Чингиз Абдуллаев - Традиции демонов
— Из надежных источников. Мне звонил сам генерал Брэдли. У него есть снимки со спутников. И самое важное, что факт гибели аль-Рашиди подтвердила российская разведка. Мне кажется, что это была их совместная акция. Как бы там ни было, аль-Рашиди мертв.
— Мы можем передать это сообщение?
— Да. Можете передать, что это была месть с нашей стороны за убийство губернатора Нувайри.
— Я все понял. Сейчас я объявлю.
— И еще, — добавил премьер, — ваш тендер… Мы договорились с американцами. Нужно объявить, что из-за сложных географических и политических причин было решено разделить концессию на две равные части, чтобы там совместно работали американцы и русские. Вы меня слышите?
— Но наша комиссия выбрала «Эксон мобил», — ошеломленно произнес вице-премьер.
— А теперь объявите, что они будут работать совместно. С российской компанией «Южнефтегазпром». Вы меня поняли?
— Американцы подадут протест. Документы подписал сам Бантинг.
— С ними поговорит генерал Брэдли. Ваша задача — объявить о совместной разработке. Потом посмотрим. Американцы считают, что немного позже можно будет аннулировать итоги этого тендера. Найти подходящие причины и аннулировать. Но сейчас нужно объявить именно о совместной разработке.
— Я все понял, — сказал вице-премьер. Он попрощался и осторожно положил трубку.
Он вернулся в зал как раз в тот момент, когда туда под гул изумленных голосов входили Фархад Сеидов и Алена Сизых. Они присоединились к членам делегации. Начальник полиции изумленно посмотрел на этих двоих. Откуда они появились? Неужели из преисподней, подумал Халид Джалил.
Он даже не мог предположить, что именно произошло за последние несколько часов. В камышах у озера Фархад Сеидов ударил бутылкой по голове своего переводчика. Он понимал, что необходимо торопиться. Достав его телефон, он разбудил старика и объяснил ему, как важно успеть предупредить аль-Рашиди о невозможности встречи. Старик все понял. Он повел их к местному селу, которое находилось в двенадцати километрах от дома. Два километра они прошли пешком. Пришлось тащить на себе потерявшего сознание Кажгельды, и этот путь занял довольно много времени. Затем они сели в лодку, чтобы пересечь озеро и оказаться на другой стороне. Все попытки Фархада дозвониться были безуспешными. Он звонил Брикару и просил передать аль-Рашиди, что нельзя появляться на озере. Но все было тщетно. Французский журналист отвечал, что не может так быстро связаться с аль-Рашиди. Минутная стрелка стремительно огибала круг за кругом. Ровно в семь часов утра над домами послышался шум ракет. Алена криво усмехнулась. Все было так, как она и предполагала. От домика старика не осталось даже воспоминаний. На этом месте возникло новое небольшое озеро, туда попали сразу три ракеты, и никто не смог бы там выжить.
Пришедший в себя Кажгельды так и не понял, что именно с ним произошло. Они оставили его в этой деревне и, найдя попутную машину, поехали обратно в Басру. Уже в самом городе они пересели на другой автомобиль и приехали в отель, куда их сначала не пускали. Пришлось долго доказывать, что они проживали именно в этом отеле, пока не приехал Жорж Брикар, который подтвердил, что знает обоих.
Фархад бросился переодеваться. До назначенного времени оставалось около тридцати минут. Нужно было успеть, чтобы присутствовать на оглашении итогов тендера. Брикар сидел в комнате.
— Что у вас произошло? — спросил француз. — Я пытался найти аль-Рашиди, но его телефоны не отвечают. Боюсь, что там произошло нечто страшное.
— Я уверен, что он погиб, — выдохнул Сеидов, — и во всем виноваты именно мы. Нас просто использовали, чтобы выйти на аль-Рашиди. Напрасно вы сказали нам, что он прибудет туда к семи часам утра. Американцы узнали об этом, и несмотря на все мои попытки как-то остановить аль-Рашиди, вы не смогли его найти. Ровно в семь часов утра американские ракеты нанесли удар по домику старика. Говорят, что там появилось новое озеро. Несчастный рыбак потерял все, что имел.
— Он потерял только дом, — возразил Брикар, — и все эти потери можно легко восстановить.
— Я вас понимаю. Но там погиб Юсуф аль-Рашиди, и я подсознательно чувствую себя виноватым. Нужно было остаться на месте и постараться его спасти.
— Ваша смерть не спасла бы его, — возразил Брикар, взглянув на часы, — идемте быстрее, мы уже опаздываем.
Они вышли из номера. Постучались к Алене. Она закричала, что уже почти готова. Затем они поспешили к резиденции губернатора, объезжая опасные места. У резиденции они увидели обгоревшие машины.
— Сегодня здесь был взрыв, — мрачно пояснил Брикар, — взорвалась полицейская машина, которая убила нашего губернатора. Правда, некоторые говорят, что это была просто инсценировка. Такая кровавая инсценировка, чтобы свалить все в очередной раз на аль-Рашиди. А самого губернатора начальник полиции застрелил в его кабинете. Но этого никто не может доказать. Как бы там ни было, наш губернатор Нувайри уже находится в аду.
Они подъехали к резиденции за минуту до начала церемонии. И вошли в зал одновременно с вице-премьером. Тот вышел из комнаты, где разговаривал с премьером, обрадованно кивнул руководителю российской делегации. И начал говорить:
— Сегодня мы понесли тяжелую потерю, погиб наш губернатор Хальдун Нувайри. Мы все скорбим и помним о таком достойном человеке, как наш бывший губернатор. Предлагаю почтить его память минутой молчания.
Все молча замерли. Вице-премьер подождал секунд десять и кивнул, продолжая свою речь:
— Но уже сегодня мы нашли и покарали его главного врага, который осмелился трусливо подложить бомбу в машину губернатора. Это известный террорист Юсуф аль-Рашиди, которого сегодня настигла справедливая кара. Американские ракеты нашли террориста в камышах у озера, где он прятался от нашего гнева. Я должен официально объявить, что аль-Рашиди мертв.
По залу пронесся гул.
— А теперь, — добавил вице-премьер, — я хочу объявить об итогах нашего тендера. Не буду перечислять наших условий, вы их прекрасно знаете. Но неожиданно возникли некоторые трудности в оценке реальной ситуации, — вице-премьер замолчал, оглянулся на мистера Бантинга. Лишь бы он молчал, подумал чиновник и затем добавил: — Поэтому мы решили, что будет справедливо и правильно, если мы разделим эту концессию на две равные части, разрешив работать в наших южных районах сразу двум компаниям — американской «Эксон мобил» и российской «Южнефтегазпром».
Последние слова потонули в буквальном взрыве криков, которыми взорвался зал. Делегация «Бритиш петролеум» покинула зал. Американцы улыбались. Их уже предупредили о подобной возможности. К Фархаду Сеидову подошел сам вице-премьер.
— Поздравляю, — мрачно сказал он, — надеюсь, что вы сможете там работать.
Он повернулся и пошел к выходу. Все поздравляли Сеидова. Он увидел иронический взгляд французского журналиста, который подошел к нему, протягивая руку.
— Я вас тоже поздравляю, — сказал Брикар, — хотя понимаю, как вы себя чувствуете.
— Очень плохо, — кивнул Сеидов, — я даже не предполагал, что подобное возможно.
— В наше время все возможно, — возразил французский журналист. — Если учесть, что вам заплатили за кровь и голову убитого аль-Рашиди, то на самом деле его оценили даже не в двадцать пять миллионов долларов. А в два или три миллиарда. Я думаю, что ему было бы приятно узнать, насколько высоко его ценят американцы. И ваша страна, — грустно добавил Брикар.
— Я не знал, чем все это закончится, — признался Фархад. — Поверьте мне, что я действительно ничего не знал.
В зал внесли шампанское. Вице-премьер поморщился, но бокал взял. Брикар отказался от шампанского. Фархад тоже поступил вопреки протоколу, отказавшись взять бокал.
— Они вас обманут, — убежденно сказал Брикар, — предварительные итоги тендера будут аннулированы из-за протеста, который подаст Сайрус Бантинг. И вас лишат права на разработку. Это произойдет уже через месяц.
— Почему вы так уверены?
— Увидите. Им было важно получить ваше согласие на уничтожение аль-Рашиди, на эту совместную операцию. Через месяц они забудут обо всех договоренностях, которые у вас с ними были. Они прагматики. Есть интерес — соблюдаем договоренности. Нет интереса — не нужны договоренности. Это типично американский подход.
— Мне неприятно долго находиться в этом зале, — признался Сеидов, — все время чувствую себя предателем. Хотя понимаю, что нужно делать выбор. Для меня терроризм — абсолютно неприемлемая цена. Но и нефть в обмен на кровь тоже цена не очень приятная.
— Я знаю, что вы чувствуете, — кивнул Брикар, — именно поэтому вы разбили кольцо, чтобы никто не мог вас обнаружить. И чуть не убили своего переводчика.
— Откуда вы знаете?
