Александр Насибов - Тайник на Эльбе.
— О Шталекере хочу знать как можно больше, — проговорил Торп, когда дверь за девушкой затворилась.
Кригер сообщил, когда Шталекер был принят на завод, где и кем работает. Подумав, прибавил, что механик не имеет детей, хотя много лет женат.
— Это все?
— Я только заведующий канцелярией. — Кригер развёл руками. — А на заводе свыше трех тысяч рабочих, не считая пленных…
— Ну, а что вы скажете о шофёре директора завода?
Торп хорошо знал, что личность нового шофёра была тщательно проверена и сотрудник полиции, наводивший справки, установил, что с Генрихом Губе все в порядке. Вопрос о Губе он задал как-то механически, непроизвольно. И, наблюдая за собеседником, с удивлением заметил: будто тень промелькнула по лицу заведующего канцелярией. Почему? Чем встревожен сидящий перед ним человек?
Между тем Кригер напряжённо размышлял. Сначала Шталекер, а теперь и Губе! Кто ещё стал извес тен геста по? И что именно известно?…
— Губе я знаю ещё меньше, чем Шталекера, — равнодушно проговорил он. — Господин директор взял его совсем недавно, и я не успел…
— Личные дела на Шталекера и Губе у вас? — прервал Кригера контрразведчик. — Дайте мне взглянуть на них. Там, разумеется, есть и фото?
— Да.
— Дайте эти папки. Побыстрее, пожалуйста, — повысил голос Торп, видя, что собеседник не торопится.
— Хорошо. — Кригер встал, решая, как действовать дальше.
— Куда вы?
— Дела работников завода хранятся в этой комнатке.
— А-а! — Торп кивнул.
Кригер отпер боковую дверь, вошёл. Аскер стоял у стеллажа. Они встретились взглядами. Разведчик сделал выразительный жест. Кригер согласно кивнул.
Он извлёк пистолет из заднего кармана брюк, переложил его за пазуху, взял с полки первую попавшуюся папку и вернулся в кабинет.
— Кажется, стучат, — проговорил он, прислушиваясь. — Лотта!
Девушка приоткрыла дверь.
— Лотта, мы заняты, никого не впускать.
— Я знаю, господин заведующий, вы уже распорядились.
Тогда Кригер положил на стол папку. Торп придвинул её к себе, раскрыл. Аскер скользнул в кабинет за спиной Торпа, неслышно приблизился и оглушил его ударом в голову.
— Добейте, — прошептал Кригер, глядя, как Аскер поддерживает потерявшего сознание фашиста.
— Не здесь!… Куда его можно отвезти?
— Есть одно место. — Кригер сорвал трубку телефона, набрал номер.
— Третий цех? Говорит Кригер. Срочно пришлите ко мне механика Шталекера.
И он положил трубку.
Торп, который сидел на стуле, поддерживаемый Аскером, зашевелился, застонал. Кригер подошёл и рукоятью пистолета ударил его в затылок.
— Приходится так… — сказал Аскер. — Он бы с нашими не церемонился.
Вошёл Шталекер. При виде Торпа сжал губы — он узнал человека, наблюдавшего за ним в баре.
— Отто, — сказал Кригер, — немедленно разыщите шофёра Вилли, пусть берет свой грузовик, прихватит по дороге Дитриха и едет к его дому.
— За город?
— Да. — Кригер подошёл к столу, быстро написал несколько слов на листе бумаги, протянул её Шталекеру. — Вот распоряжение на выезд.
Шталекер ушёл. Минутой позже покинули кабинет и остальные.
Счетоводы, работавшие в заводской канцелярии, удивлёнными взглядами проводили посетителя, вышедшего из кабинета заведующего канцелярией. Тот едва двигался, заботливо поддерживаемый под руки Кригером и шофёром Губе.
— Вернусь через полчаса, — на ходу бросил Кригер разносчице бумаг.
— Что это? — прошептала девушка.
Пожилой конторщик, крутивший ручку арифмометра, прервал работу, снял очки.
— Сердце, — сказал он. — Наверное, сердце. — Конторщик вздохнул, поправил сползшие с локтей нарукавники. — Теперь это со многими случается…
Лотта видела в окно, как посетителя подвели к директорскому автомобилю, бережно усадили на задний диван. Кригер сделал знак сторожу у ворот, сел рядом. Шофёр Губе занял своё место. «Бьюик» тронулся и уехал.
Кригер и Аскер доставили захваченного контрразведчика за город, в небольшой обособленный домик на краю рощи. Домик принадлежал родителям гардеробщика Дитриха и пустовал. Отца и мать Дитриха, несмотря на возраст — обоим было под шестьдесят, — мобилизовали в промышленность взамен рабочих, отправленных на войну. Пришлось перебраться в город, к сыну. Они трудились на заводе, соседствовавшем с «Гансом Бемером».
Загородный дом антифашисты использовали для различных целей. Здесь отдыхали и набирались сил перед отправкой на Восток беглецы из концлагерей; близ домика хранилось добытое с превеликим трудом оружие группы Шуберта; отсюда дважды вёл свои передачи по радио Аскер.
Адольфа Торпа поместили в кладовке, которая примыкала к кухне и не имела окон. Пока Аскер наблюдал за местностью, Кригер связал Торпа, обыскал его карманы. Оружие у контрразведчика было отобрано ещё на заводе. Сейчас в руках Кригера оказались и его документы. Он просматривал их, когда подъехал грузовик.
Шофёр Вилли и гардеробщик Дитрих — члены пятёрки Шталекера, вошли в дом.
— Вы возвращаетесь на завод, Вилли, — распорядился Кригер. — Дитрих останется здесь охранять этого человека. Оружие?
Дитрих покачал головой.
— Возьмите, — Кригер передал ему пистолет. — Не спускайте с него глаз. В случае чего — стреляйте. Учтите, Дитрих: это опасный враг. Очень опасный, Дитрих проверил оружие и устроился в чулане, напротив Торпа.
Кригер вышел из дому. Вилли уже сидел в кабине грузовика.
— Поедете к реке за песком, чтобы не возвращаться без груза, — сказал Кригер.
Машина ушла. Тогда Кригер протянул разведчику раскрытую записную книжку Торпа. Во всю ширину страницы было написано:
ЛАНГЕ — КРАУЗЕ — ШТАЛЕКЕР — АНДРЕЙ — КНЫШ.
Аскер помрачнел. Взяли, наверно, сержанта Авдеева!… Такая же судьба ожидает и Шталекера. Да и Кнышу готовится подобная участь.
— Если выследили Шталекера, могут нащупать и вас, товарищ Кригер. Вас и Шуберта.
— Возможно. — Кригер поморщился. — Немедленно уходите. Хотели ехать завтра. Надо — сегодня. Сейчас. У вас же все готово!
— Все. Есть даже новая одежда.
— Тогда не медлите.
Аскер и сам понимал, что не может оставаться в городе. Но что будет с Кнышем, со Шталекером и его женой, с самим Кригером и руководителем организации Шубертом?
— Уезжайте, — снова сказал Кригер. — И не беспокойтесь о нас. И Кныша не оставим, сделаем все, что возможно.
— Но — Шталекер?
— Он и его жена сегодня исчезнут. Убежище у нас давно предусмотрено. И операция состоится. Все, что произошло сегодня, только ускорит её. Возможно, завод взорвём уже нынешней ночью.
— Вы не уничтожили Торпа. Это не ошибка?
— Пусть решает Шуберт. Быть может, Торп понадобится: он много знает…
— Опасно, товарищ Кригер!
— Понимаю. Но допросить Торпа необходимо. Шуберт должен быть в курсе дела. Едем!
«Бьюик» тронулся.
— Куда вас отвезти? — спросил Аскер, когда машина, поколесив по просёлку, выехала на магистраль.
— Видимо, все же рискну и поеду к нему сейчас.
— К Шуберту?
— Да, — сказал Кригер. — Ничего другого не остаётся. Шуберта надо немедленно информировать. И немедленно же решить со взрывом завода.
— Адрес?
— Вы знаете этот дом.
— У железнодорожного моста?
— Да.
— Вас ждать?
— Ни в коем случае. Не теряйте ни минуты.
За два квартала от дома Шуберта «бьюик» притормозил.
— Прощайте, — сказал Кригер.
— Прощайте!
Кригер вышел из машины, неторопливо двинулся по дорожке.
Аскер огляделся. Домики в этой части города стояли вразброс. Между ними тянулись группы деревьев, пустыри. Людей на улице не было видно. Как будто все благополучно.
И он уехал.
Поставив машину в гараж, Аскер позвонил в приёмную директора и сообщил, что автомобиль неисправен и будет готов только завтра: Аскера не должны были хватиться раньше следующего утра.
Последний взгляд на заводской двор, на цехи, обступившие его полукругом, на пленных, которые под наблюдением эсэсовцев грузили в вагонетки большие плоские ящики, — и Аскер вышел за ворота завода.
3
В пятом часу дня механик Шталекер был вновь вызван в кабинет заведующего канцелярией.
Вернувшись в цех, Шталекер отыскал пленного Кныша, как бы невзначай толкнул его локтем. Они встретились взглядами, механик указал на пол. Там белела записка. Кныш, улучив момент, поднял её…
В конце рабочего дня Шталекеру доложили о серьёзном происшествии: в цехе вышли из строя три самых важных станка-автомата. Это не было аварией или диверсией — станки никто не взрывал, в их трущиеся части не был подсыпан песок. Но как-то вдруг случилось, что станки разладились и стали давать брак.
Шталекер забил тревогу. Немедленно были уведомлены руководители цеха. Те доложили директору завода. Поднялся переполох — на этих станках производились основные части фаустпатронов; выход станков из строя грозил серьёзными осложнениями.
