Питер Джеймс - Шпионский тайник

В воскресенье в Нью-Йорке при взрыве бомбы погиб министр внутренних дел Великобритании Энтони Лайнс.

Сегодня стало известно, что Клайв Скэтлифф, заместитель главы МИ-6, пропал с вечера пятницы. Источники, близкие к кругам разведки, утверждают, что в воскресенье вечером он сел в Нью-Йорке на рейс „Аэрофлота“, следующий до Москвы. Клайв Скэтлифф возглавил МИ-5 после госпитализации сэра Чарльза Каннингема-Хоупа, получившего в августе этого года серьезное ранение при нападении, в результате которого в своем автомобиле был убит президент Баттанга».

Я дочитал статью до конца. В ней приводился ряд комментариев левого характера, сделанных Лайнсом в ходе его карьеры, анализировалось его кембриджское образование и левые круги, в которых он тогда вращался, и высказывалось предположение о возможной связи с делом Филби – Бланта 1980 года. Правда, конкретных доказательств последнего не приводилось. Я вопрошающе посмотрел на Файфшира.

– Продолжение следует, – сообщил он.

– Расскажите.

– Виски? – уклонился от ответа Файфшир.

Я согласно кивнул, и мы сели с массивными стаканами скотча в руках. Это был «Гленфиддиш», что же еще?

– Я получил телефонный звонок от некоего джентльмена, с которым ты знаком, – сказал он. – Некоего Гарольда Уэзерби. Он по шею увяз в этом деле и, чтобы получить прощение, был готов поделиться с нами информацией. Боится, что его в любой момент могут убить. Я разговаривал с премьер-министром. Никто не испытывает восторга и не желает никого прощать из-за града упреков по поводу дела Бланта. Я так ему и сказал. Но как бы то ни было, Уэзерби сегодня вечером вылетает в Лондон, чтобы поделиться со всеми информацией и сдаться, рассчитывая на нашу милость.

Это действительно необычайное дело. Единственный человек, которого я не понимаю, – это Энвин. Не могу поверить, что ввязался в это, но то, каким образом в ближайшие дни дерьмо полетит на вентилятор, говорит, что нас ждут ох какие потрясения. Надо быть готовыми ко всему.

– Энвин – невиновен, – сказал я. – Он был убит. Я в этом уверен, и именно я виноват в этом. Я знаю, что в Вашингтоне был по меньшей мере один «крот», но кто именно – мне неизвестно. Я подозревал одновременно и Уэзерби, и Хикса. Я позвонил Энвину и оставил послание, которое вряд ли было ему понятно. Сказал, что собираюсь назвать настоящее имя Розового Конверта в обмен на сто тысяч долларов наличными при нашей тайной встрече. Я полагал, что Энвин обязательно обсудит этот вопрос с Хиксом и Уэзерби, с другими представителями высшего руководства. Для подстраховки я слил в Москву новость об этом предложении Энвину. Я знал, что «крот» в Вашингтоне имеет постоянную связь с Розовым Конвертом, и был уверен, что в свете всего происходящего Розовый Конверт на этот раз сам займется делом, не доверяя его никому другому, и на встречу придет лично. По всей видимости, Конверт дал кому-то в Вашингтоне приказ устранить Энвина, прежде чем тот успеет сказать что-то лишнее, чтобы гарантированно не допустить его появления в Нью-Йорке. Я был уверен, что Конверт – это Скэтлифф, и не понимаю, что Лайнс делал в Нью-Йорке.

– Лайнс и Скэтлифф отправились туда вдвоем. Они вылетели разными рейсами, но, прибыв на место, встретились. Оба были перепуганы до смерти и больше не упускали друг друга из вида. Это рассказал мне Уэзерби. Тебе будет интересно узнать, что Хикс исчез.

Скэтлифф, Уэзерби и Лайнс вместе отправились к телефонной будке, чтобы позвонить загадочному шантажисту – по всей видимости, тебе, – после чего Лайнс настоял на том, что пойдет на встречу с шантажистом один. Когда Лайнс не вернулся, Скэтлифф испугался и бежал. – Мой собеседник сделал паузу и продолжил: – Почему ты убил Лайнса?

– Я принял его за Скэтлиффа. Я расставил ловушку на Скэтлиффа, но вместо него пришел Лайнс. Я мог бы остановить его, но зашел слишком далеко и решил, что надо довести дело до конца.

– Не совсем понимаю, – признался Файфшир.

– Последние две недели меня пытались убить – я рассказывал вам об этом, когда мы встретились в клинике. Я был уверен, что за этим стоит Скэтлифф, но у меня не было доказательств. Я также был уверен в том, что в этом замешан Уэзерби, да и другие, возможно, многие другие, но не знал, кто именно. После того как ушел от вас, я раздобыл новые доказательства. Вы – единственный человек, кому я мог доверять, но если бы я снова вернулся к вам, то вам пришлось бы волей-неволей доложить об этом начальству. Вашим начальником тогда был Лайнс, и мы с вами сразу получили бы свои шесть футов под землей, а на Лайнса никто бы и не подумал – он наверняка вышел бы сухим из воды.

– И у Скэтлиффа, и у Лайнса с банковских счетов исчезли деньги в фунтах – суммы эквивалентные пятидесяти тысячам долларов у каждого. Списание со счетов произошло в пятницу. Так что Лайнс – отнюдь не невинный агнец. Продолжай.

– Верно. Единственное, что я мог сделать, – попытаться слить Розового Конверта и заставить его предоставить свидетельство, которое обличало бы его. После этого мне пришлось бы убить его, чтобы самому остаться в живых. В глубине души мне казалось, что, убив его, я мог запустить цепную реакцию.

– Именно это ты и сделал. Чертовски сильно рискуя.

– Вам не нужно говорить мне об этом, сэр, – улыбнулся я впервые за долгое время.

– Следующие дни будут интересными, очень интересными, – намекнул Файфшир.

– Есть две загадки, которые мне хотелось бы разгадать. Первая касается Орчнева. Вторая – девушки, с которой я встречался, но которая внезапно исчезла с лица земли.

– Ее зовут, случайно, не Мэри-Эллен Йоффе? – улыбнулся Файфшир.

– Откуда вы, черт возьми, это знаете?

– Через минуту расскажу. Уточни, что ты хочешь знать об Орчневе. Похоже, с него каша и заварилась.

– Так и есть. Чего я не рассказал вам, сэр, так это того, как он умер.

– Насколько я понимаю, ты застрелил его, приняв за грабителя. Во всяком случае, полицейским в Нью-Йорке ты выдал именно такую историю.

– Верно, но я не убивал его. Он сам застрелился.

Файфшир удивленно посмотрел на меня, и я поведал истинную историю событий. В конце моего рассказа он одобрительно кивнул:

– Теперь понятно.

– Рад, что хотя бы кому-то все понятно. Потому что у меня голова кругом идет из-за всего этого. Он приехал на встречу со мной потому, что ему кто-то посоветовал приехать и увидеться со мной. Но больше я ничего не знаю. Первоначально Орчнев писал вам. Скэтлифф, Лайнс и Уэзерби перехватывали его письма, и поэтому они не доходили до вас. Они не хотели, чтобы вам стало известно о том, что Орчнев хотел бежать к нам. Они не хотели, чтобы он проболтался и выдал все каналы связи между КГБ и США. Поэтому они попытались убить вас, устранить, чтобы вы им не мешали. Им не удалось лишить вас жизни, но они смогли вывести вас из игры, чтобы вы не угрожали их безопасности. Но почему они отправили Орчнева ко мне и почему он покончил с собой у меня на глазах?

– Орчнев полтора года назад был в Нью-Йорке. Приехал туда провести отпуск. Он был партийным функционером высокого ранга, и ему доверяли в достаточной степени, чтобы разрешить самостоятельно, без всякого сопровождения, приехать в Штаты на отдых. Он имел доступ к информации, имевшей жизненно важное значение для той операции, которую планировала МИ-6, и поэтому они решили взять Орчнева в оборот во время его пребывания в США. В качестве приманки подсунули ему девушку, и он клюнул на эту наживку. Они несколько раз встречались, она соблазнила его, однако вместо того, чтобы уступить ее попыткам что-то вытянуть из него, Орчнев безумно влюбился. Пойти на предательство и связать судьбу с девушкой ему не позволял тот факт, что в России у него остались жена и трое детей. Поэтому он очень неохотно вернулся на родину. Через полгода его жена и дети погибли в автокатастрофе. Судя по всему, это была обычная авария. Просто несчастный случай, никакого злого умысла. Мы думаем, что он вряд ли стал бы подстраивать что-то. Прошло еще два месяца, и та самая девушка стала получать от него письма с уверениями в страстной любви. Ей было дано указание отвечать ему с тем же любовным пылом. Ее письма побудили Орчнева к решению совершить предательство и остаться за границей. Теперь в России его больше ничто не держало. У него была в Нью-Йорке роскошная подруга, влюбленная в него по уши. Поэтому он написал главе советского сектора ЦРУ и письмо отправил с оказией, через своего друга из британского посольства, который передал его в МИ-6. Заполучив это письмо, МИ-6, которая сама хотела взять Орчнева под свое крыло, сфабриковала ответ Орчневу, якобы от имени ЦРУ, в котором сообщалось, будто бы ЦРУ не проявило интереса к этому делу, поскольку якобы боится повредить каким-то щекотливым переговорам с Москвой. Но они намекнули, что обсуждали этот вопрос с британцами, которые будут готовы принять его при условии, что их устроит привезенная им информация. Он согласился со своим условием, что ему разрешат приехать в Нью-Йорк. Орчнев также надеялся позднее получить американское гражданство. Поэтому МИ-6 написала ему стандартное письмо, в котором предлагала новую жизнь в обмен на ценную информацию и соглашалась переправить его в Нью-Йорк перед приездом в Англию. Именно в этот момент министру внутренних дел сообщили, что, когда Орчнев прибудет в Англию, он попадет в руки разведки. После этого Лайнс, разумеется, немедленно приказал мне заняться этим делом. Лайнс и Скэтлифф должны были сообщить русским, что происходит, чтобы русские помешали Орчневу сбежать, но тем самым они бы выдали игру, признались, что с нашей стороны имела место утечка информации. Для них было бы легче, если бы я не путался у них под ногами. Они решили, что возникла хорошая возможность избавиться от меня. Они позволят Орчневу прилететь в Нью-Йорк и убьют его, не дав шанса с кем-то переговорить. Затем им в голову пришла идея получше. Вместо того чтобы получить проблемы с мертвым русским, они попытаются выставить его в Россию по его же доброй воле. Они посчитали, что если между последним любовным письмом, которое она написала ему, и временем его прибытия в Нью-Йорк, девушка получит нового любовника и утратит интерес к русскому, то он решит, что оставаться в Англии не стоит, и вернется в Россию. Поэтому его бегство из России было обставлено как невинная поездка в Штаты с целью развеяться после смерти жены и детей – это выглядело абсолютно убедительно. Орчнева должен был встретить в Нью-Йорке его бывший соотечественник, старый друг, который случайно оказался двойным агентом, подчинявшимся Уэзерби. Русский получил указание отвезти его на квартиру той девушки. Орчнев должен был поздно вечером неожиданно прийти туда и застать ее в постели с новым любовником. Далее предполагалось, что оскорбленный Орчнев тут же выйдет из квартиры, а ожидавший его на улице друг убедит новоявленного рогоносца отправиться в аэропорт и первым же рейсом вернуться в Россию. Они согласились с этим планом и привели его в действие. К несчастью, он рикошетом ужасно ударил по ним самим. У Орчнева оказался с собой пистолет, и вместо того чтобы уйти из квартиры, он, потрясенный увиденным, все еще не оправившийся от гибели семьи и мучимый планом будущего предательства, тронулся рассудком и застрелился. Эту девушку ты называешь Сампи, и ты же был ее любовником. Давай я налью еще виски.