Джозеф Файндер - Паранойя
Мне не понравилось, что он назвал мое имя. В его устах оно звучало как-то зловеще.
— Очень хорошая идея. Я бы даже сказал, заманчивое предложение.
— Благодарю вас, сэр.
Я понятия не имел, что у него на уме, однако был уверен, что ничем хорошим или заманчивым там и не пахнет.
— То, что я тебе сейчас скажу, в дальнейшем буду отрицать. Более того: я вчиню тебе иск за клевету, если ты когда-нибудь повторишь мои слова. Усек? Я просто раздавлю тебя, как таракана!
Что бы Уайатт ни имел в виду, раздавить он меня мог, спорить не приходилось. Миллиардер как-никак — третий или четвертый по счету в списке богатейших людей Америки. Кстати, когда-то он был вторым, до того как упали акции корпорации. Ему хотелось стать самым-самым и обогнать Билла Гейтса, но это вряд ли.
Сердце у меня забилось, словно бешеное.
— Ясно.
— Ты хорошо понимаешь, как влип? Стоит тебе выйти за эту дверь, как тебя посадят за решетку минимум на двадцать лет. И это так же точно, как то, что меня зовут Николас Уайатт! Выбирай, голубчик. Я предлагаю сделку.
— Согласен, — прохрипел я.
— Я расскажу в чем суть, Адам. Тебя, смышленый ты мой инженер, ожидает блестящее будущее, если только будешь играть по правилам. Моим правилам!
Лицо у меня горело, как на солнцепеке.
— Я хочу, чтобы ты провернул одно дельце. Особый проект. Я кивнул.
— Короче, ты должен поступить на службу в «Трион».
— В «Трион системс»? — недоуменно переспросил я.
— В отдел маркетинга новой продукции. У них в компании есть пара вакансий на ключевые посты.
— Они в жизни меня не возьмут!
— Ты прав, тебя они не возьмут. На кой им сдался жулик и лентяй? Но молодого гения из корпорации «Уайатт», восходящую суперзвезду, оторвут с руками!
— Простите, я не понимаю...
— Такой умник, а не понимаешь? Ну же, напрягись! «Люсид» — это твое детище, верно?
Он говорил о флагманском продукте компании «Уайатт телеком», микрокомпьютере типа «все в одном флаконе». Потрясающая игрушка! Только я не имел к ней никакого отношения. У меня ее даже не было.
— Они ни за что не поверят, — сказал я.
— Послушай меня, Адам. Самые важные деловые решения я принимаю интуитивно. И моя интуиция подсказывает, что у тебя хватит мозгов и таланта, чтобы добиться успеха. Так ты согласен или нет?
— Вы хотите, чтобы я обо всем вам докладывал? Он сверлил меня стальным взглядом.
— Не только. Я хочу, чтобы ты добывал информацию.
— Шпионил, да? Был этим... как их называют... «кротом»?
Уайатт развел руками, словно хотел спросить: «Ты что, совсем слабоумный?»
— Называй как знаешь. У компании «Трион» есть ценная интеллектуальная собственность, которую я хочу получить. А служба безопасности у них работает что надо, их голыми руками не возьмешь. Только сотрудник «Триона» в состоянии получить к ней доступ, причем не просто сотрудник, а один из главных игроков. Его можно либо завербовать, либо купить, либо подсунуть через парадный вход. Вот мы тебя и подсунем. Незаурядный молодой человек, блестящий специалист с прекрасными рекомендациями. По-моему, они клюнут.
— А если меня поймают?
— Не поймают, — сказал Уайатт.
— И все-таки — а вдруг?
— Будешь стараться — не поймают. А если облажаешься и тебя схватят за шкирку — мы тебя защитим.
Я в этом сильно сомневался.
— Они определенно будут меня подозревать.
— С какой стати? — спросил Уайатт. — В нашем бизнесе люди постоянно прыгают из компании в компанию. Талантливых людей не так уж много, у них всегда полно соблазнов.
Ты добился великолепных результатов в «Уайатт телеком», но ты думаешь, что тебя недооценивают, слишком мало платят. Ты жаждешь получить ответственную должность, тебе нужно более широкое поле деятельности, больше денег... В общем, сам понимаешь.
— Да они меня раскусят в первую же минуту!
— Нет, если не проколешься. Ты изучишь маркетинг, станешь действительно блестящим специалистом, будешь вкалывать так, как никогда еще не вкалывал за всю свою ничтожную жизнь. Из кожи вон вылезешь! Только главный игрок сможет достать мне требуемую информацию. Кстати, если ты возьмешься за старое и попробуешь нагреть «Трион» — наш маленький эксперимент будет закончен. А ты отправишься загорать на нарах.
— Я думал, все ответственные сотрудники должны иметь степень магистра делового администрирования.
— Чушь! Годдард все эти степени ни в грош не ставит — и тут я с ним согласен. У него у самого нет никакой степени. Степени, мол, тормозят мыслительный процесс. Кстати, о торможении мыслительных процессов...
Уайатт щелкнул пальцами, и Мичем протянул ему маленькую металлическую коробочку, очень знакомую. Коробочка из-под таблеток. Уайатт открыл крышку. Внутри лежало несколько беленьких таблеток, по виду похожих на аспирин. Только похожих. Да, знакомая коробочка.
— Ты немедленно перестанешь употреблять эту дрянь, понял? Что это — экстази?
Коробочка с аспирином стояла у меня дома на журнальном столике. Интересно, как они ее заполучили? Я настолько обалдел, что даже не испугался. Уайатт швырнул коробочку в маленькую мусорную корзину, обтянутую черной кожей, которая стояла рядом с диваном. Я услышал, как таблетки шлепнулись на дно.
— И чтобы никакой травки, спиртного и прочей гадости! Ты у нас исправишься и станешь образцово-показательным молодым специалистом, голубчик!
Из всех моих проблем эта, наверное, была самой незначительной.
— А вдруг меня не возьмут на работу?
— На нары! — ухмыльнулся Уайатт. — И не бери с собой туфли для гольфа. Возьми лучше вазелин.
— Даже если я буду стараться изо всех сил?
— Твоя задача — не проколоться. А квалификацию мы тебе обеспечим! Я сам буду твоим наставником. Если завалишь дело...
— О какой сумме идет речь?
— Сумме? Да откуда мне знать, мать твою?! Но можешь поверить, что платить тебе будут куда больше, чем здесь. Шестизначную сумму — это точно.
Я постарался скрыть изумление.
— Плюс моя здешняя зарплата.
Уайатт развернулся ко мне лицом — застывшим как камень — и уставился в упор. В глазах у него не было вообще никакого выражения. «Он, случайно, токсином ботулина не колется?» — промелькнуло у меня в голове.
— Издеваешься?!
— Я сильно рискую.
— Что-что? Извини, но это я сильно рискую! Ты натуральный черный ящик! Большой и жирный вопросительный знак!
— Если бы вы и впрямь так думали, то не предлагали бы мне сделку.
Уайатт повернулся к Мичему.
— Ушам своим не верю!
Мичем выглядел так, словно только что проглотил кусок дерьма.
— Ах ты, говнюк... — начал он. — Да я сейчас возьму трубку и...
Уайатт величественным жестом поднял руку.
— Ладно. Он нахал, но я люблю таких пробивных. Тебя возьмут в «Трион», ты сделаешь свое дело и получишь вдвойне. А если проколешься...
— Понял, — сказал я. — На нары! Позвольте, я подумаю. Завтра дам ответ.
— Советую не болтать об этом. Ни слова ни дружкам, ни отцу. Понятно? — встрял Мичем. — А то не успеешь оглянуться, как на тебя кирпич свалится!
— Понял, — повторил я. — Не стоит мне угрожать.
— Это не угроза, — процедил Уайатт. — Это обещание.
5
Возвращаться на рабочее место смысла не было, так что я пошел домой. Странно как-то сидеть в вагоне метро днем, вместе со стариками, студентами, молодыми мамашами и детьми! Голова у меня все еще шла кругом, перед глазами все плыло.
До моей квартиры от станции минут десять ходу. Денек словно в насмешку выдался солнечный и веселый.
Тенниска на мне еще не просохла и воняла потом. Две молоденькие девушки в комбинезонах со множеством пирсингов, качали стайку малышни на длинной веревке, привязанной к дереву. Малышня визжала. Несколько чернокожих пацанов, сняв рубашки, играли в баскетбол на заасфальтированной площадке за забором. Плитки на тротуаре были неровные, выщербленные, я чуть было не споткнулся, а через миг почувствовал под ногой тошнотворную скользкую массу. Ну конечно, вляпался в собачье дерьмо. Очень символично!
В подъезде сильно разило мочой, то ли кошачьей, то ли людской. Почта еще не пришла. Звеня ключами, я отпер три замка. Старуха, жившая по соседству на лестничной клетке, со скрипом отворила дверь на ширину цепочки — и захлопнула. Она была слишком маленького роста и не могла дотянуться до дверного глазка. Я помахал ей рукой.
В комнате было темно, хотя я и раздвинул жалюзи. В ноздри ударил затхлый смрад от выкуренных накануне сигарет. Поскольку жил я на первом этаже, то не мог проветрить комнату днем.
Обстановка у меня довольно жалкая: напротив зеленого в клеточку (с золотистой нитью) дивана с высокой спинкой, местами залитого пивом, стоит телик «Саньо» с экраном в девятнадцать дюймов и без пульта. В углу одиноко высится узкий недоделанный книжный шкаф. Я плюхнулся на диван, взметнув в воздух облако пыли. Стальная пружина впилась мне в задницу. Я вспомнил черный кожаный диван Николаса Уайатта и подумал: «Интересно, доводилось ли ему когда-нибудь жить на такой помойке? Говорят, он вышел из грязи в князи, но мне как-то не верится; не могу представить, чтобы он когда-либо обитал в такой крысиной норе». Я нашел зажигалку под стеклянным журнальным столиком, закурил и уставился на пачку счетов на столе. В последнее время я даже не вскрывал конверты. На моих «Мастеркард» и трех «Визах» осталось всего ничего, лишь на необходимые расходы.
