку. Затем он их потупил.
— Начнем сначала? — спросил майор через несколько минут. — Как ваша настоящая фамилия?
— Каплунов, — еле слышно ответил арестованный.
— Имя и отчество?
— Валерий Георгиевич.
— Год рождения?
— Тысяча девятьсот двадцать второй.
— Адрес?
Парень молчал, опустив голову на грудь. Плечи у него дергались.
— Чистосердечное раскаяние и правда могут облегчить вашу участь. Вы будете говорить правду?
— Буду.
— Куда вы пускали ракеты?
— На Петропавловскую крепость.
— Рассказывайте все: когда вы приехали в Ленинград, где жили без прописки, кто вам дал ракеты…
— Я все скажу… я все скажу. Я совсем не хотел пускать ракеты, но меня дядя заставил. Он ждал немцев и хотел им помогать, — начал говорить арестованный.
Из этого рассказа выяснилось, что отец его в прошлом торговец, был выслан за вредительство. Сам он жил у тетки в Луге. А когда началась война, его дядя, по фамилии Воронов, письмом вызвал племянника в Ленинград и тот поселился у него без прописки на улице Воскова тринадцать, квартира семь. Дядя говорил, что немцы победят большевиков и установят свой порядок. При немцах дядя рассчитывал сразу открыть большую торговлю. Среди знакомых, навещавших Воронова в последние дни, парень увидел и однорукого человека с золотыми зубами.
Дядя
Бураков устал за последние дни. Не раздеваясь, он прилег на диван и незаметно уснул. Его разбудил телефонный звонок. В трубке он услышал знакомый голос майора:
— Проверить у людей оружие. Мальчика возьмем с собой и по пути завезем домой. Переоденьтесь.
— Есть!
Через полчаса две машины быстро помчались по затемненным улицам Ленинграда. Только узкий луч замаскированной фары прорезал темноту.
У одного из домов Петроградской стороны передняя машина остановилась: Ваську довезли до дому. Затем, мигнув красным сигналом, машины двинулись дальше, к улице Воскова.
В доме номер тринадцать по улице Воскова, в конторе домохозяйства помещался штаб объекта. В комнате находились двое дежурных, когда вошел человек с седыми волосами — это был майор — и потребовал вызвать управхоза. Тот немедля явился, и майор предъявил ему свое удостоверение.
Заспанный управхоз протер глаза и, прочитав удостоверение, выслал из комнаты дворника и дежурных. Майор остался с управхозом.
— У вас живет в доме Воронов Сергей Харитонович? — спросил майор.
— Да, в квартире семь. Давно живет.
— К нему приехал в июле месяце племянник из Луги?
— Верно. Говорили мне, что приехал какой-то родственник.
— Он у вас не прописан?
— Нет… Сейчас много приехало беженцев — много непрописанных…
Они вышли во двор.
— Окна квартиры выходят на улицу? — спросил майор на ходу.
— Да. Все на улицу, кроме одного.
— Черный ход имеется?
— Есть.
На улице, под окнами квартиры, майор оставил двух красноармейцев, во дворе одного, у черного хода — двоих. Затем майор с Бураковым, управхозом и двумя бойцами поднялись во второй этаж, вытащили из кармана пистолеты. Управхоз позвонил.
За дверью послышалось шарканье, и женский голос спросил:
— Кто там? Валя, ты?
— Это я, управхоз, откройте, гражданка Воронова, — сказал управхоз.
Зазвенела цепочка, затем скрипнул железный крюк.
— Это управхоз пришел, Сережа, — крикнула кому-то женщина.
Услышав слово „Сережа“, майор облегченно вздохнул.
Щелкнула задвижка, а за ней французский замок. Дверь открылась.
— Оставайтесь на месте, гражданка, — сказал майор, быстро проходя в прихожую.
Майор, уже зная со слов управхоза расположение комнат, направился в конец квартиры. Когда он проходил через столовую, то заметил, что в задней комнате кто-то быстро метнулся к окну. Послышалось легкое шуршанье бумаги. Затем человек перебежал комнату, выскочил в темный коридорчик, оттуда в кухню. Торопливо открыв черный ход, человек распахнул дверь…
— Вернитесь назад! — раздался голос, и два электрических фонарика ярко осветили злое, напряженное лицо мужчины.
Засада
Обыск продолжался долго. Но ничего важного обнаружить не удавалось. Майора удивляло обилие ценных, дорогих вещей, посуды и полное отсутствие старья. Казалось, будто люди переехали сюда недавно, а между тем Вороновы жили здесь долго.
Неожиданно раздался густой приятный звон стенных часов в красивом футляре. Майор обратил внимание, что стрелки часов стоят на десяти часах. Он подошел к часам и внимательно разглядел их. Это был дорогой механизм. Майор попробовал открыть дверцу. Она оказалась на замке.
— Они не открываются, ключ потерян, — мрачно заметил хозяин.
— А мы их все-таки откроем, — сказал майор и приказал одному из приехавших с ним людей заняться часами.
Потом майор принялся разглядывать альбом с новыми открытками, исподлобья наблюдая за Вороновым. Воронов с тревогой посматривал на красноармейца, возившегося с часами.
— Мудреный замок, товарищ майор, разрешите сломать?
— Ломайте.
Через минуту замок щёлкнул. Майор принялся осматривать часы. Внутри футляра оказалась пыль. В нижней части часов — выдвижной ящик. Майор вытащил его. В ящике лежали завернутые в суконную тряпку золотые монетки царской чеканки. Вот почему беспокоился Воронов! В это время Бураков, работавший в соседней комнате, принес пачки советских денег, найденные им в потайном отделении книжного шкафа. Там же нашлись документы, письма, квитанции, всевозможные записные книжки.
— Пятьдесят восемь тысяч рублей советскими и семьсот двадцать рублей золотыми, царской чеканки. Так, гражданин Воронов? — спросил майор, после подсчета.
Воронов кивнул головой. Губы у него дрожали.
Обыск продолжался. По расчетам майора, после девяти часов утра должен был притти однорукий или один из его сообщников.
— Больше у вас в квартире никто не живет? — мимоходом спросил он у хозяйки.
— Никто, — ответил за нее муж.
— Гражданка Воронова, я спрашиваю вас. Больше в квартире у вас никто не живет?
— Не-ет…
— Подумайте. Нам известно, что у вас без прописки проживает родственник.
— Ах, племянник! — обрадовалась Воронова. — Он еще мальчик. От немцев убежал из Луги. Жил у нас, это верно. Но только насчет прописки мы не виноваты. Два раза заявляли. Спросите управхоза.
— А где племянник?
— Не знаю, гражданин, — сказала жена, мельком взглянув на мужа. — Вчера вечером ушел и не вернулся. Боюсь, как бы с ним несчастья не случилось.
В это время вошел Бураков с небольшим чемоданчиком. Майор сразу узнал чемодан — точно такой ему принесла студентка. Хозяева заметно смутились.
— Между дверьми стоял, — сообщил Бураков, передавая чемодан начальнику.
