Зорге. Бой без выстрелов - Сергей Михайлович Голяков
«Покуда солнце взойдет — роса очи выест», — вспомнилось Миколе Скляному. Запахнув как можно плотнее видавший виды кожушок, он пробирался через росистые кусты. Холодные обжигающие капли лезли за шиворот.
— Спасибо еще, что эта баба кожух одолжила, а то в абверовском пиджачке и вовсе бы богу душу отдал! Вот пройдешься километров пять туда да столько же обратно сквозь чащобу, да ночью в лесу посидишь. Старуха, хоть и ведьма, а выручила.
Скляной поднялся, наконец, на вершину заросшего лесом и кустарником холма, отсюда было видно далеко вокруг. По сторонам, словно стадо мохнатых зеленых медведей, громоздились один на другой холмы. Спокойно все, будто нет и не было никакой войны, будто в двухстах километрах к югу и на западе не ревел тысячами орудий фронт. Да, вот оно как обернулось! Быстро катился фронт на запад. А здесь, на занятой советскими войсками территории, уже восстанавливалась нормальная жизнь.
Над холмами послышался неторопливый стрекот самолета. Скляной спрятался под ветвями ближайшего дуба. Низко над землей шел У–2, почтовый или разведчик. Там, вверху, его уже озаряло встававшее солнце, красные звезды переливались на плоскостях. Микола проводил его настороженным взглядом Носил когда–то и он такую же звезду на пилотке. И назывался тогда красноармейцем. Как будто недавно это было: всего три года назад, а кажется — прошла целая вечность. Сколько событий: плен, лагерь, потом отряд карателей и школа гестапо под Винницей. Да, далеко он ушел от красной звезды. В плен Микола сдался по доброй воле Ему, редкостному радиомастеру из Львова, война с фашистами казалась тогда вовсе посторонним делом. Но, хлебнув лагерной жизни, он решил, что ему выгоднее полностью перейти на сторону гитлеровцев, чем мучиться в лагере. Так он попал в диверсанты. И вот уже полтора года страх перед расплатой гонит его все дальше и дальше по этой дороге. Теперь он опытный, бывалый радист–диверсант.
Нынешняя операция не нравилась Скляному — слишком далеко их забросили за линию фронта. Правда, и группа не мала, тридцать человек. Но что такое даже три десятка абверовских агентов, дерущихся с упорством обреченных? Чекисты тоже не из робких. Скляной это знал.
Микола посмотрел на восток, еще километра полтора осталось до лагеря группы. Наметанным глазом с вершины холма он проложил путь сквозь кусты и, осторожно цепляясь за ветви и стволы, стал спускаться с крутого склона. Ноги скользили по мокрой траве.
Хорошо, хоть не каждый день нужно приходить в группу. За всю неделю, что группа в сборе, он являлся всего два раза. Живет Микола, затаившись на глухом хуторе, у жадной неразговорчивой старухи. Впрочем, он сразу нашел с ней общий язык, предложив ей на выбор немецкие марки, польские злоты и советские рубли. Старуха долго думала, а потом взяла за постой сразу в трех валютах.
— Хоть что–нибудь да останется, — заключила она.
Когда Скляной рассказал об этом временному командиру группы лейтенанту Крюгеру, тот долго хохотал:
— По–моему, она ведьма! На русских хуторах всегда живут ведьмы, присмотрись–ка к ней!
Однако ведьма приняла Миколу совсем неплохо и даже вот одолжила ему старый кожух, который так греет холодными ночами, когда Скляной, сидя часами в лесу у переносной рации, вылавливает из далекого эфира позывные радиостанции абвера.
Сегодня ночью он получил особенно важное указание с добавлением немедленно передать его лейтенанту Крюгеру. Вот из–за этого и пришлось спозаранку тащиться сквозь мокрый кустарник.
«Покуда солнце взойдет — роса очи выест», — снова вспомнилось ему.
— Ох, выест, — вздохнул Скляной и услышал негромкий оклик сзади из–за кустов:
— Стой!
Скляной вздрогнул и остановился, подняв руки вверх.
— Ложись!
Скляной лег, стараясь проглотить тугой комок, подступивший к горлу. Что–то уж очень чисто голос говорил по–русски. И только Когда человек вышел из–за кустов, страх прошел. Лейтенант Роденшток тоже узнал Скляного.
— Что это ты на себя нацепил, Иван? — спросил лейтенант. В группе все немцы звали Скляного Иваном.
— Это русский кожаный пиджак, — ответил Микола. — Ведите меня к господину лейтенанту Крюгеру. Я получил важную радиограмму сегодня ночью. Приказано передать ее немедленно. А вы напугали меня, очень уж чисто говорите по–русски.
Роденшток довольно улыбнулся. Они прошли между кустов к хорошо замаскированному лагерю диверсионной группы. Да, Скляной с каждым днем все больше убеждался, что отряд подготовлен отлично. Самые боевые и опытные диверсанты вошли в группу. Пятеро из них отлично говорили по–русски и уже не раз бывали в советском тылу. Скляному стало ясно, что их группе командование придает особое значение Это чувствовалось и по тому, как неусыпно следила радиостанция абвера за позывными группы. «А раз так, — думал он, — и у меня тоже есть возможность сделать карьеру. Дай–то бог!»
Подходя к Крюгеру, Скляной, уже вполне оправившись от недавнего испуга, приосанился. Широкоплечий рыжеволосый Крюгер, одетый в линялую советскую гимнастерку, галифе и кирзовые сапоги, сидел на поваленном дереве, выгребая из котелка завтрак — распаренный концентрат.
Увидев Скляного, он отложил котелок.
— Что–нибудь есть, Иван?
— Точно так, господин лейтенант, получена радиограмма о предстоящем прибытии командира группы. Велено передать вам лично, вот… — Он протянул Крюгеру бумажку со столбиком цифр. — Дальше я не расшифровывал. Это по вашему личному коду.
— Хорошо! — сказал Крюгер. — Подожди, я прочту!
Скинув свой кожух, Скляной расстелил его в стороне у дерева и прилег. Уже сквозь дремоту он услышал взволнованный голос Крюгера. Тот звал Роденштока и еще кого–то.
— Ну, слава богу, — говорил Крюгер, — наконец–то кончается наше бездействие. Молниеносный рейд, а там два месяца отдыха в тылу. Послезавтра к нам прибывает командир группы. А вы знаете, кто им назначен? Капитан Шварцбрук. Отто Шварцбрук!
— Мне эта фамилия ничего не говорит, — отозвался Роденшток.
— Ну что ты! А я знаю его отлично, с ним не пропадешь! — Это отличный специалист. Он работал у Скорцени.
— Фирма солидная. Когда он прибывает?
— Послезавтра.
— Ну что ж, Шварцбрук так Шварцбрук. Хорошо, конечно, если знаешь командира.
Сказать по совести, Роденшток был не очень доволен этим знакомством. Конечно, теперь Крюгер станет вторым человеком в группе, а ши сам мог бы рассчитывать на эту роль…
Обратно Скляной уносил в потайном кармане свернутую трубочкой бумажку с зашифрованной радиограммой. В ней сообщалось, что группа готова встретить капитана Шварцбрука Местом явки был назначен хутор, где обосновался со своей рацией Скляной. Все равно сразу
