Секретная грань - Елена Станиславовна Вавилова
Она приподнялась с места. Анри тоже встал и выпустил ее, придерживая за руку, и так и остался стоять в проходе. В действительности Стелле в туалет не приспичило. Она сразу поняла, наступил момент истины и нужно хотя бы пару минут обдумать предстоящий архисложный разговор. Пока шла по салону, осмотрелась. Почти все пассажиры или дремали, утомленные тяжелым перелетом, или тупо разглядывали рекламную ерунду в бортовых журналах. Перед туалетом предупредительная стюардесса поинтересовалась, не нужна ли помощь. Стелла отрицательно покачала головой, заперла кабинку туалета и посмотрелась в зеркало над умывальником. На нее смотрело уставшее озабоченное лицо молодой женщины. Она открыла кран, слегка плеснула на щеки и голову водой, промокнула бумажной салфеткой и собралась с мыслями.
«Так-так. Значит, все же Анри важный объект для американцев, раз уж они его такими сладкими плюшками обложили. Сорок минут аудиозаписи! Концовка так вообще шедевр. Поэма! Хоть наизусть учи. Молодцы, надо признать. Не стали тянуть резину, сразу взяли быка за рога. Как прикажете игнорировать предложение с такой конской зарплатой и домом за счет работодателя? С ходу, на эмоциях и интуиции, отказаться невозможно. Ладно, пора возвращаться на свое место, не вечно же мне тут торчать. Пусть сам выскажется. А там видно будет».
Еще раз глянув в зеркало, примерив на себя нежность и благожелательность, Стелла уверенно зашагала к Анри, не забыв попросить у стюардессы порцию виски со льдом. Она обратила внимание, что пауза и ему пошла на пользу. Наверное, ее спокойная реакция передалась и ему.
– Может, все же Ксавье?
– Нет уж. Первый будет Максим. А дальше поглядим. Если справишься еще разок, будет тебе Ксавье. Впрочем, девчушка была бы полезней. Как я без подружки на старости лет останусь? – как можно добродушнее отрезала Стелла.
Она заняла свое место, дождалась, когда Анри с благодарностью пригубит глоток виски, и миролюбиво обратилась к нему:
– Рассказывай, Анри, о предложении американцев. С самого начала. По порядку и без волнений. Мы справимся, даже не сомневайся.
Анри несколько раз сделал глубокий вдох-выдох и начал говорить. Вначале медленно, потом быстрее и быстрее, словно боялся что-то позабыть или не успеть. Иногда темп настолько ускорялся, что Стелле приходилось пару раз его прерывать и переспрашивать. Анри начал издалека. С эпизода, когда в Ливане встретился с турком, которого он считал хорошим и правильным человеком. По понятным причинам, эту часть Стелла знала лучше его самого. И формальные детали были несущественны. Ей было особенно интересно понять эмоциональные аспекты этого контакта. Насколько близко к его мировоззрению, к персональному взгляду на происходящее в мире то, что он услышал от турецкого знакомого. Из повествования Анри можно было без оговорок понять: он и турок смотрят на мир одними глазами.
«Хорошее начало», – отметила про себя Стелла и сказала только одну поощрительную фразу:
– Милый, я тоже так думаю. Как ты.
Ободренный Анри, не подбирая слов, сказал, что этот турок предложил ему сотрудничество, чтоб «остановить этих шайтанов», которые несут смерть всему роду человеческому. В этот момент Стелла еще раз прервала его простым вопросом:
– А с кем сотрудничать? Кто он?
Анри без раздумий парировал:
– Мне все равно! Он говорил правильные вещи. Ты бы видела, что творится в Африке, на Ближнем Востоке! Голод, болезни, нищета, междоусобицы, кровь, дети… Это хаос. Почти ад! – Потом, после паузы, добавил: – Кажется, Турция. Хотя у меня создалось впечатление, что он не совсем вписывается в образ фанатика нынешней турецкой власти. Он глобальнее мыслил, как мне показалось. Шире. Много шире, чем местечковые интересы Турции.
– Может быть, он из военных? Насколько я знаю, они там довольно самостоятельны и часто в оппозиции, – дала наводку Стелла.
– Может быть, может быть… – задумчиво ответил Анри, сделал еще глоток и с жаром закончил фразу: – Стелла, милая моя, любимая! Я не в силах ему отказать! Пойми, кем бы он ни был, он на светлой стороне. А я… – Анри сокрушенно качнул головой и замолчал. Она посмотрела на его лицо и вздрогнула. Из глаз Анри текли слезы. Человеческие слезы. Прозрачные, искренние и настоящие. Стелла абсолютно была уверена, что алкоголь здесь ни при чем. Мучительное состояние Анри было вызвано беспокойством за нее, за будущее их ребенка, а не выбором, к какому лагерю примкнуть. С этим вопросом дилеммы у него не было. Это совершенно точно.
– Милый, как это все произошло? Зачем ты сделал эту запись? Это же очень опасно, как мне кажется.
Анри было хотел еще пригубить, но не стал. Поставил стаканчик на столик.
– Не опасно. Недели три назад, перед отъездом за тобой в Гонконг, я разбирал в офисе в Сан-Франциско свой бардак на столе, складывал вещи и нашел в ящике диктофон. Совсем про него забыл! Обрадовался. Подарок для тебя. Решил, надо испытать. Ты же журналист. Тебе такой гаджет очень даже к месту. Последняя модель! Вручу, а вдруг не работает? Запустил на запись, положил в карман пиджака и пошел к Джеффу тестировать. Думал, поболтаю о том о сем, потом прослушаю. В коридоре меня перехватил шеф. Злой такой, нервный. Сказал, что у него в кабинете меня ожидает человек от наших партнеров. Кто и что, не знает. Желает пообщаться. Прям сейчас. Я так и пошел. Про диктофон в кармане вылетело из головы. В общем, как-то так вышло. Случайно! Честное слово, я не специально.
– Дорогой! Не оправдывайся. Я-то знаю, ты человек порядочный и воспитанный. Обычный, нормальный, – ласково улыбнулась Стелла.
– Да уж. Шпион из меня никудышный.
– Как сказать, мистер Бонд, как сказать, – она продолжала смягчать обстановку, придерживаясь шутливой манеры общения. Не помогало. Анри все равно пребывал в сильном напряжении, и расслабить его не очень выходило. Он еще не закончил свое повествование.
– Все самое жуткое произошло в кабинете шефа. Постучал из вежливости, открыл дверь и зашел. На столе сидит мужик. Непонятный. Неопределенного возраста. Взрослый, но и не старик. Одет с иголочки. Костюм дорогой, рубашка белая, галстук модный, запонки… Только все это сидело на нем как на корове фартук. На лице черным по белому написано – военный до мозга костей. Какой приличный человек позволит себе такие вольности, на столе в гостях сидеть? Сразу не по себе стало. Дальше – больше. Руку мою проигнорировал. Пожимать не стал. Кивнул в ответ, и все. Спросил почему-то, курю или нет. Потом пригласил сесть. Куда, спрашиваю, на стул или рядом с вами, на стол? Он ухмыльнулся, говорит, уважаю дерзких. На них, дескать, весь мир держится – и
