Чингиз Абдуллаев - Голубые ангелы
— Поздно, Дюпре, увы, поздно. Документы уже высланы. Я доложила, что все уже согласовано с вами.
— Вы… вы… — От волнения он даже вскочил. — Вы только помешаете мне, Элен, я против. Категорически. Вы не выдержите. Я не имею права подвергать вас риску.
Она встала. Медленно, спокойно. Сделала шаг к Дюпре.
— Это мое дело. Я генеральный координатор зоны, господин Дюпре, вы забыли об этом.
— Вот и сидите в своей зоне, — кажется, он ответил чуточку резче, чем следовало.
— Это приказ, господин инспектор. Кроме того, я напоминаю вам, что по служебной субординации вы не можете мне приказывать. Я, слава богу, еще не подчиняюсь вам, — кажется и она ответила чуточку резче, чем следовало, — скорее это вы должны выполнять мои инструкции. Впрочем, я вас больше не задерживаю. Можете идти, — правая рука указала на дверь.
Несколько секунд в комнате стояла тишина. Первым опустил глаза Дюпре. Наклонил голову. Повернулся к дверям.
— Простите, но я ведь люблю вас, — пробормотали его губы; не смея поднять головы, он сделал шаг к дверям.
— Шарль, — раздался за его спиной голос. В нем уже не было прежнего металла.
Он резко обернулся. Очевидно, можно говорить молча, если в эти несколько секунд оба не сказали друг другу ни слова. И сказали больше, чем за все их предыдущие встречи.
Она сделала шаг навстречу. И они бросились в объятия друг другу.
***Они были вместе вот уже второй час и не могли оторваться друг от друга. Им обоим казалось, что они шли к этой встрече всю свою жизнь. И все те случайные, посторонние, чужие люди, мужчины и женщины, которые до этого были в их жизни, казались им теперь какими-то нереальными, забытыми, ушедшими в прошлое. Оба вдруг пронзительно ясно ощутили, что это были лишь тени. И только сейчас, здесь, сегодня, они достигли того, к чему подсознательно стремились все время, стараясь найти в ласках друг друга то не испытанное ими ранее чувство полного единения души и тела.
Наверно люди живут на земле ради вот таких моментов своей жизни. Они, словно яркая вспышка, на короткое мгновение озаряют их тусклое существование, придавая ему то неповторимое очарование, к которому так все стремятся. Если в жизни мужчины хоть однажды бывает такая женщина, значит, его жизнь удалась. Если в жизни женщины хоть однажды встречается такой мужчина, значит, воспоминание о нем будет преследовать ее всю жизнь. Это будет ее мужчина. Тот, о котором она мечтала бессонными ночами, соединяясь с которым она может прикоснуться к чему-то такому, что потом останется на всю жизнь. А мужчины? Мужчины иногда не понимают, что значит ТАКАЯ женщина. С которой возможно, да и то лишь на короткое мгновение, полное слияние душ. К старости они это понимают. Иногда, к сожалению, слишком поздно.
Тяжело дыша, Дюпре откинулся на кровать. Руки продолжали обнимать прекрасное тело. И хотя сил уже не было, желание и страсть не угасали.
Голова Элен покоилась на его груди. Волосы были рассыпаны, и от них шел волнующий, дразнящий, дурманящий аромат.
— Шарль, — тихо позвала она.
— Да.
— Как тебя зовут?
Он улыбнулся. Потом начал смеяться. Через несколько секунд засмеялась и она.
— Какой ужас! Целовать человека, имени которого не знаешь. Полное падение нравов! — Он притворно вздохнул.
Ее левая рука приподнялась и легонько стукнула его по животу. Мышцы непроизвольно сократились.
— Ага. Ты, значит, считаешь, что я падшая женщина. Вот тебе, вот.
— Больно. Больно. Сдаюсь. Беру свои слова назад.
Приподнявшись на локте, она перебросила себя на него. Обвила руками его шею и устремила на него ласковый взгляд.
— И все-таки как тебя зовут? Если не хочешь, можешь не говорить.
Дюпре сказал.
Она недоверчиво покачала головой.
— Откуда ты?
Дюпре сказал и это.
Она засмеялась. Радостно, легко. Несколько раз повторила его имя, точно пробуя на вкус.
— А все-таки Шарль красивее.
— Можешь называть меня, как тебе нравится.
Она наклонила голову.
— Так звали д’Артаньяна, хотя мне теперь все равно. Лишь бы ты был со мною. — Ее мягкие губы скользнули по его щеке и, прикоснувшись ко рту, вновь слились в нескончаемом поцелуе.
— А как тебя зовут? — спросил он, когда вновь обрел дыхание.
— Урсула. Урсула Андерсон. Я из Швеции. Отец — швед, мать — фламандка.
— Урсула, — он повторил ее имя, — Урсула. Я люблю тебя, Урсула. Я искал тебя. Очень долго.
Ее губы коснулись его лица.
— А я ждала тебя. Сейчас мне кажется, что я знаю тебя давным-давно. С самого детства. Вот таким добрым и сильным я тебя представляла. Но ты появлялся только в моих снах. Ночью. Знаешь, как мне бывало тяжело. Особенно после того, как я ушла от мужа. Случайные встречи, малознакомые мужчины. А я ждала тебя. Только тебя. Я искала идеал, но с каждым годом верила в него все меньше и меньше.
Уголки его губ дрогнули.
— Значит, я идеал? Вот уж не думал.
— Идеал. Самый настоящий, — счастливо подтвердила она.
— Поэтому ты хочешь в Италию? — вспомнил он.
— Я буду рядом с тобой. Я так хочу.
— Самое печальное, что и я так хочу. Но только с одним непременным условием.
— С каким? — нахмурила брови Элен.
— Мы полетим туда как супружеская пара. Настоящая пара. Только в этом случае я согласен.
Она легко засмеялась. Закрыв глаза, тряхнула головой, затем наклонилась к нему.
— Ты делаешь мне предложение? Довольно экстравагантное.
— Ну почему экстравагантное? Просто немножко необычное.
— Я согласна. Но давай решим этот вопрос после нашей поездки.
— Но полетим мы туда как супруги?
— Конечно. Но я не поняла, что тебя волнует. Какая тебе разница?
— Большая, — он улыбнулся. — Как это у классиков: «Моя жена и слушаться меня должна».
— Ишь ты, какой хитрый. Чего захотел!
— Так согласна? Иначе я раздумаю и возьму другую «жену». Переодену Луиджи в женщину. Или Мигеля.
— Согласна. Просто жалко ребят.
— Наконец-то почувствую себя главой семьи.
— Чувствуй, чувствуй. Если тебе так хочется.
— Хочется. И вообще, мы в конце концов на Востоке или нет?
— Конечно, на Востоке, мой господин, — она смиренно наклонила голову и прошептала ему на ухо: — А будешь много требовать, я тебя укушу.
— Вот сейчас я, кажется, потребую большего. Ну, держись!
Они еще долго резвились, смеялись, дурачились. Ни один из них и не подозревал, что в Италию, куда должны лететь Элен Дейли, Шарль Дюпре и Луиджи Минелли, прилетят лишь двое из них. Судьба третьего была решена. Ему оставалось жить меньше двадцати четырех часов.
Опасения регионального инспектора «голубых» оказались правильными. В центре «голубых» снова произошла «утечка информации». И опять по вине одного и того же человека. Состав группы «Дубль С-14» уже был известен. И не только в ЦРУ. О нем знали в мафии, знали в триаде. Состав группы был известен и профессиональному убийце Алану Дершовицу. Вот уже несколько дней мишенями этого человека были Шарль Дюпре, Луиджи Минелли, Мигель Гонсалес. Прицел был верен, оставалось ждать выстрела.
Когда бессилен «Интерпол» «Белая смерть» наступает
«Усилия властей преградить путь в США контрабанде «белой смерти», в частности кокаина, потерпели провал», — пишет газета «Интернэшонал геральд трибюн». — «Ударные силы, во главе которых был поставлен сам вице-президент Джордж Буш, не сумели воздвигнуть заслон «вторжению» кокаина — сейчас его тайно переправляют не на юг штата Флорида, где усилен таможенный контроль, а намного севернее, в штат Мэн, где еще не изучили все уловки контрабандистов. Игра стоит свеч, ведь на подпольных рынках в Майами и в Нью-Йорке стоимость кокаина равна 30 тысячам долларов» [29] .
Джакарта. День двадцать второй
Начавшиеся вчера аресты не прерывались всю ночь. Полиция и «Интерпол» продолжали арестовывать все новых и новых членов триады «Черные мечи». Организация была разгромлена в самом зародыше, однако многим обособленно существовавшим группировкам и бандам удалось спастись. И если слишком часто «Интерпол» удалял только отростки, оставляя нетронутой верхушку, то теперь, после показаний Муни, были арестованы все члены совета триады.
Однако уже к утру стало ясно, что предполагавшегося разгрома не будет. Две роты воздушно-десантного батальона, переброшенные на Калимантан, обнаружили там лишь остатки лабораторий. Несколько пойманных местных жителей клятвенно уверяли, что вчера здесь «летали большие драконы» — очевидно, вертолеты. Кроме американских, в районе не могло быть никаких вертолетов. Когда Чанг привез это сообщение Дюпре на явочную квартиру, тот заметно помрачнел.
— Нас опередили.
