Сергей Костин - Туман Лондонистана
Женщина — она надела нейлоновую куртку, тоже тошнотворного розового цвета — махнула лучом фонаря:
— Иди за мной, красавчик!
Давно меня так не называли. Хотя женская память изменчива, склонна приукрашивать, а сейчас что она могла видеть в тумане?
Женщина пошла вперед, светя себе под ноги. Рыжеволосый, не выпуская цепочку наручников, потянул меня за собой. Лешку повели чуть правее — наверное, Рамдан, хотя лица я уже не видел. Замыкали шествие, получалось, та ящерица с «магнумом» и Мустафа. У Лешки сейчас был реальный шанс попасть на королевские скачки в Аскоте. Мой англичанин крупный и сильный, с ним пришлось бы повозиться. А ему что? Движение раз — вырвал руки. Движение два — со всей силы двинул Рамдана этими руками по голове. А дальше много-много движений, но уже ногами. Они, возможно, и стрелять не станут — вот уж это точно было бы «палить в молоко».
Но Кудинов тоже не попытается бежать. Он и в лучшей ситуации не стал этого делать. Разумно, разумно было со стороны Рамдана предупредить нас. Я говорил, что он из придорожной грязи? Я и сейчас так думаю, но голова у него работает, неслучайно он делает карьеру у исламистов. Таких вот ребят надо вербовать — одновременно и башковитых, и безбашенных.
Мы шли, ориентируясь на фонарь женщины — расплывчатую точку света метрах в пяти. Вот она поползла вверх и высветила прутья решетки. Ворота со скрипом поехали в сторону, освобождая нам проход. Смотри-ка! На дорожке, зажатой с обеих сторон деревьями, плотный туман был по пояс, а выше лишь клочками. По полю он растекся свободно, а лес ему, видимо, мешает. Так бывает в Швейцарии, где люди живут в облаках.
Куда нас ведут? В фургон? Нет — в такой туман ехать только за смертью. Обратно в ангар? Какой смысл был перебрасывать нас из самолета? Мог Рамдан что-то заподозрить?
Да, это был сарай. Вспыхнул свет, проявляя каждую деталь, — странно это было после путешествия сквозь белую мглу. Похитители приободрились — теперь уж точно не сбежим. Вот наша железная плита, наш якорь в этом плавании. Лешку пристегнули на старое место, за крайнюю проушину. Мне так же повезет? Пристегивала женщина. Подошла ко мне совсем близко, дыхание не очень свежее — сами небось пиво пьют, если не виски. Что это так, похоже не только по перегару — взгляд у нее странный, темное желание в нем таится. Как пузырь воздуха вдруг вырывается сквозь черную жижу на болоте. У меня чудные иногда образы возникают в голове, но уж какие есть.
— Давай скорее, — торопит женщину рептилия. Она (то есть он, конечно) с пистолетом у двери стоит, страхует манипуляции.
— Куда мне спешить? — отвечает моя пассия. — К тебе, что ли?
Мы с Кудиновым предыстории их отношений не знаем, но рыжезубый воспринимает эти слова как оскорбление. С нуля взлетает под самый ограничитель.
— Ах ты, сука! — говорит он, направляясь к женщине.
Лешка смотрит на меня. Не нравится ему это.
— Ударить меня хочешь? — шипит розовая фея. — Ну, попробуй!
Ящерица останавливается. Такие сцены бывают только между давними любовниками. Скорее даже между супругами.
— Что вылупился на нее? — орет рыжезубый.
Это он мне. На жену свою не смеет кричать, а мужское достоинство просит выхода. Хотя, судя по характеру дискуссии, именно с этим у него проблема. Ошибается рептилия: я смотрю не на женщину, меня «магнум» интересует. Дотянуться до него я пока не могу, но еще бы немного…
Гравий захрустел. Рыжий просовывает голову в дверь — а он с алжирцами на улицу вышел, как убедился, что мы пристегнуты. Он быстро оценивает обстановку. Ясно, что пленники надежно прикованы, а сцены ревности для него не в новинку.
— Вы идете? — спрашивает он устало.
— Я иду, — отвечает рептилия. И добавляет жене: — А ты можешь остаться.
— И останусь, — с вызовом бросает женщина. — Я их еще не обыскала.
Она демонстративно, чтобы от мужа ничто не ускользнуло, тянется к моей ширинке, вернее, к гульфику. Вот пальцы ее захватывают все, что там находится. Место это очень уязвимое, но женщина не хочет сделать мне больно. Хочет сделать приятно. Делает противно.
— Ты действительно сука! — цедит сквозь зубы рыжезубый.
Он ринулся к жене, и та инстинктивно сжимает то, что у нее в руке. Я чувствую, как пальцы ее касаются телефона. Лицо женщины замирает. Но муж ее уже рядом, и она вот-вот получит от него честно заслуженную оплеуху. А я вот-вот смогу попытаться вырвать у него «магнум».
— У него оружие! — с превосходством в голосе говорит женщина, отпуская руку. Мол, я не просто так туда лезла — проверяла свою гениальную догадку.
Ящерица останавливается.
— Какое оружие?
— У него в трусах пистолет.
Другая отскочила бы в сторону, если бы так подумала. Эта нет — хватает меня за горло.
— Проверьте его. Быстрее!
Похитители действуют грамотно. Рыжезубый тут же делает два шага назад и в сторону, а ко мне подскакивает рыжеволосый. Я пинаю его ногой и пытаюсь отодрать от себя руки женщины. В этот момент раздается выстрел.
— Ну-ка тихо все!
Это Рамдан говорит. Он завладел пистолетом и выстрелил в потолок. На «магнуме» по-прежнему глушитель — просто хлопок раздался, как будто шампанское открыли.
— Отойди от него, — приказывает он женщине и поворачивается к рыжезубому. — Обыщи его.
— Кто? Я? — возмутился муж неверной.
— Хорошо, тогда ты, Дик.
Он наставил на меня «магнум». Рыжеволосый поморщился.
— Отдайте сами, ладно? — попросил он меня. — Только очень медленно.
Я и не стремился, чтобы каждый обследовал потаенные части моего естества. Свободной рукой залез в трусы и стал доставать мобильный.
— Там был телефон. Вот он. Оружия у нас нет. Хотите проверить?
— Проверь, — приказал Рамдан, принимая телефон.
Рыжий присел на корточки, снизу вверх провел по ногам.
— Больше нет ничего.
— Второго проверь.
Сам Рамдан включил мобильный и зашел посмотреть мои последние звонки.
— Два звонка в Лондон и один еще куда-то. Единица — это какая страна? — спросил он.
— Штаты, — отозвался рыжий.
— Мне надо было убедиться, что за нас действительно внесут выкуп, — пояснил я.
— А 21 — какой город? — продолжал Рамдан. — Или это 212?
Смотрел он на меня, и я ответил:
— 212. Это Нью-Йорк.
— Почему не Вашингтон?
— В Лэнгли штаб-квартира. Да и это уже штат Вирджиния, там другой код. Но наше подразделение размещается в Нью-Йорке.
Мустафа стоит, приоткрыв рот, с таким видом, что его вроде ничто не касается. Посмотришь на него — недоумок, а ведь какую-то свою игру выстраивает.
— Если я сейчас позвоню по этому номеру, кто мне ответит?
— Это может быть кто угодно. Ребенок, женщина, старик-китаец. Пока вы не назовете пароль. Только это телефон на экстренный случай. Хотите сорвать сделку — звоните.
— Хм. — Рисковать деньгами Рамдан не стремился. — А с Лондоном о чем говорили? Хотя зачем задавать такие вопросы. — Он положил телефон в карман. — Ладно. Решим, что с вами дальше делать. А ты покарауль их пока.
Рамдан смотрел на Мустафу, но откликнулся рыжезубый:
— Я здесь побуду.
Не стремится вернуться в компанию жены, не остыл еще. Рамдан протянул ему пистолет и вышел наружу. Женщина осторожно обошла мужа, как если бы тот мог ее покусать. Рыжий дружески, успокаивающе хлопнул рептилию по плечу. Мустафа скрылся за дверью последним. Я не заметил, чтобы он хотя бы раз взглянул на меня.
— Вот ты — точно покойник! — сказал рыжезубый, усаживаясь на стул и тыча в меня «магнумом».
10
Посоветоваться с Лешкой мы больше не могли. По-английски это было бессмысленно, по-русски — только усложнило бы ситуацию. Совершенно очевидно, Мустафа с братом новостями по поводу похищенных так и не поделился. Хитроумный Кудинов попробовал испытанный прием.
— Пан разумеет по-польски? — уже второй раз за вечер спросил он.
— Что такое? — выпрямилась на стуле публично униженная, а потому особо злобная ящерица.
— Я спрашиваю, говорите ли вы по-польски? — перевел Кудинов.
— Да, говорю: «Матка боска». И что?
— Мы для разнообразия могли бы поговорить с вами по-польски, — с благодушным видом произнес Лешка.
— Ага. Это с ним ты хотел бы поговорить, а не со мной. Только ничего не выйдет. Хоть слово скажете — получите по башке. А еще слово — пристрелю. Я не шучу.
Это и не было похоже на шутку.
Я посмотрел на Лешку. Я часто веду с ним молчаливый диалог. Вот и сейчас я ему как бы говорю: «Давай, не сиди без дела. Займись анализом ситуации». Кудинов на меня серьезно смотрит, но я ему в уста такие слова вставляю: «А что тут анализировать? Это ты ученые слова любишь: «анализ», «анал». А по-русски это — «жопа». Лешка еще больше хмурится — не понимает, почему я улыбаюсь.
Почему-почему? По глупости. Ведь что сейчас происходит — там, в бытовке, в двадцати метрах от нас? Дураку ясно, что мы сообщили своим все, что знаем. И Рамдан сидит и пытается понять, насколько точно мы смогли определить, где находимся. Я бы этим вопросом задавался, а нашего главного похитителя недооценивать не стоит.
