Герман Матвеев - Зеленые цепочки
Некоторое время они сидели молча. Васька чувствовал, что приятель его как-то изменился. Но как — этого он не понимал.
— Где Степка? — спросил через минуту Мишка.
— Дома, наверно. А что случилось?
— Ничего. Потом все расскажу. Пойдем.
Они спустились вниз, выбрались на улицу и молча пошли к дому.
Ракетчик
Тревоги следовали одна за другой с небольшими перерывами, иногда по двенадцати раз в сутки. Особенно жестокие налеты были по ночам. В черное небо, попрежнему летели разноцветные ракеты, пущенные неизвестной рукой.
Команда Мишки Алексеева — пять надежных и проверенных друзей — с вечера расходилась по разным улицам и добросовестно дежурила до утра. Днем ребята спали в Красном уголке жакта, где у них находился штаб. Каждый день в штаб заходил Бураков.
— Ну, как дела? — спрашивал он Мишку.
Тот пожимал плечами и вот уже третий раз отвечал одно и то же.
— Плохо…
Они садились к столу, вытаскивали план Ленинграда, смотрели и заново намечали посты на улицах и переулках.
— Отсюда сегодня пускали. Я сам видел с вышки. Может быть, на эту улицу, Миша? — спросил Бураков.
…Как только начало темнеть, Васька Кожух отправился на новое место, в глухой переулок. Васька прошел его из конца в конец, изучая ворота, выступы, подъезды, чтобы знать, где можно в случае чего укрыться.
Дойдя до конца улицы, Васька повернул назад и подошел к группе людей стоявшей у ворот. Его обогнал высокий, худой юноша, с трубкой под мышкой, в каких обычно носят чертежи. Васька видел, как он прошел несколько домов, оглянулся и вошел в подъезд. В это время завыла сирена.
— Мальчик, иди в бомбоубежище, — сказала дворничиха, пытаясь схватить Ваську за локоть.
Но Васька уже исчез в темноте. Он прошел шагов сто и забрался между колоннами школы, как раз против подъезда, куда вошел худощавый парень. На улице все стихло. Где-то далеко начали хлопать зенитки, и звуки стрельбы постепенно приближались.
Уже заговорили зенитные батареи Петроградской стороны.
И тут Васька заметил: во втором этаже, над дверью, той самой, в которую зашел худощавый парень, вспыхнул и исчез огонек. Через минуту огонек снова мелькнул, осветив лицо парня, склонившегося над подоконником открытого настежь окна. Прошла минута и вдруг с легким шипением из окна полетели ракеты. Вспыхивая яркозеленым светом, догоняя одна другую, они летели по направлению Петропавловской крепости.
От неожиданности сердце Васьки забилось, как пойманный воробей в западне. „Что делать“? Он сразу забыл все наставления Буракова и советы Мишки.
Долговязый парень спустился вниз и остановился на миг в подъезде. Осмотревшись, он медленно направился вдоль переулка.
В это время просвистела вблизи бомба. Васька, не обращая внимания на грохот взрыва, крался за темной фигурой. Долговязый свернул направо, на улицу, где дежурил Степка. Васька перебежал на другую сторону и вдруг носом к носу столкнулся с ракетчиком, который неожиданно повернул обратно. С минуту они молча стояли друг против друга, не желая уступить дорогу.
— Ты что? — спросил, наконец, долговязый.
Он был на голову выше, но это не остановило Ваську. Что было силы он ударил кулаком в лицо ракетчика.
Не ожидавший удара, парень растерялся. Васька тотчас же дал ему подножку и толкнул в грудь. Долговязый повалился, но падая, увлек Ваську за собой. Они клубком покатились на мостовую. Ракетчик был гораздо сильней и Васька это сразу почувствовал.
— Степка-а! — крикнул он. — Степ-а-а!..
Ракетчик, прижав Ваську к камням мостовой, бил его по голове. У Васьки звенело в ушах, но он цепко ухватил противника за ногу, повыше колена.
Раздались торопливые шаги.
— Кто тут? Васька, где ты? — послышался знакомый голос.
— Степа… Держи его… Ракетчик… — хрипло отозвался Васька.
Степка навалился на долговязого. Некоторое время они втроем барахтались в темноте, не обращая внимания на сыпавшиеся кругом осколки. Наконец, Степке удалось поймать руку парня и он резким движением повернул ее. От боли долговязый вскрикнул и перевернулся на живот. Степка повернул руку еще сильней и закрутил ее за спину.
— Васька, держи ему другую, выворачивай… Теперь не уйдет!
Повизгивая от боли, парень лежал не шевелясь. При малейшем движении, Степка выворачивал ему руку сильней, причиняя мучительную боль.
— Лежи! Васька, надо его связать… Веревка есть?
Васька бросился к воротам дома, вытирая на ходу рукавом кровь, капавшую из разбитого носа. Сорвать провод от звонка было делом одной минуты. А еще через минуту руки ракетчика были крепко связаны и ребята повели его в свой штаб, в Красный уголок домохозяйства.
В Красном уголке никого не было.
Долговязый сидел на стуле и испуганно следил за возбужденными ребятами, которые не знали, что делать дальше.
— Звонить, что-ли? — спросил Васька.
— Подождем Мишку. Пускай он сам…
— Надо бы его обыскать, — предложил Васька.
— Пускай Миша сам…
Прозвучал отбой воздушной тревоги и вскоре пришел Мишка.
— Вот! Ракетчика поймали. Зеленые ракеты пускал, — с торжеством сообщил Васька.
После доклада Васьки, Мишка позвонил майору. Коротко передав о случившемся, Мишка спросил, что им делать.
— Я сейчас сам приеду, а вы смотрите за ним.
— Есть смотреть! — по военному сказал Мишка, повесил трубку и, хлопнув по плечу Ваську, добавил. — Вася! Иди умойся. Смотри, все лицо в крови…
— Потом, — неохотно ответил Васька.
Мишка понял друга: жаль, конечно, смыть знаки боевой доблести до прихода майора.
Через четверть часа во двор въехала машина. Из нее вышли двое военных и прошли в Красный уголок. Вскоре они вышли обратно с двумя подростками и долговязым парнем. А минуту спустя машина остановилась на углу переулка, где был пойман долговязый.
При свете фонарика майор с Васькой внимательно осмотрели мостовую, и тротуар. Около стены они подобрали трубку-футляр. Затем сели в машину и уехали.
Допрос
Когда Васька вошел в кабинет, он был уже вымыт, перевязан, ссадины смазаны иодом и одежда вычищена.
— Ну входи, герой, входи, не стесняйся, — приветливо встретил майор мальчика.
Васька подошел к письменному столу и остановился в нерешительности.
— Садись. Закури, — сказал майор, протягивая портсигар.
— Я не курю.
— Неужели? Я помню на крыше ты не отказывался.
— На крыше… это когда было-то.
— Да уж не так давно. Недели еще не прошло.
Майор внимательно смотрел на мальчика, и в его лукавой улыбке не было насмешки.
— Нет, верно, я теперь не курю… Совсем бросил.
— Не куришь потому, что нет…
— Как нет? Пожалуйста. Даже вас могу угостить. — Васька вытащил из кармана сильно помятую коробку „Зефира“ с поломанными папиросами.
Майор и Бураков рассмеялись.
— Зачем же тебе папиросы, если бросил курить?
— Я так… на всякий случай.
— Ну, если это правда, тем лучше. Поговорим о делах, более серьезных. Расскажи, как ты ракетчика поймал, — сказал майор, закуривая.
Васька подробно рассказал о том, что произошло. Дойдя до драки, Васька так воодушевился, что даже вскочил с кресла и с горящими глазами изобразил весь ход борьбы.
— Ты хорошо видел огонек в окне и его лицо? — спросил майор.
— Да хорошо. Я как раз напротив его стоял, на другой стороне улицы.
Майор помолчал.
— Теперь скажи мне, кто разрешил тебе задерживать ракетчика и драться? — строго спросил он. — Если бы ты неделю тому назад увидел ракетчика и между вами произошло то, что случилось сегодня, я бы тебя похвалил. Но тебе объяснили, что за ракетчиком нужно следить: установить где он живет, куда ходит, с кем встречается. Он не один, их целая банда. А теперь все они насторожатся и поймать их труднее будет. Выходит, что пользы ты сделал на рубль, а вреда — на десять. Как ты думаешь, его сообщники сейчас знают, что он у нас?
— Откуда? Никто нас не видел.
— Вас-то никто не видел, но он-то исчез. Его, наверное, ищут…
Васька сидел пришибленный. Конечно, он поступил опрометчиво, забыв, что говорил ему Бураков и о чем предупреждал Мишка.
— Это еще не все, — продолжал майор, — как ты думаешь, мог он тебя заколоть финкой во время драки и убежать?
— Какой финкой?
— Вот этой финкой, — сказал майор, показывая маленький кинжал. — Счастье твое, что так все обошлось. Но дело ты испортил. — Майор помолчал. Васька сидел опустив голову.
— Пусть это послужит тебе хорошим уроком. Дисциплина прежде всего. Мы имеем дело с опасным и хитрым врагом.
Майор посмотрел на часы.
— Я должен итти. Переночуешь ты здесь. Проводите его, товарищ Бураков. Спокойной ночи, Вася! — и майор доброжелательно улыбнулся. На душе у Васьки стало легче.
