Рэм Красильников - Конец «Крота»
«Наверное, опять что-то связанное с Афганистаном, — подумал Джеймс Вулрич, поднимаясь на лифте, — директор тщеславен и любит рассказывать о своих путешествиях. Особенно если они удачны».
Начальник Советского отдела не ошибся. Правда, то, что ему пришлось услышать, касалось не только Афганистана, любимой темы директора Лэнгли в последнее время. Но «конек» Уильяма Кейси — Афганистан, эта «болевая точка» «главного противника» — действительно оказался на первом месте.
Кивнув в знак приветствия Дороти Гринберг, уважительно открывшей для него дверь кабинета директора, Джеймс Вулрич прошел к шефу. «Старина Билл» стоял у большого стола, одного из трех в огромном кабинете, за которым обычно усаживали приглашенных, и рассматривал разбросанные по столу внушительного размера фотоснимки. У Кейси утомленный, нездоровый вид, ввалившиеся щеки, покрасневшие словно от долгой бессонницы глаза. Но директор Центрального разведывательного управления по-прежнему энергичен и подвижен и полон какого-то молодецкого задора.
— Привет, Джеймс, — директор приветствовал начальника Советского отдела и жестом пригласил его подойти к столу с фотоснимками, — у меня, как видите, хорошие новости. Посмотрите, это мне прислали из Исламабада. Наши «Стингеры» приступили к делу. Это русский вертолет МИ-24Д, вернее, то, что от него осталось. Моджахеды с нашей помощью сбили ракетой боевой вертолет русских.
Кейси радовался, как ребенок, получивший в подарок новую яркую игрушку. Он подошел к своему рабочему столу, стоявшему в глубине кабинета, заваленному документами и телеграммами из резидентур, не имевшими для шефа ЦРУ особых преимуществ перед другими атрибутами его занятий в Лэнгли книгами и газетами, громоздящимися здесь же.
— Знаете, Джеймс, — Кейси повернулся к Вулричу, продолжавшему внимательно разглядывать фотоснимки, — мне необходимо позвонить президенту. Наши операции в Афганистане находятся под его личным контролем. То, что касается использования «Стингеров», — особенно. Но вы не уходите, у меня есть для вас другая информация и, надеюсь, не менее приятная.
С кабинетом Рейгана в Белом доме Кейси соединили сразу.
— Господин президент, — начал директор ЦРУ торжественно и немного официально, — у меня для вас прекрасные новости. Мне только что сообщили, что с помощью нашего «Стингера» моджахеды уничтожили русский вертолет. Русские лишены важного преимущества — господства своей авиации в Афганистане. А заодно — посеян страх среди русских летчиков.
Телефонный разговор Уильяма Кейси с президентом затягивался. Рональда Рейгана, очевидно, интересовали многие детали, директор Лэнгли с явным удовольствием удовлетворял любопытство своего патрона.
Наконец, Кейси положил телефонную трубку и, широко улыбаясь, обратился к Вулричу:
— Джеймс, я думаю, что в Афганистане теперь наступит перелом. Может быть, очень скоро моджахедам удастся перенести боевые действия на территорию Советского Союза. В любом случае потери русских должны многократно увеличиться. И это — главное. Ну, а теперь немного поговорим о делах в Москве. Собственно говоря, о том, из-за чего я пригласил вас зайти.
В кипе телеграмм, лежавших на столе, Кейси отыскал ту, которая ему была нужна.
— Вот телеграмма из нашей резидентуры в Лиссабоне. Некоторое время тому назад с нами там вошел в контакт русский офицер из военного атташата посольства. Военный разведчик. Я не помню его фамилии. Лиссабон сообщал ее днем раньше. Мы присвоили ему кодовое имя — «Доллар». Дело в том, что он предложил нам сотрудничество за сто тысяч долларов. Мы здесь сразу оценили важность его предложения и материалов, которые он был готов передать. Правда, ста тысяч он от нас не получил, согласился работать с нами за гораздо меньшую сумму. Пожалуйста, свяжитесь с Майком из отдела Западной Европы. Он вам расскажет все, что будет необходимо, и передаст материалы для дальнейшей работы. Вам следует срочно разработать систему связи с «Долларом» в Москве. Он должен выехать из Лиссабона через две-три недели, поэтому поторопитесь. Агенту предстоит работать в центральном аппарате ГРУ.
Джеймс Вулрич удовлетворенно улыбнулся:
— Да, сэр, это серьезная поддержка для московской резидентуры. Нам очень нужен «крот» в советской военной разведке. Я тотчас же займусь всем, что связано с организацией работы с «Долларом» в Москве. Думаю, что со временем мы решим проблему с внедрением нашего «крота» в Ясенево. Я имею в виду известного вам «Рекрута».
— Но это еще не все те хорошие новости, которые я был намерен вам сообщить. — Директор Лэнгли просиял от удовольствия. — Наши немецкие коллеги из БНД предлагают нам поработать с их агентом. Он из ленинградского института Арктики и Антарктики, специалист по атомной энергетике. До последнего времени он постоянно был в плавании, в научно-исследовательских экспедициях. Он владеет информацией по советскому военно-морскому флоту, в том числе по атомным подводным лодкам. У немецких коллег агент был на очень хорошем счету. Они дали ему кодовое имя «Дэниэль Рост». Они обычно делились с нами полученной от агента информацией, так что и у нас сложилось о нем мнение, как о ценном источнике. Встречи с агентом немцы проводили во время стоянки судов, на которых агент плавал, в портах разных стран. А вот теперь обратились к нам за содействием. Предложили агента нам. Дело в том, что агент постоянно живет в Ленинграде, и у БНД нет возможностей организовать с ним работу в Советском Союзе. Возьмитесь за это дело, Джеймс. Я сегодня же перешлю вам все материалы по делу.
— Благодарю вас, сэр. Вы, как всегда, внимательны к нашим делам в Советском Союзе. Я уверен, что московская резидентура и оперативная группа в нашем генеральном консульстве в Ленинграде сумеют наладить работу с этими двумя агентами. Это хорошее пополнение тому, что мы сейчас имеем в стране нашего главного противника.
— Желаю успеха, Джеймс, а мне необходимо еще разобраться с этим, сказал Кейси, указывая жестом на ворох бумаг на столе.
«Все-таки ракеты и агенты — великая ударная сила, — подумал начальник Советского отдела, спускаясь от директора Лэнгли к себе на пятый этаж. «Стингеры» в Афганистане могут заставить русских поубавить свою активность. Даже отступить. В конце концов они наверняка, впрочем, найдут противоядие, чтобы справиться с этим оружием. Ракеты, начиненные смертью, вообще внушительная сила для сдерживания противника, которого до поры требуется держать в рамках. Но наши агенты, если их умело направлять, могут быть еще более грозным и разрушительным инструментом. И в первую очередь наши «кроты», которых мы внедряем к противнику. Они способны сломать соперника изнутри. Посмотрим, как пойдут дела с «Долларом» и с этим немецким «Дэниэлем Ростом». Ну, а главное все же наш «Рекрут». «Крот» в Ясеневе сейчас для нас намного важнее, чем в других местах.
Директор, хотя он и увлечен идеей сокрушения «империи зла», должен это понимать».
Затишье перед бурей
Наступившая зима 1986–1987 годов не радовала москвичей ни снегом, ни устойчивой морозной погодой. Они уже начали отвыкать и от того, и от другого и как-то примирились с коварными причудами вселенной. Затянувшийся надолго переход от осени к настоящей зиме с ее обильным снежным покровом и легкими морозцами раздражал. И вызывал желание быстрых перемен в капризной природе.
Ждали наступления новых событий и в американском отделе контрразведки в здании КГБ на улице Дзержинского. После провала «Пилигрима» московская резидентура ЦРУ, казалось, ушла в глубокое подполье, спряталась за высоким частоколом дипломатического представительства. Так думали на улице Дзержинского, и были правы. Осенне-зимняя спячка резидентуры американской разведки, непривычное для советской контрразведки затишье в ее обычно бурной деятельности затягивались, не устраивая Вашингтон и настораживая Москву. Затишье перед бурей?
Правда, паузу можно было объяснить еще одним, вполне житейским, обстоятельством. В начале декабря уходящего года советник посольства Соединенных Штатов по региональным вопросам Эрик Хонтауэр, отслужив в Советском Союзе положенный срок, выехал в Вашингтон. Новый резидент Центрального разведывательного управления появился в Москве лишь в первых числах января.
Это была импозантная во всех отношениях фигура, немало изумившая Американский отдел Второго Главного управления КГБ. Александр Нарбеков был сыном кавказского князя, полковника царской и Белой армии. После поражения белых в Гражданской войне он оказался в эмиграции и вместе со своей семьей обосновался в Америке.
Александр по рождению стал стопроцентным американцем. Как и его нынешний шеф, во время войны он служил в УСС. Прекрасно владея русским языком, воспитанный в русской среде родительского дома, он был находкой для Центрального разведывательного управления. До того как попасть в Москву, он провел много лет в резидентурах разведки за границей и заработал блестящую репутацию. И вот Александр Нарбеков, грузный, темноволосый кавказец, с красивым, холеным лицом и хитрым прищуром глаз, — в столице страны его предков Москве, с которой были хорошо знакомы его родители и где сам он раньше никогда не бывал.
