Шекли Роберт - ЖИВОЕ ЗОЛОТО
- Думаю, в основном вам и так это известно, - сказал Дэйн. - Французские власти помогли мне, задержав ваш отъезд. Из-за этого у вас осталось времени в обрез. Мы с Эчеверрьей сопровождали вас, чтобы быть уверенными, что вы не свернете куда-нибудь в Эфиопию или Эритрею. Не то чтобы мы этого от вас ожидали, а так, на всякий случай. Кроме того, наше постоянное присутствие должно было действовать вам на нервы. Мы не хотели, чтобы вы могли спокойно все обдумать, Харит.
- Мне не нужны были вы, чтобы сбивать меня с толку, - сказал Харит. - Для этого у меня был господин Прокопулос.
- Прокопулос поработал для вас лучше, чем вы считаете, - возразил Дэйн. - Когда мы прибыли в Форт-Лами, он оказался для нас неучтенным фактором. Мы проследили его обратно до Эль-Джезиры. После этого стало очевидно, что часть нашего плана раскрыта, но мы не знали, насколько много ему известно. Некоторое время мы даже считали, что весь наш замысел провалился. Нам повезло, что вы не очень доверяли Прокопулосу.
- Он был для меня таким же неучтенным фактором, как для вас, - мрачно сказал Харит. - Он отчасти понял ваш план, но знал он недостаточно. Почему вы тянули с его арестом до Хартума?
- Я не имею никакого отношения к его аресту, - сказал Дэйн. - Для меня это оказалось не меньшей неожиданностью, чем для вас.
Харит недоверчиво пожал плечами:
- Ну, неважно. А откуда вы узнали, что я высажусь именно здесь?
- Я этого не знал, но мог предполагать. Я был на дхоу, которая следовала за вами несколько миль вдоль берега. Капитан проследил ваш курс. Он вел прямо сюда. Конечно, курс можно было и изменить, так что я прикинул, куда еще вы могли направиться. Джидда отпадала. Это лучший порт на всем побережье, но там слишком много европейцев и слишком много мусульман - не арабов. Джидда не используется работорговцами в качестве порта еще с конца Второй мировой.
- Это так. Но как насчет других портов от Хиджаса до Тихамы? Как насчет Йемена и Хадрамаута? Побережье Аравии тянется на тысячу миль.
- Больше, чем на тысячу, - поправил его Дэйн. - Но у вас был ограниченный выбор. Сперва я отбросил все порты севернее Джидды. Ближайший из них, в который может войти океанское судно - это Айюна, а до нее от Суакина семьсот миль. Кроме того, сейчас в Красном море господствуют неблагоприятные ветры. Чтобы добраться до Айюны, вам потребовалось бы несколько недель тяжелого плавания. Я подумал, что этого вы делать не станете.
- А южные порты?
- Это было уже посложнее, - согласился Дэйн. - Но здесь я тоже произвел некоторый отбор. От Дауки до Мекки по суше около ста пятидесяти миль. Если бы вы забрались слишком далеко на юг, в Ходейду, вам пришлось бы по дороге к Мекке проделать лишние три сотни миль - то есть вместе четыреста пятьдесят миль. А для ваших плохих дорог это немалое расстояние. По той же причине я отбросил Йемен и сосредоточил свое внимание на побережье между Литом и Квизаном. Здесь на двести пятьдесят миль береговой линии приходится всего четыре порта, пригодных для океанского судна. Это Лит, Даука, Аль-Квинфича и Квизан. Я послал своих людей во все четыре порта. Но на самом деле я рассчитывал только на два места: на Лит и Дауку.
- Так оно и вышло. Вы были правы, - признал Харит. - Но что, если бы я совершил что-нибудь непредсказуемое? Если бы я поплыл в Ходейду или вокруг Хадрамаута в Мукаллу или Рийян?
- Тогда бы я вас не поймал, - пожал плечами Дэйн. - По крайней мере, в этом году. Но мне повезло, вы пошли предсказуемым путем - в Дауку.
- Я направился сюда, потому что не верил, что вы сможете что-либо сделать со мной в Саудовской Аравии. Мне и сейчас в это не верится. Я не понимаю, как вы заручились поддержкой саудовских солдат - они же все подкуплены.
- Эти люди - вовсе не саудовские солдаты, - сказал Дэйн. - Вы должны были бы знать, Мустафа ибн-Харит, что во время хаджа почти все войска короля Сауда находятся в Джидде, Мекке и Медине. Или вы никогда не совершали хаджа?
- Конечно, совершал! - возмущенно воскликнул Харит. - Давно, правда... Но если это были не саудовские солдаты, то кто тогда?
На порог упала тень. Харит понял, что кто-то слушает их разговор, стоя снаружи. Тень шевельнулась, и человек вошел в хижину.
Харит посмотрел на вошедшего, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. Дальнейшие вопросы стали ненужными. Теперь он понял все - но было поздно. Человек прошел на середину хижины.
- Здравствуй, Мустафа ибн-Харит, - сказал он.
- Здравствуй, Салех Мохаммед эль-Тикхейми, - ответил Харит.
Эль-Тикхейми усмехнулся и повернулся к Дэйну и Эчеверрье.
- Друзья, прошу простить меня за задержку. Я получил ваше послание всего два часа назад, а добраться сюда из Лита довольно сложно. Ну как, вы узнали что-нибудь полезное от этой кучи верблюжьего навоза? Вы уже поговорили с ним?
- Мы еще не закончили, - ответил Дэйн.
- Ну что ж, пусть будет так, - сказал эль-Тикхейми. - Но вам следует поторопиться. Все устроено так, как мы и договаривались. Нельзя терять времени.
- Да, хорошо, - отозвался Дэйн и повернулся к Хариту: - Вы хотите еще что-нибудь спросить?
Глава 3.
Мгновение Харит молчал. Эль-Тикхейми скалился как волк. Эчеверрья, сидевший в углу с ружьем в руках, напоминал статую, вырезанную из черного дерева. Дэйн стоял прямо и торжественно. Хариту просто не верилось, что это был тот самый человек, который путешествовал вместе с ним по Африке. Полковник Рибейра с его насмешливыми разговорами, с интересом к охоте, с легким намеком на порочность и с безукоризненно аристократическими манерами исчез. На его месте возник незнакомец, называющий себя Дэйном. В этом человеке не было ни легкой общительности Рибейры, ни его бросающихся в глаза мелких недостатков. Возможно, полковник Рибейра - это человек, которым Дэйну хотелось бы быть? "Возможно, - сказал себе Харит. - Возможно".
- Как вы нашли эль-Тикхейми? - наконец спросил он. - Как вы уговорили его сотрудничать?
- Найти его было нетрудно, - сказал Дэйн. - В каждой стране правительственные службы держат досье на известных работорговцев и на тех, кого в этом подозревают. Я просмотрел эти досье и выбрал эль-Тикхейми, поскольку он показался мне умным и честолюбивым человеком, к тому же привыкшим держать слово. Я послал ему телеграмму с Тенерифе. Он согласился встретиться с Эчеверрьей в Кейптауне и выслушать деловое предложение.
- Но что вы могли ему предложить? - спросил Харит. - Что вы могли предложить такого, что удовлетворило бы его честолюбие?
- Я мог предложить ему вас, - ответил Дэйн. - Вас и ваш маршрут через южную Сахару.
Несколько секунд Харит изумленно смотрел на него, потом переспросил:
- Я не ослышался? Вы, агент полиции, отобрали маршрут работорговцев у одного человека, чтобы передать его другому?
- Именно это я ему и пообещал, - сказал Дэйн. - Эль-Тикхейми понравилась эта идея. Ловушка поджидала вас в Аравии еще до того, как вы покинули Форт-Лами. Впрочем, мы не учли возможности покушения, которое произошло в Саллуме.
- Ты вполне мог бы убить меня там, - вмешался в разговор эль-Тикхейми, - если бы у тебя хватило ума нанять мужчину, а не косорукую египетскую обезьяну.
- Я использовал то, что было под рукой, - сказал Харит. - Тебе тоже приходилось так поступать, эль-Тикхейми. - Торговец повернулся к Дэйну. - Я могу понять, почему эль-Тикхейми принял ваше предложение. Как вы и сказали, он умен, честолюбив и пользуется репутацией человека, умеющего держать слово. Но вы, мистер Дэйн... вас я не понимаю.
Дэйн не ответил.
- Вы - слуга закона, - продолжал Харит. - Но для того, чтобы поймать меня, вы заключили союз с другим работорговцем. Это кажется мне невероятным. Может, я ошибаюсь и здесь кроется какая-нибудь хитрость?
- Никаких хитростей, - сказал Дэйн. - Эль-Тикхейми выполнил свое обещание, а я намерен выполнить свое.
- Тогда вы просто отвратительны! - воскликнул Харит. - Вы отреклись от своей присяги закону. Да, вы устранили Харита, которого некоторые считают крупнейшим работорговцем. Но кого вы поставили на его место? Эль-Тикхейми! Умного, честолюбивого, верного своему слову эль-Тикхейми! И что теперь эль-Тикхейми станет делать?
- Может, пнуть эту свинью в рыло? - спросил эль-Тикхейми.
- Не надо, - сказал Дэйн. - Пусть сам ответит на свой вопрос.
- Да, я отвечу, - сказал Харит. - Много лет я проповедовал в Африке, призывая правоверных совершить хадж. Я мирно провозил своих рабов через Африку, избавляя их от голода и невежества, и передавал хозяевам, которые лелеяли их, как родных детей. Но эль-Тикхейми не станет ничего проповедовать. Он будет добывать рабов традиционным способом - налетами. Разве не так, эль-Тикхейми?
Эль-Тикхейми усмехнулся и кивнул.
- Он будет совершать налеты, - продолжал Харит, - и хватать мужчин, женщин и детей, которых можно продать. Он будет убивать стариков, больных и калек и сжигать деревни. Он будет заковывать своих рабов в цепи и гнать их к Красному морю. Он будет двигаться по ночам, а днем прятаться. Он будет идти старыми путями через Сахару, через Ливийскую и Нубийскую пустыни. И сколько же рабов смогут перенести подобное путешествие? Сколько из них останутся в живых к тому времени, как их погрузят на дхоу? Я могу вам сказать, сколько: один из четырех, не больше. А от остальных останутся только скелеты, на которые будут время от времени натыкаться суданские патрули. Вот кого вы поставили на мое место. А теперь скажите мне честно, мистер Дэйн: вы все еще считаете, что сделали хорошее дело?
