Жерар Вилье - Реквием по тонтон-макутам
Шеф тонтон-макутов посерел от ярости. Он увидел раскрытый гроб и изуродованный труп.
– Кто сделал это? – прошептал он. Перед его потерянным взглядом Мари-Дениз обрела дар речи.
– Габриель Жакмель, – выдохнула она. – Он был очень злой. С ним были еще двое.
Она бессвязно рассказала, что произошло. Три маку-га, стоявшие на посту в аллее, запрещали проходить к могиле. Не то время выбрали для посещения. Шеф быстро задумался. Прежде всего нужно было помешать распространению этой новости.
– Кроме тебя, никто не видел? – спросил он.
– Никто.
Он отечески положил ей руку на плечо.
– Ты хорошая девушка, – сказал он по-креольски. – Мы отвезем тебя на рынок, но тебе не следует болтать.
Отойдя от нее, он тихо сказал что-то двоим из своих людей. Те сразу же схватили молодую негритянку и грубо втолкнули ее в машину, которая тотчас уехала.
Зажатая между двумя тонтон-макутами, Мари-Дениз не осмеливалась проронить и словечка. Они ехали по улице Жан-Мари Гийу до улицы Паве. Оставив справа Марсово Поле, где ее ждали подружки. Но она побоялась сказать об этом. Затем они свернули налево и выехали на бульвар Жан-Жак Десалин, проехав рынок, не останавливаясь. На пересечении с улицей Дельмас, на выезде из Порт-о-Пренса, тот, который не вел машину, улыбаясь, положил ей руку на ногу. Затем он без стеснения взял руку Мари-Дениз и положил ее на свой живот.
Покорная Мари-Дениз рассеянно ласкала своего соседа. Она подозревала, что произойдет что-то в этом роде. Ободренный, мужчина взял ее за затылок, и она покорно склонилась над ним.
Через два километра, не доезжая до городка имени Симоны Дювалье, тонтон-макуты остановились на краю дороги перед пустырем, примыкавшим к военному аэродрому. Тот, который уже добился благосклонности Мари-Дениз, держал девушку, пока его товарищ насиловал ее. Затем он снова воспользовался ею. Потом шофер выстрелил в упор ей в ухо. Как ему и было приказано.
Глава 2
Не торопясь, Малко пересек большую комнату, полную секретарш и подчиненных Давида Уайза. Это всегда было приятной формальностью. Большинство из тех, кто работал здесь, знали его. Слыша, как замедляется ритм пишущих машинок, он знал, что его высокая тонкая фигура, белокурые волосы и золотистые глаза приводят в смущение скромных, но не лишенных шарма сотрудниц Центрального разведывательного управления. К титулу светлейшего князя была добавлена репутация авантюриста, что превращало его в несбыточную мечту неизвестных секретарш из громадного здания в Лэнгли.
Этель, секретарша Дэвида Уайза, улыбнулась ему. Случайно или нарочно, она сидела на стуле боком к нему, высоко скрестив ноги. «Крепкие и длинные ноги, о которых можно мечтать», – подумал Малко.
– Вы можете войти, – сказала она, – Мистер Уайз и мистер Стоун ждут вас.
Не зная, как звучит его титул, она никогда не обращалась к нему по имени.
Она нажала кнопку на столе, открывая дверь в кабинет своего босса, начальника Отдела планирования ЦРУ Дэвида Уайза. Малко толкнул дверь и вошел, провожаемый взглядом Этель. Он почему-то подумал, что ничего не знает о ней.
* * *– Чудо, что он еще жив... Один из самых больших мерзавцев на Караибах. Предательство он впитал с молоком матери.
Малко взял фотографию, протянутую ему Рексом Стоуном, начальником сектора «Северные Караибы» в Отделе планирования. Другими словами, Багамы, Куба, Ямайка, Сан-Доминго и Гаити. Массивный мужчина с очень голубыми глазами, говорящий с тягучим луизианским акцентом. Кондиционированный воздух боролся с влажной июньской жарой Вашингтона. Из трех мужчин один Малко, как всегда элегантный, был в пиджаке и галстуке. Правда, восьмиунцевый альпак можно было носить и в это отпускное время.
Он рассмотрел фотографию: негр, идущий по улице прямо на телеобъектив. Очень высокий, мощные квадратные плечи, приплюснутый нос, глубоко спрятанные глаза, кожа как у старой рептилии.
– Похож на игуану... – заметил он.
Рекс Стоун взревел от радости.
– Именно так. Враги так и зовут его: Игуана. Поскольку у него нет друзей... Жюльен Лало. Семьдесят восемь лет. Когда мы заняли Гаити в 1915 году, он поступил к нам на службу и оказал немало услуг... Понемногу выдавая людей. Уйдя в 1934 году, мы искренне считали, что гаитяне сварят его в котле... А вот и нет! Он снова начал выдавать. На этот раз другим хозяевам, и удачно выпутался. Благодаря нам он заработал даже кучу денег: в той неразберихе он добился лицензий на импорт. Затем он предавал по очереди всех президентов и, естественно, примкнул к Дювалье, помогая ему уничтожать мулатов. Хотя у него темная кожа, он сам мулат. Тем не менее, он был близко связан с этой старой канальей Папой Доком... И продолжал понемногу работать на нас. Чтобы не потерять сноровки... Кроме этого, его мысли заняты только траханьем. Предпочитает белых женщин. Кажется, все жены членов дипломатического корпуса побывали в его постели. Неплохо для его возраста.
Малко положил фотографию на стол.
– Прекрасный образчик человечества.
Презрение, смешанное с толикой интереса, отразилось в его золотистых глазах. Конечно, подоплека разведки была не очень привлекательной. Что будет делать он, дворянин, на этой галере? Он еще не знал, чего Дэвид Уайз хотел от него, но начало было многообещающим.
– Этот парень из вашего последнего набора?
– Это будет ваш лучший союзник в Порт-о-Пренсе, – слащаво объявил Рекс Стоун. – Он всех знает, стоит только направить его данные предателя в нужную сторону.
Малко не успел запротестовать, голос Давида Уайза пригвоздил его к креслу.
– Этот парень о'кей, – добавил он.
По его мнению, все, кто предавал свою страну в пользу США, были чистыми душами.
Рекс Стоун доставал уже из пачки на столе вторую фотографию.
– Конечно, вы предпочтете эту женщину? На фотографии была изображена девушка в шортах, вылезающая из «форда Маверик». Были видны ее стройные ноги и вызывающая грудь, обтянутая майкой. Лицо было круглым и нежным, большие глаза, волосы ниспадающие на плечи. Невозможно было определить, к какой расе она принадлежит. Малко сразу же почувствовал больше интереса к возможной миссии.
– Кто это?
– Симона Энш. Ее отец в изгнании в Пуэрто-Рико. Он признанный руководитель всей антидювальеристской оппозиции. Остальные члены его семьи были убиты людьми Дювалье. Дочь живет рядом с Порт-о-Пренсом в горах. Вряд ли найдется другой человек, который ненавидел бы семейство Дювалье больше, чем она.
Рекс Стоун быстро убрал фотографию и продолжал:
– Она будет счастлива увидеть вас, особенно если вы привезете ей свежие новости от ее отца...
Все это было весьма таинственным. Войдя в кабинет, Малко знал, что его будущая миссия связана с Гаити, больше ничего.
Дэвид Уайз позволил своему сотруднику забавляться с фотографиями, не проливая свет на дело.
Малко был наготове. Он хорошо знал бесцеремонность, царящую в спецслужбах.
Рекс Стоун подчеркнуто улыбнулся:
– Недурна, правда? Не скажешь, что она черномазая. Малко не пошевельнулся. Действительно, эти профессиональные шпики были неисправимыми шалопаями: ни малейшего намека на учтивость.
Рекс Стоун вытащил из папки еще одну фотографию и протянул ее Малко.
– Еще один ваш будущий друг...
На фотографии, сделанной со вспышкой, была пара, пьющая шампанское в забегаловке, претендующей на роль ночного ресторана. Женщина с яркой шевелюрой была красива и вульгарна, мужчина походил на танцора из общества, у него был большой жестокий рот и маленькие усики. На мизинце правой руки сверкал громадный перстень.
– Сезар Кастелла, – объявил Реке Стоун. – Самое лучшее украшение СИМ, тайной полиции покойного Трухильо в Сан-Доминго. Раньше любил стрелять из пулемета по доминиканским крестьянам, отказывающимся платить налоги. В настоящее время безработный. Когда Трухильо убили, мы спрятали его в нашем посольстве в Сан-Доминго. Это избавило его от серьезных неприятностей. Я знал с полдюжины людей, мечтавших окунуть его в кипящее масло. Затем ему позволили выехать на Гаити. Там он заплатил за свою визу тем, что выдал всех доминиканских агентов, работавших в Порт-о-Пренсе. По справедливости говоря, вся южная часть кладбища в Порт-о-Пренсе должна носить его имя. Так он и остался в Порт-о-Пренсе, Дювалье терпел его. Мы ему подкидываем немного денег.
– Почему же вы помогаете такому подонку? – спросил Малко в сердцах.
Американец пожал плечами.
– Хорошие профессионалы всегда нужны...
Малко чуть было не спросил, может ли Сезар Кастелла рассчитывать когда-нибудь на медаль Конгресса...
– А женщина?
– Его жена. Бывшая проститутка. Спит с одним высокопоставленным макутом из-за вида на жительство...
Малко вздохнул и отдал фотографию. Сезар Кастелла... Еще один прекрасный образчик страдающего человечества. Видя его явное отвращение. Давид Уайз поспешил успокоить:
