Сергей Костин - Страстная неделя

— Нет, это я дурак, что не просчитал такой вариант. Да-а. Из дома есть второй выход?

— Там с противоположной стороны можно пройти в такой крошечный садик. Мы там с Синди по утрам чай пили.

— И что вы стоите? Идите туда, только потихоньку, перед окнами не мелькайте. Скажете мне, что там дальше за садиком.

— Сейчас. Блин, туфля куда-то завалилась. А, вот она.

Шагов сначала не слышно, а потом ступеньки заскрипели — спускается по лестнице. Дверь открывается — с трудом, скребет по полу.

— Ух ты, ночью холодно уже. И скользко. — Я прямо вижу, как Тоня ежится. Натренировали меня Радж с Шанкаром. — Свет же нельзя включать? Хотя я и не знаю, где.

— А что, там тьма кромешная?

— Нет, что-то видно. Да я помню: там несколько кустов, столик со стульями и сбоку веревка для белья натянута. Блин, ударилась. — Действительно, стул заскрежетал по керамической плитке. — Вот, дошла. Знаете, здесь такой дощатый забор, я раньше не замечала. И калитка сбоку.

— Заперта?

— Вроде заперта. Нет, всего лишь на защелку.

— Осторожно открывайте. Маленькую щелочку сначала.

— Так, открыла.

— И что за нею? Садик соседей или улица?

— Улица. Но уже совсем на город не похожа.

— Машины есть припаркованные?

— Нет. Ни припаркованных, ни проезжающих.

— Это хорошо. А что напротив?

— Напротив скверик небольшой. В нем типа детской площадки. Там шалашик такой деревянный. Да, детская площадка.

— Соображу, отлично. Соберите свои вещи и ждите меня за калиткой, на улицу не выходите. Телефон поставьте на вибрацию. Я где-то через полчаса заберу вас. Позвоню за пять минут, а подъедем, посигналим фарами. Вы же можете видеть эту улицу?

— Я приоткрою калитку. Хорошо, все поняла. — В голосе никакой паники, даже замешательства не слышно. — А кто, вы считаете, в той машине?

— Коллеги дядюшки Лесли. Но с теми, кого они за собой могут привезти, лучше не встречаться.

А если все же встретится?

Я почти бегом вернулся к Раджу. Магазин, естественно, закрыт. А что дверь с цифрой восемь слева от входа? Тут же открылась. Возможно, не потому, что я подошел — из нее, поигрывая ключами от машины, выходил сам Радж.

— Ах да, мы же не попили чаю, — с улыбкой сказал он, делая вид, что приглашает меня в дом.

Я схватил его за руку:

— Радж, ты должен отвезти меня забрать одного человека. Такси я не могу взять. Но ты только подвезешь нас потом до метро, там недалеко, и я тебя сразу отпущу.

— Это опасно?

— Скорее всего, нет. Но мне так было бы спокойнее.

— Но хотя бы теоретически нас могут ждать там злые люди? За нами могут гнаться? В нас стрелять?

Я на каждый вопрос покивал. Раз уж ему так хочется.

— А я собирался тупо приехать домой, поцеловать детей и посмотреть крикет по телевизору. — Радж пикнул сигнализацией, и стоящий у тротуара неприметный небольшой «ровер» дважды салютовал нам габаритами. — Ну, садись.

Я сказал, что мы едем в Саутфилдс, и залез в гугловскую карту. Вот станция метро. Улица, где живет подруга — Реплингем-роуд. Хм, даже китайский ресторанчик обозначен, в котором я еду покупал. А вот севернее к ней другая улица начинает прижиматься, Пирбрайт-роуд называется. Да, вот и скверик, который детская площадка. Теперь я мог уточнить Раджу адрес. Он, хотя всю жизнь живет в Лондоне, ехал по навигатору. Электроника развращает: сейчас же никто пять на пять умножить не сможет, полезет за калькулятором.

На центральных улицах — мы пересекали весь город — движение, несмотря на поздний час, было плотное. Но едва мы переехали Темзу, как ощущение глухой провинции стало усиливаться с каждым километром. Я из чувства ответственности следил за дорогой со своим айфоном, но навигатор Раджа справлялся не хуже. Вот справа начался сквер, и я позвонил: «Мы совсем рядом. Выходите». Мигать фарами не пришлось — Тоня уже выскальзывала из дощатой калитки.

— Вот как-то так моя бабушка бежала в Калькутту, — сообщил Радж Тоне, едва та забралась на заднее сиденье. Машина тронулась.

— Бабушка? — Тоня недоуменно уставилась на меня.

— Потом, — сказал я. — Это целая «Махабхарата».

Радж счастливо улыбнулся. Нет, не так. Улыбнулся — это когда растянул губы, а потом снова их отпустил. А Радж как улыбнулся, так и остался сверкать своими белоснежными, какие бывают только у индийцев, зубами. Я уже как-то говорил, я во многих взрослых людях спонтанно вижу, какими они были в детстве. Радж был непоседой, но не задирой — из таких вырастают лучшие авантюристы.

Как я и обещал, он довез нас до метро «Саутфилдс» и остановился у банка, где я днем снимал деньги. Рискованная часть поездки заняла у нас от силы минуту.

— И это все? Это ваша работа? — спросил Радж, когда я прощался с ним. — Ни перестрелки, ни погони. Нет, моя жизнь куда более захватывающа.

— А вы кто по профессии? — не удержалась Тоня, которая тоже благодарно пожала ему руку.

— Я с восьми лет стою за прилавком в маленьком семейном магазине, — скромно ответил Радж.

2

Мы спустились в метро, в этот час почти безлюдное. Я снова взялся нести тот большой бумажный пакет с Тониными зимними вещами. Только кожаный плащ по случаю ночной прохлады Тоня надела на себя.

— Я как бомжиха — все свое ношу с собой, — сказала она, когда я поставил пакет на пол. Пользуясь отсутствием других пассажиров на перроне, мы перешли на русский.

— Как кто? — не понял я.

Тоня посмотрела на меня с недоумением. Потом сообразила, что только человек, не живущий в России, может быть в такой степени оторван от реалий местной жизни.

— Как лицо «без определенного места жительства». Бэ-О-Эм-Жэ, бомж. Бродяг у нас на родине больше нет.

Я сначала подумал, потом подумал, стоит ли говорить, и все-таки сказал:

— Боюсь, вы отныне представляете для меня такую же потенциальную опасность, как и Володя.

Тоня стрельнула в меня коротким сердитым взглядом.

— Я имел в виду, что вы теперь должны быть очень осторожны, если не хотите мне навредить, — поправился я.

Она поразмыслила секунду, продолжать ли ей обижаться, но решила, что не стоит.

— Вы даже не представляете себе, какой в вашем вражеском окружении у вас появился друг, — с самым серьезным видом сказала она. И через паузу: — А пару дней назад я была готова вас убить.

Что я на это мог сказать?

— А вы действительно работали с папой в Лондоне? — спросила Тоня.

— «Работали» — это сильно сказано. Я подключался здесь к одной веселой проделке.

— Вам папа понравился?

— Тогда да. Я почему-то хорошо запомнил, как он вас любит. «Моя принцесса».

— Он что, говорил об этом?

— Об этом не надо говорить. Один раз он при мне выбирал вам очередную, как я понял, далеко не первую Барби. Я потом удивился, когда узнал, что вам уже было шестнадцать.

Тоня весело посмотрела на меня:

— У меня их сорок две — Барби. Я долго выходила из детства.

— Не помню, какую он тогда вам купил. Он еще звонил вашей маме, советовался.

— Здесь не могу вам помочь. Говорю, у меня их столько!

— А второй раз меня как-то особенно тронул. Мне нужно было срочно передать Володе одну вещь, и он приехал с вами. Вы сидели в машине, слушали музыку. Не машинную магнитолу, какой-то девайс с наушниками. Потом он вернулся в машину, вы вставили ему в ухо один наушник, чтобы он тоже послушал, а потом поцеловали в щеку. Какой-то он вам купил диск, какой вы хотели.

— Нет, я помню это, помню! Это было у парка. Он купил мне в тот день такой маленький плейер для компакт-дисков. На батарейках, я потом с ним бегала по вечерам. — Тоня помолчала. — Так странно, что мы все опять оказались вместе.

Подошел поезд. Я собирался проехать пару станций и потом взять такси. Но мы оказались на той же линии, и народу в метро было мало, все на виду. Так что я решил ехать напрямую до самого места.

— Куда мы едем? — спросила Тоня.

Уже по-английски спросила — автоматически, но очень даже грамотно. Да, шумная компания аборигенов, я имею в виду белых англичан, болтала, сидя и стоя, лишь в противоположном конце вагона. Однако даже если слов не разобрать, мелодика чужого языка всегда привлекает внимание.

— Ко мне в гостиницу, — ответил я. Тоня как-то странно посмотрела на меня, и я добавил: — Надеюсь, у них найдется свободный номер.

«Кенсингтон Гарденс» был полон. Туда заехала группа делегатов на какой-то профессиональный слет жителей Британского Содружества Наций. Трое делегатов, судя по произношению, австралийцы, с уже пришпиленными к пиджакам бэджами, стоя пили кока-колу у автомата, продававшего в том числе и этот волшебный напиток.

— Вам действительно нужен еще номер? — спросила симпатичная быстроглазая блондинка за стойкой. Литовка из Каунаса, мы с ней поболтали пару ночей назад. — Просто заплатите еще за один завтрак и все.