Чингиз Абдуллаев - Зло в имени твоем
— Отобедать с вами, — вспомнила Марина.
— Или поужинать, — кивнул Гвидо.
— Только не сегодня, — поежилась Марина, — я такая уставшая после переезда.
— Конечно, — согласился Гвидо, — тогда завтра. И только при свечах. Надеюсь, вы сумеете убежать от своей хозяйки, по-моему, она вас ревнует.
— Вы производите такое сильное впечатление, — улыбнулась Марина, вставая, — проводите меня до номера, синьор Алтьери.
— Конечно, — засуетился Гвидо.
Они вошли в здание отеля и направились к лифту. И вдруг Гвидо спросил у Марины:
— Аугуста, кто этот красивый мужчина, с которым вы так мило беседовали у бассейна?
— Режиссер из Голливуда, — пожала плечами Марина, — я его видела первый раз в жизни.
— Да? — удивился или сделал вид, что удивился, Гвидо. — Вы говорили так, словно были знакомы и раньше.
— Вам это показалось, — немного нервно ответила она, входя в лифт.
Он проводил ее до номера и поцеловал на прощание руку. Войдя в номер и закрыв за собой дверь, она прошла в ванную и долго мыла руку, до которой дотрагивался этот мерзавец. И только затем, успокоившись, прошла в комнату.
Через полчаса в номер позвонила Милена, попросившая зайти к ней в апартаменты. Марина отправилась к ней. Там уже сидели Аврутин и Чернов. Увидев Марину, полковник усмехнулся.
— Я думал, наши специалисты более внимательны, — сказал он. — У вас традиционное мышление, Аугуста. Если вам не нравится человек, то вы видите его всегда в одном ракурсе. В данном случае я говорю о себе.
Марина не стала возражать, усевшись на диван рядом с Миленой.
— Итак, перед нами стоит задача, — начала Милена, — выяснить, кто из четверых приехавших — Роже Демют. Прошу прощения, — поправилась она с улыбкой, — из троих приехавших. Я, конечно, не имею в виду вас, мистер Блейк.
— Надеюсь, — засмеялся Чернов, — а то ваш помощник всадит нож и мне в спину.
— Это была самооборона, — вступилась за Аврутина Марина.
— Это было глупо и непрофессионально, — жестко сказал Чернов, — можно было договориться. Что-то придумать, как-то выкрутиться из этого положения. А вместо этого Аврутин тычет его ножом в спину и оставляет труп прямо на земле.
— Я забрал у него деньги, — пробормотал Аврутин, — чтобы они подумали на ограбление.
— А оставили ему часы, одежду, может, кольцо или документы, даже туфли. Нужно было прежде всего снять с убитого обувь. Для них даже деньги не имеют такой цены, как его обувь.
— Я этого не знал.
— Нужно было знать, — махнул рукой Чернов. — И вы напрасно недооцениваете этого Гвидо Алтьери. Сначала поездка на корабле, затем совместное путешествие на поезде и убийство его помощника. И наконец, ваше появление здесь. Если он еще ни о чем не догадался, значит, он абсолютный идиот. А я в идиотов не верю.
— Он что-то подозревает, — согласилась Милена, — но не так много, как вы думаете, Сергей. Это совсем другое. Он скорее подозревает Аугусту или мистера Рэнда. Но, надеюсь, не меня.
— Давайте вернемся к нашим проблемам, — напомнил Чернов, — осталось трое. Франц Эльсер, он более всего похож на Роже Демюта. Японец Сиро Миеси и итальянец Джорджио Ломбарди. Если бы мы наверняка знали, какие именно языки он знает, было бы легче.
— Откуда? — вздохнула Милена. — Этого мы не знаем.
— Во всяком случае, не японец, — сказал Аврутин. — Я думаю, это немец.
— Мы еще не видели итальянца, — напомнила Милена.
— Я его видел, — сказал Чернов, — бородатый, заросший тип, выдающий себя за художника. Но у него в номере нет ни акварели, ни красок, ни даже просто больших листов бумаги.
— Вы успели посмотреть в его номере? — улыбнулась Милена.
— А как вы думаете? Конечно, успел. Мне не нравится его борода. Она вполне может скрывать шрамы на лице после пластической операции. Так что он тоже один из главных подозреваемых.
— Значит, их все-таки трое, — подвела итог Милена.
— Распределим их так, — решил Чернов. — Вы наблюдаете за гостями в отеле, а Константин Аврутин — за Гвидо Алтьери. Нужно будет использовать нашу электронику.
— Надеюсь, вы будете у нас в главном резерве, — тонко улыбнулась Милена.
— Как всегда, — развел руками Чернов и вдруг перешел на «ты», сказав по-русски: — Ты ведь знаешь, Милена, я всегда появляюсь в нужное время и в нужном месте.
— Завтра мы должны найти этого Демюта. Иначе послезавтра будет поздно, — подвела итог Милена. — А ты, Марина, должна быть осторожнее с этим Гвидо. Мне не понравилась сегодня его улыбка.
— Вы не должны были лететь с ним вместе, — вставил Чернов.
— Возможно, — согласилась Милена.
В эту ночь Марина видела странные сны. Сначала ей снился Марков, почему-то сидящий в центре бассейна и дающий указания своим сотрудникам. Потом она увидела Чернова, превращавшегося в Гвидо Алтьери. И наконец, ей снилась Милена, танцующая невообразимый танец поочередно с убитым в Кимберли незнакомцем, с метрдотелем и проводником поезда.
И за ними все время стоял кто-то неизвестный, которого она не могла разглядеть. И этот неизвестный все время ускользал от нее, когда она бежала по коридорам отеля, пытаясь увидеть его лицо.
За утренним завтраком собрались все гости. Они наконец увидели и Джорджио Ломбарди, и Франца Эльсера, и Сиро Миеси. Все трое невозмутимо завтракали. Японец предпочел рыбу, немец взял колбаски, итальянец выбрал омлет. Даже в еде сказывались различия в их культурах. Но один притворялся, скрывая свои действительные вкусы, и следовало его вычислить.
После завтрака приехал Гвидо, выполнявший свое обещание показать город. Заодно он обещал отвезти их в лавки, где продавались редкие экспонаты местного творчества племен матебеле. Достигшие своего наибольшего могущества при верховном вожде Моселекатсе, правившем в первой половине девятнадцатого века и создавшем грозный союз племен матебеле, и безжалостно уничтожаемые после завоевания этой части территории Африки Британской южноафриканской компанией, матебеле навсегда потеряли свою независимость. Но сумели сохранить свои традиции деревянного и гончарного мастерства. Характерные черты африканской пластики, запечатленные в чудесных изделиях мастеров, прославляли южноафриканское, и конкретно — южнородезийское, искусство по всему миру.
На поездку с Гвидо они потеряли около трех часов. Купили несколько сувенирных изделий. И вернулись в отель к ленчу. Алтьери, пообещав заехать к обеду, наконец удалился, и измученные женщины растянулись на диванах, наслаждаясь прохладой кондиционированных помещений.
— Если он еще раз приедет, я его убью, — пообещала уставшая Милена. — Здесь дурной климат, хотя справочники утверждают обратное. Или воздух портится от присутствия рядом Гвидо Алтьери. Как ты считаешь, Марина?
— Наверно, — устало ответила женщина.
— У нас еще есть работа, — напомнила Милена, — думаю, нам нужно торопиться.
Она первой поднялась с дивана позвонить Аврутину. Тот уже успел предупредить полковника. Все три номера приехавших гостей закрывались на ключ, в Южной Африке пластиковые карточки вместо ключей появились лишь в середине восьмидесятых. Подозреваемые жили на верхних этажах, что упрощало задачу их группы. По взаимной договоренности Милена спустилась вниз к обеду вместе с Мариной. Дождавшись, пока в ресторане появятся все трое гостей, Марина вышла из зала, кивнув стоявшему у дверей лифта Аврутину. Тот поднялся на этаж и сказал Чернову, что все в порядке. Отмычки были приготовлены, и полковник довольно умело проник в первый номер. Оставив под столиком в номере японского гостя небольшой «жучок», он повторил аналогичную операцию и в номере Франца Эльсера. У итальянца такой «жучок» был установлен еще со вчерашнего дня. Теперь оставалось только подслушивать их беседы.
После обеда все трое — Милена, Марина и Чернов — сели с наушниками. А Константин Аврутин поехал по городу искать Гвидо Алтьери, оставившего свой адрес Марине.
Вернувшийся после обеда немец спал, японец напевал какую-то мелодию и что-то делал в ванной комнате. А вот у итальянца появилась женщина, и Марине пришлось, краснея, слушать их вздохи и стоны. Однако это ничего не давало. Никакой нужной информации они пока не имели, а до вечера оставалось не так много.
В пятом часу вечера вернулся уставший Аврутин. Он так и не сумел найти дом, где остановился Гвидо. Данный им адрес оказался выдуманным, и такого строения вообще не существовало на этой улице. Милене это не понравилось больше всего. Получалось, что Гвидо водит их за нос, заранее просчитав, кто именно перед ним.
В пять часов вечера к японцу постучались и передали пакет, заказанный в книжном магазине. Через пятнадцать минут от итальянца ушла женщина. Вскоре проснулся и немец. И наконец, в пять часов сорок две минуты к итальянцу постучали в номер.
