Колин Форбс - Атлантический экспресс
Впервые Леонидес предложил свои услуги Шарпинскому, когда тот под вымышленным именем занимал пост военного атташе в советском посольстве в Афинах. В посольство Леонидес всегда звонил с телефонов-автоматов. Осторожный Шарпинский не верил, что ради своих идеалистических убеждений Леонидес готов выбрать карьеру палача. Но спустя некоторое время русский согласился с предложением Леонидеса, что было бы «неплохо» убрать редактора одной из афинских газет.
Через три дня Шарпинский с удивлением узнал, что искореженные остатки машины редактора нашли у подножья скалы, а его тело унесло в море. Через два года, когда на счету Леонидеса числилось три убийства, Шарпинский понял, что грек является незаменимым помощником. Леонидес сам выбирал кандидатов на смерть, и Шарпинский пришел к выводу, что грек сочетает коммунистические убеждения с личной местью. Так типично для крестьянского склада ума. Через цепочку посредников русскому удалось связаться с Леонидесом в нужный момент. Сейчас он находился в «Атлантическом экспрессе».
Сидя в купе первого класса, закинув ногу на ногу, Хорхе Сантос зажег трубку и бросил взгляд на Гарри Уогрейва, спешившего по коридору на встречу с Филипом Джоном. Как и Уогрейв, испанец не стал ужинать в вагоне-ресторане. У него была с собой бутылка вина и несколько бутербродов.
Сантос посмотрел на часы. Он чувствовал, как по мере приближения поезда к Готардскому туннелю атмосфера в экспрессе становится все более напряженной. Но, как ни странно, Хорхе Сантос был одним из самых спокойных пассажиров «Атлантического экспресса».
— И все же, ты должен был посвятить меня в это…
Эльза вытирала марлевым тампоном кровь с лица Уогрейва, когда Джулиан Халлер, сидящий с угрюмым лицом, второй раз высказал свой упрек. Маренков и полковник Шпрингер молчали. Англичанин однако был настроен агрессивно.
— Ловушка сработала, — резко ответил Уогрейв. — Мне удалось уничтожить агента, которого внедрило ГРУ. И не забывай, что еще в Канаде ты согласился — в Европе всем командую я.
— Ты мог сказать мне… — продолжал Халлер.
— Тогда тебе пришлось бы притворяться, что ничего не знаешь, — сказал Уогрейв. — А у тебя и так дел хватает. Не будем тратить время и перейдем к следующему этапу операции.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Шпрингер.
— Я собираюсь поднять в воздух «Алуэтт». Эльза полетит со мной. Леон, мне также понадобится твой радиотелефон, чтобы поддерживать связь с экспрессом…
— Нет, — заявил Халлер, — Эльза никуда не полетит…
— Сколько тебе можно напоминать, Джулиан, — терпеливо сказал Уогрейв, — что здесь решения принимаю я.
— А зачем сейчас использовать вертолет? — поинтересовался Шпрингер. — Во всех ключевых точках вдоль железной дороги стоят мои люди.
— Может, я хочу проверить участки дороги между этими точками, — усмехнулся Уогрейв. — Можете назвать это шестым чувством, но я уверен, что скоро полковник Шарпинский сделает очередной ход.
Молчавший все это время Маренков при упоминании имени Шарпинского поднял глаза. Только недавно Халлер сообщил ему, что полковник из ГРУ, возможно, находится в Цюрихе.
— Я согласен с мистером Уогрейвом, — спокойным голосом сказал генерал. — Слишком уж все спокойно. Я тоже предчувствую приближающуюся беду…
Через пятнадцать минут Уогрейв помог Эльзе спрыгнуть на платформу, где под охраной швейцарских солдат стоял вертолет. Забравшись в кабину, Эльза протянула руку за автоматической винтовкой, которую ей подал один из солдат.
— Удачи! — крикнул он по-французски.
На Эльзе был лыжный костюм и меховая куртка с капюшоном. На месте второго пилота уже сидел радист Шпрингера. Его звали Макс Брудер, и он прекрасно говорил по-английски. Последним в кабину залез Уогрейв. Оставшиеся на платформе солдаты ждали его команду отцепить тросы, удерживающие вертолет.
Несмотря на обжигающий холод, в дверях спального вагона стоял полковник Шпрингер, тревожно наблюдая за приготовлениями. Халлер остался в купе охранять Маренкова, а Матт Лерой занял пост в другом конце вагона. Швейцарскому полковнику совсем не нравилась затея Уогрейва. Англичанину надо было с особой тщательностью выбрать момент для взлета. Платформу качало. Если вертолет зацепится лопастью за вагон — катастрофа неизбежна. К тому же дул сильный боковой ветер.
Стиснув в руках автоматическую винтовку, Эльза Лэнг наблюдала, как Уогрейв заводит двигатель. Лопасти стали медленно вращаться. Эльза посмотрела на свои руки — костяшки пальцев побелели от напряжения. Сделав глубокий вдох, она заставила себя расслабиться. В этот момент Уогрейв взмахнул рукой, давая команду отпустить тросы. В этот момент платформу резко тряхнуло, а порыв ветра ударил в борт вертолета.
— О, Боже…
Поднявшийся в воздух вертолет развернуло в сторону. Но Уогрейву все же удалось выровнять «Алуэтт». Теперь, из окна вертолета, «Атлантический экспресс» казался Эльзе цепочкой огней. Облегченно вздохнув, Эльза посмотрела на часы — 20.15. Поправив на голове наушники, она сказала в микрофон:
— Что это там за гора на северо-западе?
— Это Вассерхорн, — ответил Уогрейв.
В Андерматте было 20.00, когда тяжелый трактор вытащил из ангара фермы Роберта Фрея вертолет «Сикорский».
— Поторапливайся! — бросил Фрей своему помощнику Эмилю Платову. — У нас мало времени.
Роберт Фрей сел на место пилота, за ним в вертолет влезли Эмиль Платов и еще четыре человека. Через ури минуты «Сикорский» взял курс на юго-восток, где исполинский пик Вассерхорн возвышался над готард- ским участком железной дороги.
Огни Андерматта остались далеко позади. Перед вылетом Фрей сообщил в Институт лавин в Давосе, что решил провести еще одну проверку, так как температура поднялась на несколько градусов. В кабине — вертолета было тесно, но не потому, что там вместе с Эмилем Платовым — специалистом по взрывному делу — находилось еще четыре человека. Для того чтобы на опасных участках не скапливались большие массы снега, иногда используют небольшое количество взрывчатки. Но в вертолете находилась почти тонна гелингита — взрывчатого вещества, употребляемого в горном деле.
До того как поднять «Сикорский» в воздух, Роберт фрей навестил Анну Маркое в отеле «Штрохен». Анна сидела перед трюмо, когда раздался стук в дверь. Подойдя к двери, она спросила:
— Кто там?
— Это я — Роберт Фрей, — ответил знакомый голос.
Впустив его в комнату, Анна вернулась к трюмо. В зеркале она видела, с каким восхищением смотрел на нее швейцарец. Наклонившись, он обхватил ладонями грудь Анны.
— Ты ждала кого-то еще? Неужели у меня есть соперник?
— Десятки… — Она впилась ему ногтями в руки, и Фрей с глухим ворчанием убрал их. На мгновение в его глазах промелькнула ярость, но затем он пожал плечами и улыбнулся.
— Кто-то украл мои драгоценности, — сказала ему Анна. — Вот, смотри… — Она показала Фрею пустую шкатулку. — Я сняла их вчера вечером, а когда сегодня хотела одеть снова… — Она пожала своими красивыми плечами. — Нельзя сказать, что они очень дорогие, но все же…
— Тебе стоит обратиться в полицию. На твоем месте я сделал бы это немедленно. Участок недалеко: как выйдешь из отеля, первый поворот налево.
— Ты считаешь, что стоит заявить в полицию? — с сомнением в голосе спросила Анна.
— В Швейцарии воровство считается серьезным преступлением. Давай я помогу тебе надеть пальто…
Анна надела теплый свитер, и Роберт Фрей подал ей пальто.
— Обязательно надо сообщить о пропаже, — продолжал убеждать ее Фрей, спускаясь по ступенькам. В баре было шумно и накурено, из-за громкой музыки почти невозможно было разговаривать. Проводив Анну до дверей, Фрей повторил, как пройти до полицейского участка.
— Я бы проводил тебя, но мне должны позвонить по важному делу из Давоса, — сказал он.
Поглядев ей вслед, Фрей энергично потер щеки, будто бы они у него замерзли, сел в свою машину и направился в сторону фермы. В нескольких метрах от отеля стоял «пежо» с потушенными фарами. Сидевший за рулем Эрих Волькер заметил, как Фрей потер щеки, подавая ему сигнал, и подождал, пока Анна Маркое зашла за угол. Включив свет, он завел мотор.
Медленно идя по пустынной улице, Анна Маркое внимательно прислушивалась. Улица была настолько узкой, что здесь могла проехать только одна машина. По обе стороны высились дома с закрытыми ставнями. Единственное, что нарушало ночную тишину, был звук ее шагов. Анна прекрасно знала, что эта улица не ведет к полицейскому участку.
Анна услышала звук приближающейся сзади машины. Она ускорила шаг. Бежать она не осмеливалась, боясь подскользнуться. За рулем «пежо», стиснув зубы, сидел лысый Эрих Волькер. Осветив Эльзу фарами, он нажал на газ.
