Колин Форбс - Атлантический экспресс
Если летом от этого вида замирает сердце, то зимой это место внушает страх. На почти вертикальных склонах гор лежат миллионы тонн снега, и иногда достаточно небольшого сотрясения, чтобы они сорвались вниз. Недалеко от Айрало, небольшого альпийского городка, огромные скалы нависают над железнодорожным полотном. На многих участках стоят огромные стальные щиты, чтобы в случае чего остановить лавину.
Именно Готард волновал Уогрейва. Именно про Готард думал полковник Шпрингер, летя на самолете из Лугано в Беллинцону, чтобы успеть на «Атлантический экспресс». Загримировавшись под Джозефа Лорье, Уогрейв шел по коридору вагона. Коридор был пуст, лишь возле окна стоял высокий испанец с трубкой во рту. Остановившись рядом с Сантосом, Лорье повесил трость на поручень.
— Вы тоже, мой друг, обеспокоены. А скоро мы окажемся в месте, где могут обитать лишь греческие боги. Настоящий Олимп, — заметил Лорье по-французски.
Осмотрев старика с головы до ног, Сантос пожал плечами.
— Долгие путешествия всегда угнетают меня. — Он замолчал, выпустив кольцо дыма. — Это странное происшествие, когда поезд остановился после Лугано. Проводник сказал, что это были военные учения. Вы верите этому?
— Боюсь, что произошло нечто более страшное, — ответил Лорье. — Я ясно слышал пулеметные очереди.
— А сейчас мы приближаемся в Готарду, — заметил Сантос. — Жуткое место.
— Трудно предсказать, что может случиться в ночном экспрессе, — пробормотал Лорье. — Столько незнакомых людей, а ехать так долго. — Посмотрев на Сантоса, он добавил — Я еду до самого Амстердама. А вы?
— Тоже. Так что ночь будет очень длинной…
Чувствовалось, как по мере приближения к ущелью в поезде нарастало напряжение. Пассажиры в вагоне- ресторане отдавали предпочтение спиртным напиткам, нежели еде. Те, кто готовился ко сну в своих купе, смотрели, как за окном проплывает освещенный луной ландшафт. Пассажирам последнего спального вагона ужин принесли из купе, где Молинари приказал разместить временную кухню.
— А почему нам не приносят еду из вагона-ресторана? — спросил Маренков, впиваясь зубами в пиццу.
— Потому что яд один из самых излюбленных методов КГБ, — хмуро ответил Халлер.
— Вам не нравится пицца? — спросила Эльза у русского.
— Я всеядный, — двусмысленно ответил Маренков.
Напротив генерала сидел Шпрингер, держа в руках свою порцию пиццы на пластиковой тарелке. Когда полковник попросил Маренкова сообщить ему имена агентов КГБ в Швейцарии, русский постучал себя пальцем по лбу.
— Когда в Схипхоле меня посадят в «Боинг» и когда мы будем лететь над Атлантикой на высоте тридцати тысяч футов, тогда вы и получите всю информацию.
— Она мне нужна сейчас, — резко ответил Шпрингер. — Речь, между прочим, идет о вашей безопасности…
— Это обычная процедура, — проворчал Маренков. — Информация, которая содержится в моей голове, — это мой паспорт в Америку. Все предыдущие агенты КГБ, бежавшие в Америку, начинали говорить, лишь когда ступали на землю Соединенных Штатов…
— Бесполезно, — заметил Халлер. — Мы уже обговорили этот вопрос с генералом. Как он говорит, процедура именно такая.
Шпрингер исподлобья посмотрел на бесстрастное лицо. Эльза решила, что пора разрядить обстановку.
— Дайте генералу сначала поесть, — с улыбкой обратилась она к швейцарскому полковнику. — Каждому достанется кусок пирога…
Они уже закончили ужинать, когда в дверь постучал Матт Лерой.
— Полковника Шпрингера срочно вызывают к радиотелефону, — сообщил он. Бросив взгляд на тарелки, добавил — Хорошо, что хоть кому-то удалось поесть.
Халлер хлопнул себя по лбу.
— Господи, тебя давно надо было сменить. Вытаскивай Джона из купе и возвращайся сюда.
Сказав, что она хочет размять ноги, Эльза пошла вместе со Шпрингером в купе, где размещалось радиооборудование. Она догадалась, что Шпрингеру сообщат ответ на просьбу Уогрейва перепроверить Питера Некерманна. Но так как полковнику уже сообщили о «смерти» Уогрейва, Эльза не хотела, чтобы Халлер узнал, о чем сообщили Шпрингеру. Некерманн как раз заканчивал свой ужин. Взяв трубку, полковник несколько раз сказал «да», а в конце разговора спросил: «Вы уверены в этом?». Повесив трубку, он вышел с Эльзой в коридор и подождал, когда немец закроет за ними дверь.
— Ничего не понимаю, — тяжело сказал он. — В Беллинцоне мне передали сообщение от Уогрейва, а Халлер утверждает, что его убили в Милане. В сообщение указывалось, чтобы я передал вам ответ. Звонил мой шеф, бригадир Трабер из Цюриха. Он только что переговорил с капитаном Вандером из немецкой секретной службы. Вандер утверждает, что ручается за Некерманна головой.
— Не говорите об этом никому, даже Халлеру. Я вернусь в купе чуть позже.
— Как скажете…
Шпрингер удивленно посмотрел на Эльзу, и в его глазах мелькнула надежда.
— То, что мне рассказал Халлер, довольно странная история, — пробормотал он. — Полагаю, вы знаете, что делаете…
Филип Джон уже сменил Матта Лероя возле дверей в тамбур. Англичанин улыбнулся, когда Эльза подошла поближе. Она заметила, что он побрился.
— Тебя так и тянет ко мне, — насмешливо сказал он.
— Еле выдержала эти два часа, — холодно ответила Эльза. — Может, разрешишь мне пройти?
— А что тебе нужно в другом вагоне?
— Не твое дело, — резко ответила Эльза.
— Что ж, если женщина просит… — Слова Эльзы, казалось, совсем не обескуражили его. Он поправил ей парик и кончиком пальца сдвинул очки на носу. На какое-то мгновение его рука коснулась щеки Эльзы. — Когда все это закончится, может, махнем куда-нибудь вдвоем..?
Не удостоив его ответом, Эльза прошла в соседний вагон.
Услышав стук в дверь, Уогрейв проверил нож, спрятанный в толстом шерстяном носке, и лишь потом впустил Эльзу в купе. Когда она сообщила ему про Некерманна, Уогрейв кивнул. Эльзе показалось, что у него страшно усталый вид.
— Надеюсь, ты поужинал в вагоне-ресторане? — спросила она.
— Нет. — Он кивнул на свой чемодан. — Я взял с собой бутерброды и термос с кофе. Как обстановка в купе Маренкова?
— Ужасная. Шпрингер попросил у него список агентов КГБ в Швейцарии, а тот не согласился. Халлер выступает в роли примирителя. Но это еще не все.
Закурив, она села.
— Что еще? — спросил Уогрейв.
— Все страшно напряжены. Только этот красавчик Филип Джон ни чуточки не волнуется. — Эльза скрестила ноги и сняла очки. — Дело в том, что ничего не происходит, и все предчувствуют надвигающуюся опасность. Всех волнует Готард.
— Меня тоже.
Выключив свет, Уогрейв поднял штору. Экспресс медленно поднимался по извилистой горной дороге. По обе стороны высились горы, и Уогрейву пришлось выгнуть шею, чтобы увидеть их заснеженные вершины. Впереди зияла пропасть. Стук колес изменился, когда экспресс въехал на мост. Опустив штору, Уогрейв включил свет.
— Есть сообщения от метеорологов? — спросил он. — Меня интересует погода севернее Готарда…
— Погода, как утверждают сводки, ужасная. Метели, снежные бури. Только здесь, между Кьяссо и Айра- ло, перестал идти снег. И то, как утверждают, не надолго. Говорят, что скоро задует северный ветер…
— Полагаю, что он уже дует. Чувствуешь, как его порывы сотрясают вагон?
Уогрейв снял парик и очки. Достав расческу, он привел в порядок волосы. Эльза посмотрела на него с тревогой в глазах.
— Боже, у тебя такие воспаленные глаза. Когда ты в последний раз спал?
— Не помню, — весело ответил Уогрейв. В пятницу он всю ночь обсуждал детали операции с полковником Молинари. В субботу утром он слетал в Бухарест, произвел две опасные посадки. В поезде ему тоже не удалось поспать. Он посмотрел на себя в зеркало. — Нормальный вид.
— Ты уже больше не собираешься выдавать себя за Джозефа Лорье? — спросила Эльза.
— Нет, пора показаться в своем собственном обличье. Ты ведь сама говоришь, что моральный дух упал слишком низко.
— И все? — спокойно спросила Эльза. — Ты ведь ждешь, что что-то произойдет. Халлер будет просто ошарашен, — предупредила она.
Он обнял Эльзу за плечи.
— Перестань волноваться и возвращайся в свое купе. Обо мне ни слова. Никому.
— Хорошо…
Выпустив Эльзу из купе, Уогрейв подождал несколько минут и вышел в коридор. Там никого не было, и англичанин направился к последнему вагону. Проходя мимо окна, он поднял штору — отвесные склоны Готарда были совсем рядом с поездом. Освещенные лунным сиянием, они производили жуткое впечатление. Прежде чем постучать особым образом в дверь спального вагона, Уогрейв закурил сигарету.
Дверь открылась. Держа «люгер» в руке, Филип Джон удивленно смотрел на Уогрейва. Затем он медленно спрятал пистолет в кобуру. Уогрейв легко толкнул его в грудь.
