Жерар Вилье - Реквием по тонтон-макутам
– Почему же вы помогаете такому подонку? – спросил Малко в сердцах.
Американец пожал плечами.
– Хорошие профессионалы всегда нужны...
Малко чуть было не спросил, может ли Сезар Кастелла рассчитывать когда-нибудь на медаль Конгресса...
– А женщина?
– Его жена. Бывшая проститутка. Спит с одним высокопоставленным макутом из-за вида на жительство...
Малко вздохнул и отдал фотографию. Сезар Кастелла... Еще один прекрасный образчик страдающего человечества. Видя его явное отвращение. Давид Уайз поспешил успокоить:
– Все эти люди – пешки. Вот интересующий нас человек.
На этот раз речь шла об официальной фотографии, снятой в кабинете Президента Франсуа Дювалье. Тот положил руку на плечо настоящего гиганта с ярко выраженными негроидными чертами и торжественным выражением лица. К сердцу он прижимал заряженный автомат «томпсон».
– Габриель Жакмель, – объявил Стоун. – Во время медового месяца с Папой Доком. Одни из его старых друзей. Помогал во время его выборов благодаря зарядам динамита, хитроумно подсунутым его противникам. Умный, сильный от природы. Поссорился с Папой Доком по идейным мотивам. До внезапной отставки занимал высокие посты.
Малко изучал грубые черты лица, невыразительные глаза.
– Кем он был?
– Начальником тонтон-макутов.
Через кабинет с кондиционером пролетел ангел, с крыльев которого капала кровь. Видя выражение лица Малко, вмешался сам Давид Уайз:
– Уже два года, как он рассорился с Дювалье, – объяснил он. – За его голову назначили высокую цену. В Порт-о-Пренсе говорят, что через несколько дней после смерти Франсуа Дювалье он отправился на кладбище, осквернил его могилу, отрезал голову и вырвал сердце Президента. Еще лучше.
– Он их съел? – спросил Малко в ужасе. Дэвид Уайз натянуто улыбнулся:
– Нет. Это все истории, связанные с Вуду. Многие на Гаити считают, что Папа Док обладал магической, сверхъестественной силой. Жакмель решил воспользоваться этим...
– Вы что, теперь верите в магию? – удивленно спросил Малко.
Телеграмма от Давида Уайза, вызывающая в Вашингтон, оторвала его от забот, связанных с австрийским замком. Что, в общем-то, его устраивало. Несколько месяцев назад он решил продать свой дом в Покипси, штат Нью-Йорк. Благодаря тому, что он вложил десятки тысяч долларов в свой замок, в нем можно было жить, по крайней мере, в одном из его крыльев, и он хотел воспользоваться этим, пока какой-нибудь шпион не отправит его к праотцам. Потому что, увы, конца работам в замке и в парке не было видно... Далек еще тот день, когда он сможет послать Центральное разведывательное управление подальше и жить на доходы от своих земель. Уже не говоря о том, что Александра предпочитала платья от Диора его тракторам. Между замком, требующим реставрации, и дорогостоящей невестой лежало расстояние, равное его карьере шпиона, не имеющего себе равных.
С момента начала этой конференции он знал только, что ЦРУ замышляет что-то на Гаити, где недавно умер Президент Франсуа Дювалье. А от Гаити до Кубы всего лишь пятьдесят километров...
Но что именно?
На столе зазвонил один из телефонов. Дэвид Уайз снял трубку. Малко узнал голос Президента США, усиленный встроенным громкоговорителем.
– Дэвид, немедленно приезжайте ко мне. И он положил трубку, не дожидаясь ответа. Начальник Отдела планирования невозмутимо положил трубку. Благодаря вертолету, взлетающему с крыши здания № 2, он будет в Белом Доме через десять минут.
– Продолжайте без меня, – сказал он, – я понадобился Президенту.
Он взял из шкафа пиджак, пожал Малко руку и вышел из комнаты. Малко подумал, не связан ли вызов к Президенту с их разговором.
Рекс Стоун зажег сигарету, машинально перебирая фотографии.
– Зачем вы показываете мне все это? – спросил Малко.
Сотрудник ЦРУ улыбнулся.
– Прежде всего потому, что вы должны будете встретиться с ними. И потом, эти фотографии могут спасти вам жизнь. Несколько месяцев назад наш агент должен был встретиться с одним гаитянином, он знал только его имя. У него не было фотографии. На встречу пришел тонтон-макут, выдав себя за другого. Нашего человека больше никогда не видели...
Звучит вдохновляюще.
– Надеюсь, что ваш фотограф был более осторожен... Лукавый огонек блеснул в глазах американца. Он достал из папки новую фотографию и протянул ее Малко. Тот нахмурил брови: на ней был изображен пастор в строгом черном костюме с библией в руках. Толстощекое лицо, которое старили роговые очки.
– Пастор Джон Райли, – сказал Стоун. – Он работает на Гаити около четырех лет. Святой человек, оказавший нам ценные услуги. Маниакально увлечен фотографией.
Малко поразился.
– Настоящий пастор?
Рекс Стоун криво усмехнулся.
– Во всяком случае, этот человек очень привержен религии. Вы можете встретиться с ним, сославшись на меня, на Радио-Пакс. Это независимая радиостанция, вещающая на Гаити, мы ей немного помогаем деньгами...
Малко хорошо знал бескорыстную помощь ЦРУ...
– У них есть на Радио-Пакс ПВО? – спросил он нерешительно.
Рекс Стоун не ответил. Этот австрийский князь был неисправим. Насмехаться над святым! Он затянулся и выпустил дым.
– Вы неплохо выкрутились в Аммане, – заметил он. – На Гаити ситуация более щекотливая. Кто-то отправляется на Луну, вы же отправитесь в средние века... К тому же к черномазым!
– Вы хотите, чтобы я открыл пункт Армии Спасения для безработных шпионов?
Лицо Рекса Стоуна стало серьезным, он откинулся на спинку кресла.
– Надо разобраться раз и навсегда с семейством Дювалье, – резко сказал он. – Или сейчас, или никогда. Старый Папа Док умер, а у его сына нет такого веса. Если все пройдет успешно, через несколько недель Гаити освободится от клики Дювалье... О них никто не пожалеет. Вы ведь знаете, как Папа Док удерживался у власти?
Малко был в курсе и не испытывал особой нежности к старому тирану и его кошмарным и жестоким тонтон-макутам.
Стоун принялся чертить что-то на чистом листе бумаги. Затем он поднял голову:
– В течение четырнадцати лет Папа Док плевал на нас. Он обращался с нашими послами как с дерьмом, вырывал у нас доллары и шантажировал нас. Чтобы выманить у нас побольше, он пригласил поляков открыть свое посольство в Порт-о-Пренсе. Под предлогом того, что двести лет назад поляки, служившие во французской армии, взбунтовались и перешли на сторону восставших рабов. Теперь они продают гаитянам парадные мачете!
Американец задумался на несколько секунд над этой вопиющей несправедливостью и продолжал:
– Мы должны вмешаться, потому что в дальнейшем коммунизм захлестнет Гаити. Однажды дювальеристов сметут, а их место займут кубинцы. С 1968 года у них уже действует Объединенная партия гаитянских коммунистов, которая когда-нибудь придет к власти... Значит, их следует опередить.
Малко, чьи настороженность и скептицизм росли, следил за этой блистательной речью.
– Я считал, что режим либерализовался...
Рекс Стоун даже закаркал от радости.
– Еще что! Хотя... Раньше они казнили приговоренных к смерти в четыре утра, а сейчас в шесть. Дали им два лишних часа сна... А с торговцев снято запрещение объявлять себя банкротом под страхом смерти. Но чиновники по-прежнему получают часть зарплаты лотерейными билетами. Но главное не в этом...
Он вытащил из папки тонкий белый конверт и показал его Малко.
– Вот истинная причина наших действий. Этот доклад нам прислали с Гаити. Наш человек проделал большую работу.
С момента смерти Папы Дока мы внимательно следили за развитием ситуации. Мы даже представили новому правительству список «улучшений» для режима, что позволит увеличить инвестиции и поддерживать нормальные отношения. Обычные вещи: освобождение политических заключенных, большая свобода прессы... Менее хаотическое правосудие.
Он замолчал.
– И что же?
– Они отказали, – хмуро сказал Рекс Стоун, – бесстыдно солгав. Министр поклялся Фрэнку Джилпатрику, нашему человеку в Порт-о-Пренсе, что у них больше нет политических заключенных!
– Это ложь?
Малко подумал, что американец взорвется.
– Как ложь? Во всяком случае есть один. Один банкир, которому мы помогали, а он поклялся нам освободить Гаити от Дювалье. Сейчас он в Форт-Диманше, тюрьме Порт-о-Пренса, или они убили его...
Малко посмотрел на карту, приколотую на стене: слева Гаити, справа Доминиканская Республика. Вся эта история не улыбалась ему...
– Что конкретно вы хотите? – осторожно спросил он. – Может быть, выпустить над Порт-о-Пренсом белых голубей, чтобы вернуть дювальеристов на правильную дорогу?
Неисправимый.
– Нужно помочь антидювальеристским силам прийти к власти, – сказал Рекс Стоун. Довольно неопределенно.
– Кто их возглавляет?
Американец выдержал взгляд Малко.
– Габриель Жакмель. Это единственный человек, который противостоит дювальеристам в течение двух лет. Стоит ему немного помочь, и он победит... И наконец на Гаити установится настоящая демократия.
