Джеймс Грейди - Гром
– Садись, – приказал он Джону.
– Вы мой спаситель, – сказал Джон, подчиняясь. – Ваш звонок.
– Этого звонка не должно было быть. – Было холодно, Гласс застегнул свой плащ. – Рассказывай.
– Фрэнк шел по следу одной перевозки Си-4 – возможно, с ней связана видеозапись разговора двух мужчин, которых я не смог идентифицировать со стопроцентной уверенностью. Однако они говорили, что их предприятие санкционировано.
– Пластиковая взрывчатка? – прошептал Гласс. – Как при…
– Как при взрыве Коркоран-центра. Две тысячи фунтов «санкционированного» груза, не считая различных детонаторов и приспособлений.
Шепот Гласса был спокойным и отчетливым:
– На самом деле пустить тысячу фунтов из этой партии на Коркоран-центр… Никаких проблем. Подкупить в Кувейте какого-нибудь рабочего, чтобы он, если спросят, показал, где именно были использованы эти две тысячи фунтов взрывчатки. И концы в воду…
– Она столь же легко могла исчезнуть en route[4] из Балтимора в Египет…
– Скорее всего, большая ее часть вообще никогда не покидала страны. – Гласс покачал головой. – Эта видеокассета при тебе?
– Лежит припрятанная.
– У тебя ее нет с собой? Чтобы я смог…
– А вы думали, я постоянно ношу ее с собой, чтобы в любой момент иметь возможность порвать ее?
Гласс в сомнении хмыкнул:
– Какие-нибудь прямые следы, ведущие к управлению? К кому-нибудь конкретно?
– Возможно, замешан парень, которого зовут Филип Дэвид. Это был его дом, тайное убежище, в котором мне досталось, возможно, от него же. Фил Дэвид входил в команду, занимавшуюся перевозкой, скорее всего это именно он написал письмо сенатору Фаерстоуну…
– Пытаясь выгодно продать то, что ему известно о взрыве…
– И что потом? – спросил Джон.
– Он вспугнул… того, кто осуществлял контроль.
– Кто бы ни устроил это представление, он хитер. И жесток.
– Скорее всего, Фрэнка убрали, когда он зацепился за заявление Фила Дэвида, попробовав свести факты воедино.
– Почему бы вам не прибавить сюда и Клифа Джонсона. Держу пари, его машина не случайно взорвалась в Париже, кто-то постарался.
– У тебя есть какие-нибудь доказательства? – шепотом поинтересовался Гласс.
– Если и есть какие-нибудь доказательства, они в руках у французов. Но я готов поспорить – тот, кто это сделал, был достаточно умелым, чтобы снарядить хорошую бомбу и скрыть все доказательства того, что это не обычная катастрофа.
– Почему убили Клифа Джонсона?
– После взрыва Коркоран-центра он, возможно, связался «не с теми парнями». Думал, что ведет свои дела с нами, с ЦРУ.
– Вот как? – сказал Гласс.
К остановке с грохотом подкатил городской автобус. Гласс махнул ему рукой. Автобус промчался мимо, не останавливаясь.
Гласс повторил:
– Вот как? С ЦРУ?
– Не с той частью, к которой принадлежу я, – сказал Джон. – Однако «затерявшиеся» запросы Фрэнка… наводят на определенные мысли…
Гласс прижал руку ко лбу, потеребил поля своей шляпы:
– Ахмед Нарал…
Сердце екнуло. Сохраняй спокойствие. Сконцентрируйся.
– ЦБТ был слеплен наспех из имевшихся ресурсов, – сказал Гласс, – не только нашего управления, которому наплевать на все это, но и ФБР, Пентагона. В результате – полный хаос в данных, новые категории, новые методы поиска… Центр до сих пор недостаточно автономен, до сих пор ограничен рамками меж- и внутриуправленческой политики. Черт возьми, простое переименование файла может потребовать созыва совещания!
– Меня это мало волнует, – сказал Джон.
– Тебе легче. Мне же всегда приходится помнить, что политика – это искусство возможного. Ахмед Нарал… Я проверил все, что имеется в моем центре по борьбе с терроризмом на сегодняшний день. Сам, стараясь не оставлять никаких следов в компьютерах или хранилищах с документами или… Он получил доступ на уровень, гораздо выше того, который он должен был иметь, выше, чем Карлос или Абу Найдел. И мне не удалось идентифицировать подписи людей, санкционировавших этот допуск. Однако все эти документы хранятся в оперативном отделе, и ни один из материалов не проходит ниже уровня заместителя директора.
– Аллен и Вудруфт, – сказал Джон, – в Бейруте…
– Полагаю, не стоит сейчас вспоминать чертов Бейрут, – сказал Гласс. – Ограничимся Нью-Йорком и Вашингтоном.
– Если…
– Не будем больше об этом, – прервал его Гласс. – По крайней мере до тех пор, пока не узнаем об этом больше!
– Если Нарал в течение многих лет был нашим капиталом, если мы помогли ему добыть некоторое количество Си-4, полагая, что он использует его на Среднем Востоке или против Каддафи, или Саддама Хусейна…
– Они оба ненавидят его до сих пор, бывшие союзники стали самыми заклятыми врагами…
– …и наш старый «друг» Нарал решил подложить нам свинью. Не знаю точно, что им двигало: самолюбие, жажда власти или денег…
– Об этом ничего не известно.
– Нет?
– Нет.
– Вы можете воспользоваться компьютерными базами данных, – сказал Джон, – запустить программу поиска всего, что относится к Филу Дэвиду и…
– И засветиться – сейчас ни друзья, ни враги не знают, чем мы заняты.
Ночь была тиха. Мужчина на противоположной стороне улицы выгуливал таксу.
– Собачья жизнь! – прошептал Джон.
– Черт! – Гласс посмотрел на свои часы. – Если я не доберусь до Лэнгли и не предприму соответствующих мер, чтобы прикрыть тебя…
– Кто был тот «пиджак», которого вы купили в полицейском участке?
– Он помощник прокурора Соединенных Штатов в Северной Вирджинии, – сказал Гласс. – Очень честолюбив. Очень заинтересован в сотрудничестве. Я и раньше пользовался его услугами. Он проследит, чтобы капитан извлек всю информацию, связанную с тобой, из папок и памяти компьютеров. Интересно, насколько близко мы подошли к развязке этого дела?
– Оно закончится, когда мы пригвоздим тех, кто убил Фрэнка! Когда узнаем, за чем он охотился! А до тех пор…
– Как ты верно заметил, ты всего лишь агент. Я для тебя старший офицер. И ты в моей тетиве.
– Тогда натяните ее, – спокойно сказал Джон. Его взгляд был ясным.
Мимо них со свистом проносились машины, запоздалые покупатели ехали в магазины; изнуренные родители спешили домой к своим детям.
– Вы пришли ко мне, – сказал Джон.
– Ты и без меня влез бы во все это.
Они сидели на скамейке автобусной остановки холодной ночью, как два школьника, почему-то оказавшихся вдали от дома в столь поздний час. Истина сидела между ними на этой скамейке.
– Мы на одной стороне, – вздохнул Гласс. – Должны быть на одной.
Он еще раз посмотрел на часы.
– Как Филип Дэвид узнал о твоем визите?
– Над дверью была закреплена пластиковая коробочка с датчиком. Микропередатчик, извлеченный из наших запасов, или Пентагона, или ФБР, или…
– Или просто купленный, – подсказал Гласс.
– Дверь открывается, датчик срабатывает, передается сигнал. Я полагаю, он пользовался этим домом как тайником для передачи сообщений. По всей вероятности, он сунул агенту по продаже недвижимости несколько баксов. В хорошие дни вряд ли кто позарится на этот дом. И все это время… Кто-либо, приходивший с письмом для него, открывал дверь, и при этом где-нибудь неподалеку, возможно, у него под подушкой, автоматически включался звонок. И в этот раз он, как всегда, отправился за сообщением, но перед тем, как войти, заглянул в окно, увидел меня, не отступил… Рискованная игра. Даже, можно сказать, безнадежная.
– Однако его тактика сработала, а твоя потерпела неудачу.
– В этот раз да.
– Ты сможешь разыскать его?
– Или он сам разыщет меня. Я нужен ему.
– Это ты так думаешь. – Гласс в очередной раз посмотрел на часы. Ругнулся.
– Давайте попробуем задержать его, – сказал Джон. – Прямо сегодня вечером.
– У тебя есть на примете кто-нибудь, кому мы могли бы довериться? – спросил Гласс. – После этого, после того, что произошло с Фрэнком, к кому в управлении мы могли бы обратиться?
– Можно обратиться ко всем сразу. Трубить во все трубы, звонить во все колокола. Даже если среди нас и оказалось несколько плохих парней, то число хороших гораздо больше…
– Мы запнемся об их самые лучшие намерения. И, к тому же, не забывай про царящую везде бюрократию. Про межведомственные барьеры. И рефлекторное нежелание рисковать своей задницей. Фактически у нас нет доказательств, что кто-нибудь, кроме Фрэнка, ну и нас с тобой, занимается чем-то нелегально. А верхушка, как в Лэнгли, так и в Белом доме, назовет это паранойей. Или случайностью, не относящейся к делу. А тайный скандал вызовет в управлении «охоту на ведьм», и первыми сожгут предвестников, измазавших белые стены управления своими несанкционированными действиями. Или я не прав? – спросил Гласс. – Разве американское правительство не стоит на страже порядка и закона?
