Секретная грань - Елена Станиславовна Вавилова
Зорин неожиданно закашлялся.
– Зря я сигареты не взял. Кха-кха!
– Борис Платонович, не томи. Излагай давай.
– Долли изобретательна, она обязательно придумает легенду для нечастых посещений Бостона и таким образом, даже не встречаясь с агентами, сможет через тайники осуществлять прием информации и дальше передавать ее в Центр. Личные встречи, безусловно, будут исключены. Придется пожертвовать теми людьми, от которых Майк получал сведения втемную. Был у него один такой важный источник – его хороший друг, китаец из местных чиновников.
– Вы, однако, изобретательны, «американцы». Вот что я тебе скажу, Боря. Не хотел бы я возлагать на плечи Долли связь с агентами на другом берегу Америки. Ей надо будет с ребенком заниматься, устраиваться на новом месте, да еще и работать втайне от мужа. А тут еще агенты в Бостоне. Давай не сразу будем активизировать агентуру, не возражаешь?
Зорин задушевно улыбнулся и, привстав со стула, протянул вперед правую руку:
– По рукам, Иван Владимирович?
– По рукам, Борис Платонович, – твердо подтвердил Вершинин и крепким рукопожатием закрепил сказанное.
– Можешь идти, Борис. Если Краснов еще в приемной….
Зорин уже был в дверях, но просьбу Вершинина все же уловил. В полузакрытую дверь кабинета из приемной ворвался возглас:
– Юра! К шефу!
Краснов немедленно материализовался в кабинете. Странно веселый и с бумажной салфеткой, которой он утирал что-то, налипшее на губы.
– Извините, Иван Владимирович. Ольга Феликсовна пирожным угостила.
– Понятно. Жизнь, значит, тебе подсластила, пока начальство не видит. Ладно. Как говорится, слушай сюда. Вот папка. Внимательнейшим образом изучить. К вечеру мне проект шифровки на стол. Завтра утром отправим.
– Долли? – на всякий случай уточнил Краснов.
– Мог бы и не спрашивать. Иди работай и Ольге скажи, чтоб прибралась. Видишь, какой бардак устроили. Не кабинет, а чайная какая-то.
– Принято, – весело кивнул головой Краснов, засунул папку под мышку и пошел работать. Через пару минут в кабинет вошла Ольга. В руках был поднос. Не пустой. На нем блюдце с пирожными корзиночка, лимон и две наполненные коричневой жидкостью рюмки. В кабинете тонко запахло коньяком.
– Коньяк, – утвердительно произнес Вершинин.
– А то! Французский, – подтвердила Ольга.
– По какому поводу праздник?
Ольга с блаженной улыбкой присела напротив начальника, протянула ему рюмку и пододвинула блюдце с лимоном.
– Юра Краснов сегодня утром Карине предложение сделал.
Вершинин, не чокаясь, в один глоток осушил рюмку, понюхал дольку лимона и сказал:
– Вот это хорошая новость!
– Хорошая, – согласилась с мнением начальника Ольга и так же залпом выпила свой коньяк.
Глава 15
«…Мы дойдем до самых глубин нервной системы каждого человека. В идеале мы заменим ему душу. Мы избавим всех людей от самой главной ошибки природы – критически мыслить. Мы вернем его в потерянный Рай, к Создателю. Там нет боли, сомнений, переживаний. Там радость и счастье. Разве не к этому стремятся всю свою жизнь люди? Кто сможет отказаться от спокойствия и благоденствия? Никто! Мы заставим его просто верить. Фанатично, восторженно, вопреки всему, что он вдруг увидит своими глазами. Действительность – это иллюзия. Сеть – это вера. Слепая, надежная, без дискуссий и сомнений. Другого варианта нет. Это единственно правильная модель управления. Иначе хаос и крах нашей цивилизации. Как прикажете по-другому успокаивать восемь миллиардов мятущихся в бесконечных и бессмысленных поисках себя людей? Разных. Очень разных. Белых и цветных, богатых и бедных, молодых и старых, мужчин и женщин, истово верующих и атеистов. „Кому так нужно?“ – спросишь ты. Нам. Кто мы? Единственные существа этой планеты, которые ее достойны. Эта миссия принадлежит нам по праву. Только мы способны оберегать свободу и демократию. Все остальное так называемое человечество – просто биомасса недисциплинированных людей. Не думай, что наш план людоедский. Никого уничтожать не потребуется. Ну может, самую малость. Достойную пайку получат все. Разумеется, не просто так. Ее придется заслужить. Причем очень простым способом. Подчиняйся с удовольствием. Радуйся тому, что тебе дают, и не сомневайся. Делай то, к чему тебя побуждают для твоей же пользы. Ничего такого противоестественного в этом нет. Ведь дети не обижаются на своих матерей, что они их кормят не только мороженым, или на отцов, когда они заставляют их заниматься спортом? Мы заберем их волю и направим на благие дела. На процветание нашей планеты. Представь только, дорогой Анри, миллиарды квадриллионов единиц и нолей абсолютной власти, незримо управляющей умами людей, формируя в них каждый мотив, каждую причину поведения. Квантовые супермашины видят все возможные сценарии. Больше того, они их навязывают, создавая реальную карту всего, что будет за горизонтом. Пойми главное: если управлять изменениями в настоящем, то будущее абсолютно гарантировано! Даже мне трудно представить, какую мощь и силу я представляю. Ты должен пойти с нами. Ты обязан помочь нам всеми силами, и тогда твое будущее очевидно. Ты нужен нам, а мы нужны тебе. Надеюсь, ты все правильно понял. Ты же умница».
Запись закончилась. Стелла вытащила наушник и, отвернувшись от Анри, отрешенно уставилась в иллюминатор. Она силилась хоть что-то там увидеть. Огоньки городов, закат или восход на горизонте. Ей остро захотелось домой, в Россию. Обнять отца, послушать всякую всячину от Краснова, поболтать с Петровичем, прогуляться по Москве. Она была потрясена услышанным и не могла вымолвить ни слова. За бортом стояла беспросветная глухая ночь. Черное небо над самолетом и мутное, свинцовое от густой облачности пространство под ним. Анри сидел не шелохнувшись. В руке стакан с томатным соком, на коленях диктофон на триста часов цифровой записи. Тот самый «редкий» подарок из Сан-Франциско, который он в суете забыл ей подарить. Мечта журналиста. Так они просидели в молчании довольно долго. Целую вечность. Из каменно-неподвижного состояния их вывел звонкий голос старшей стюардессы, громогласно возвестившей, что их самолет через пятнадцать минут приступит к снижению и примерно еще через тридцать минут приземлится в международном аэропорту Сан-Франциско. Стелла повернула голову к Анри, взяла его за руку и не своим голосом спросила:
– Что это было?
Анри ответил не сразу. Почти двенадцать часов лету давали о себе знать. Он с трудом выпрямил спину, потянулся вперед руками и неожиданно громко произнес:
– Не знаю! – и сразу вернулся в прежнюю застывшую позу. После, отпив пару глотков сока, продолжил гораздо тише, но все равно громко. Шепотом говорить невозможно. Мерный гул мощных двигателей поглощал все пространство авиалайнера.
– Мне кажется, меня вербовали в какую-то секту. Страшную и… могущественную. Сначала наши… французы. Теперь американцы… Ты бы видела его лицо! Любимая, что мне делать?
Стелла вдруг неожиданно улыбнулась.
– Анри, дорогой,
