Рэм Красильников - Конец «Крота»
Запыхавшийся от быстрой ходьбы Фред Паркинс показался в дверях кабинета шефа разведки уже тогда, когда Джеймс Вулрич, удобно устроившись в кресле приемной, просматривал утренние газеты. Они тут же были приглашены к директору.
Кабинет начальника разведки имел какой-то неухоженный, неопрятный вид. Как и его нынешний владелец. Несмотря на все старания Дороти Гринберг держать его в образцовом порядке. Казалось, хозяину кабинета не были важны комфорт и удобства, устроенные главным проектировщиком Лэнгли Алленом Даллесом, великим снобом и ценителем роскоши. Он равнодушно относился к шикарно обставленной комнате отдыха с ванной и туалетом, к примыкающему к кабинету великолепному залу для заседаний, с открывающимся из его окон видом на широкую речную долину Потомака. Главное пристрастие Уильяма Кейси, его любимое занятие (конечно, кроме врученной ему президентом власти в разведывательном сообществе Соединенных Штатов) — это книги. Серьезные исторические труды и исследования по экономике. Директор часто поражал подчиненных своей эрудицией в этих областях. И не стеснялся просто навязывать свои суждения, часто не считаясь с мнением собеседника, если тот был из его команды. Своеобразное понимание постулата великого Вольтера, готового умереть за права инакомыслящих!
Уильям Кейси вышел из-за стола и тепло поздоровался с пришедшими. Он широко улыбался и, казалось, не заметил опоздания. Впрочем, причина хорошего настроения шефа скоро стала понятной его подчиненным.
— Господа, — начал Кейси своим тихим шепелявым голосом, глотая, как обычно, окончания слов, — у меня только сорок минут времени. Позвольте приступить к делу. Я только что вернулся из поездки в Пакистан. Я твердо убежден, что события на нашем фронте борьбы с Советами в Афганистане вступают в решающую фазу. В недалеком будущем мы организуем прорыв афганских повстанцев в мусульманские районы Советского Союза через его южные границы. Южное подбрюшье нашего противника мы превратим в пылающий костер. Я также уверен, что мы решим еще одну проблему — устраним полное и бескомпромиссное господство русских в небе Афганистана. Министр обороны и государственный секретарь, кажется, больше не будут возражать против передачи моджахедам «Стингеров» — сверхсекретного оружия Соединенных Штатов, гордости нашей военной техники. Они покончат с безнаказанными действиями русской авиации. После нашей встречи я еду в Белый дом, и думаю, что президент согласится дать «Стингеры» афганским борцам за независимость. Речь ведь идет о решении, которое должно склонить Советский Союз к капитуляции в Афганистане.
Паркинс и Вулрич внимательно слушали шефа, начиная понемногу понимать, зачем перед важной встречей с президентом ему понадобилось приглашать к себе именно их. И, кажется, не ошиблись. «Стингеры» в руках афганских моджахедов были навязчивой идеей директора Лэнгли.
— Теперь, когда значительная часть плана дестабилизации Советского Союза на пути к реализации, необходимо позаботиться о том, чтобы наши резидентуры в Восточной Европе усилили свою работу. Надо взорвать Варшавский пакт. Слабейшее звено в нем сейчас — Польша. Фредди, это — ваша обязанность.
Паркинс понимающе кивнул. У него есть чем порадовать шефа «Солидарность» набирает силу, а нелегальные поставки ей денег, литературы и типографского оборудования успешно осуществляются.
— Ну, и конечно, — снова говорит Кейси, — нам требуется качественная информация из Москвы. Желательно из Кремля и из КГБ. Это уже по вашей части, Джеймс. Я знаю, у вас в Москве были неудачи, и серьезные. Сейчас надо о них забыть. Мобилизуйте все свои возможности. Мне необходимо знать, как Советы воспринимают нашу новую политику, как оценивают дела в Афганистане и Польше. Частности мне сейчас не нужны, играйте по-крупному, я поддержу ваши планы и действия.
Дороти Гринберг осторожно приоткрыла дверь кабинета, напомнив директору, что ему пора собираться в дорогу.
— Благодарю вас, Дороти, у меня, пожалуй, еще есть несколько минут. Это важно. У мистера Пайкни, руководителя оперативной группы по Афганистану и нашего резидента в Пакистане, заканчивается срок командировки. Я думаю, Джеймс, надо направить в Пакистан в этом качестве вашего заместителя Питера Николса. У него ведь солидный опыт работы в Таиланде, не так ли? А главное — знание проблем борьбы с русскими. А Пайкни займет его место. Советский отдел должен быть ведущим в наших действиях против Советского Союза. Не так ли, Фредди? Мы ведь с вами договорились об этом.
Вулрич стоически встретил неожиданное решение директора. Питер Николс у него в отделе только год. Однако «Волк» Вулрич знает, что возражать шефу почти бесполезно. Абсолютно бесполезно рассчитывать и на Фреда Паркинса. Независимо от того, говорил ли с ним директор заранее или нет.
— Если это приказ, сэр, я очень прошу дать нам с Питером три-четыре месяца, чтобы осуществить до конца один план. У «Рекрута», нашего агента в Москве, я вам о нем докладывал — это совместная с Федеральным бюро расследований работа по программе «Кортшип» — появились неплохие шансы попасть в разведслужбу русских в Ясеневе. Компенсировать, так сказать, потерю «Пилигрима». Для этого Питеру — он лично знаком с «Рекрутом» необходимо побывать в Москве.
— Ладно, Джеймс, — Кейси уже двинулся к выходу, — считайте, что у вас есть три месяца. — И обернувшись в дверях, скороговоркой бросил: — И второй вопрос, Джеймс. Эрик Хонтауэр скоро вернется в Вашингтон. Поручим ему контрразведывательную работу в Лэнгли. У него нюх охотничьей собаки и темперамент разгневанной гориллы. А в Москву поедет наш кавказский друг. Мой горец — настоящий боевой конь. Смел и хитер. Вдвоем с вами он будет в хорошей связке. Его можно запрячь в такую тяжелую колесницу, как московская резидентура. Ведь он уже проходит у вас подготовку? Не обращайте внимания на его годы — он, как настоящий горец, всегда молод и горяч.
И не дожидаясь ответа, быстро шагнул в свой персональный лифт.
Кадровые решения директора Лэнгли всегда были неожиданными и быстрыми. Старина Билл не считался с эмоциями подчиненных. Он имел свои собственные представления о талантах тех, кому он доверял и считал достойными внимания. Правда, нередко он ошибался. Как ошибается компьютер, которому предложена броская, но ложная программа.
Ракеты и агенты
После визита в Белый дом Уильям Кейси недолго пробыл в заснеженном и неприветливом Вашингтоне. Уже на следующий день неутомимый путешественник устремился в очередную поездку, и снова «Старлифтер» доставил его в Пакистан. В аэропорту Исламабада директора Центрального разведывательного управления встретил лично пакистанский президент Зия-уль-Хак, предупрежденный, что Кейси везет щедрый «подарок» афганским моджахедам согласие Рональда Рейгана на передачу им «Стингеров».
Одновременно со «Старлифтером» Уильяма Кейси в Исламабаде приземлился американский военно-транспортный самолет с драгоценным грузом, который сопровождался группой специалистов, владеющих секретами применения этого грозного оружия. Они быстро обучат воинов ислама, которые выделены для этой исторической миссии. Если будет необходимо, американские инструкторы и сами примут участие в боевых операциях с использованием «Стингеров». Колесо войны в Афганистане должно завертеться с нарастающей быстротой.
Удовлетворенный поездкой и встречами в Исламабаде и Равалпинди, Уильям Кейси через два дня вернулся в столицу Соединенных Штатов, предвкушая приятные новости, которые должны последовать. Так прошло еще несколько недель…
В кабинете Джеймса Вулрича пронзительно затрещал зуммер прямой телефонной линии директора Лэнгли. Одновременно на столе у Кристины зажегся световой сигнал — начальник Советского отдела занят разговором по телефону с директором: не входить и не беспокоить!
— Джеймс, — голос Уильяма Кейси звучал в трубке отрывисто, но не строго. — Вы не могли бы подняться ко мне сейчас?
— Конечно, сэр. Буду у вас через две-три минуты. Требуется ли взять какие-нибудь документы?
— Нет, Джеймс, ничего не надо брать. Я приглашаю вас одного. Фредди Паркинс, вы знаете, в отъезде. Я хочу вам кое-что рассказать, а заодно и покажу то, что мне только что привезли из Пакистана.
Джеймс Вулрич не был на седьмом этаже с того памятного дня, когда директор, тоже прилетев из Пакистана, вызвал его вместе с Паркинсом и поведал о некоторых своих кадровых планах. И об афганских делах.
«Наверное, опять что-то связанное с Афганистаном, — подумал Джеймс Вулрич, поднимаясь на лифте, — директор тщеславен и любит рассказывать о своих путешествиях. Особенно если они удачны».
Начальник Советского отдела не ошибся. Правда, то, что ему пришлось услышать, касалось не только Афганистана, любимой темы директора Лэнгли в последнее время. Но «конек» Уильяма Кейси — Афганистан, эта «болевая точка» «главного противника» — действительно оказался на первом месте.
