Чингиз Абдуллаев - Линия аллигатора
— Ты кто?
В ответ раненый только усмехнулся. Ему было плохо, и он сполз по стене, усевшись прямо на пол. Дверь наверху открылась, и выскочившая из квартиры женщина с громким криком: «Равиль!» бросилась к сидевшему на полу человеку.
Один из оперативников пошел к убитому бандиту. Другой попытался помочь Самойлову. Рана была неглубокая. Пуля прошла навылет, но плечо болело ужасно.
Снизу уже поднимались двое других сотрудников, оставленных во дворе.
— Срочно вызывайте «Скорую помощь», — приказал полковник, — и скажите всем соседям, чтобы закрыли двери. Ничего страшного не случилось.
Напуганные выстрелами соседи даже не думали открывать двери в столь неурочное время. Лишь в одном месте, внизу, какой-то безумный храбрый пенсионер вышел на площадку.
— Что случилось? — спросил он, глядя на убитого.
— Ничего страшного, — сказал один из сотрудников, — не волнуйтесь, папаша.
— Как это «не волнуйтесь»?! — возмутился храбрый пенсионер. — Я сейчас милицию вызову.
— Мы сами из милиции, — соврал сотрудник ФСБ, — вы лучше разрешите нашему сотруднику позвонить.
— Конечно, — кивнул старик, — я живу один. Можете ко мне зайти.
На площадке рядом с Маратом продолжала голосить женщина. Марат криво улыбался, на подбородке уже застывала кровь, но он был еще жив. Женщина вдруг поднялась и с диким криком бросилась на полковника, намереваясь исцарапать ему лицо. Двое сотрудников с трудом оттащили разъяренную мегеру. Светлый халат раскрылся, обнажая ее красивое молодое тело. Под халатом ничего не было.
— Уведите ее в квартиру, — приказал Самойлов, морщась от боли.
Она все-таки успела зацепить его щеку, содрав полоску кожи. Он с недоумением посмотрел на нее. Если они были вдвоем с Маратом, то что тогда делал в их квартире третий мужчина? Один из сотрудников, тот, что вызывал «Скорую помощь», вернулся к убитому и достал его документы.
— Карамов, — прочел он фамилию.
— Как Карамов?! — повернулся к нему изумленный полковник. — Равиль? Да подожди ты, — отмахнулся он от своего водителя, который пытался его перебинтовать.
— Нет, Хайрулла, — прочел сотрудник имя.
— Это его брат, — понял Самойлов, — поэтому они и скрывались вместе.
Он терпеливо выждал, пока Леонид закончит его бинтовать, и затем наклонился к сидевшему на полу Равилю Карамову.
— Слушай, Марат — негромко сказал он, — у тебя шансов нет никаких. С такими ранениями не выживают. Мне нужно знать, кто приказал тебе убрать сотрудников ФСБ и Дьякова. Ты меня слышишь?
Карамов лишь усмехнулся уголками губ.
— Я тебя спрашиваю, — уже громче продолжал полковник, — кто приказал убить Дьякова? От кого ты получил приказ убрать американскую журналистку?
Карамов по-прежнему молчал. Вдруг он покачал головой, словно давая понять полковнику, что разговора не будет. Потом раскрыл рот. Что-то прошептал.
— Громче, — попросил Самойлов, наклоняясь к нему.
— Обманули, — прошипел Карамов и снова замолк.
Видимо, его больше всего волновало то обстоятельство, что оперативники сумели их обмануть таким простым способом, выманив из дома. Или он думал о чем-то своем?
Самойлов посмотрел на его живот. Кровь шла не переставая. Ранение было тяжелое, кончавшееся почти во всех случаях смертью. Марат даже не успел ни разу выстрелить, так как в его правой руке был чемоданчик, который теперь отлетел к лифту.
«И зачем только они начали эту стрельбу», — с досадой подумал полковник о своих помощниках. Все произошло так быстро, что он не успел их остановить. Хотя его сотрудники знали, что стрелять нужно лишь в крайнем случае. Но после того как бандит выстрелил в самого полковника, оба сотрудника ФСБ справедливо решили, что ждать дальше не стоит. И чисто рефлекторно открыли огонь на поражение.
Он еще раз посмотрел на сидевшего перед ним бандита. Этот уже ничего не скажет. Перед смертью не захочет говорить. Сверху слышался громкий вой Хорьковой. Самойлов сделал последнюю попытку.
— Мне нужно знать, кто давал приказ? Ты меня слышишь?
Раненый закрыл глаза. Двое сотрудников наверху успокаивали разъяренную Хорькову. Третий стоял рядом с убитым, лежавшим на лестничной площадке.
— Здесь удостоверение сотрудника милиции, — сказал он удивленно.
Самойлов сделал несколько шагов вниз по лестнице, на ходу бросив водителю:
— Леня, возьми чемоданчик.
Он уже почти дошел до нижней площадки, как вдруг почувствовал сильный удар в спину. Он еще подумал: «Кто это мог так пошутить?» Но ноги уже не держали.
Успев обернуться, он упал рядом с убитым, еще услышав, как кричит его водитель.
Это стрелял Равиль Карамов. Пользуясь общей суматохой, он незаметно достал оружие и последним отчаянным усилием нажал на курок. Это было последнее, что он сумел сделать. Больше сил не осталось даже на то, чтобы застрелиться, и он опустил оружие. Стоявший внизу сотрудник ФСБ вытащил свой пистолет и, сделав несколько шагов вверх, хладнокровно выстрелил в голову бандита. Тот дернулся и замер.
— Нет, — простонал Самойлов, — нельзя его убивать.
Он не чувствовал своего тела, и это было самое обидное, что могло с ним случиться за такую длинную сегодняшнюю ночь.
Глава 27
Рано утром, не дожидаясь, пока проснется Сигрид, Дронго оставил на столе записку с просьбой никуда не уходить, потом аккуратно запер дверь на ключ и спустился вниз. Сегодняшний день должен был стать решающим и последним в их розыске.
Он предусмотрительно позвонил в номер отеля «Балчуг», где остановился сенатор Роудс, чтобы проверить, как быстро забрали его в американское посольство. Телефон не отвечал, и это его приятно обрадовало. Очевидно, работавшие в Москве сотрудники посольства в полной мере представляли степень опасности для жизни высокопоставленного визитера. Американцы вообще редко недооценивали реальную степень угрозы, это он хорошо знал по предыдущим контактам с представителями их страны. К тому же в Москве они были напуганы всевластием мафиозных структур и не могли недооценивать ту опасность, которая грозит жизни сенатора Роудса.
Убедившись, что с сенатором все в порядке, он поехал в институт, где работал профессор Бескудников. На этот раз он не стал заходить в приемную, где его уже знали. Сначала прошел в отдел кадров и на хорошем русском языке, уже не притворяясь иностранным журналистом, попросил указать, где работает эксперт Полеванов.
— Он так рано утром на работу не приходит, — засмеялась девушка, к которой он обратился с просьбой.
— Нет, — возразила другая, — сегодня он приедет рано. Ты ведь знаешь, как он любит выезжать на место происшествия. Он у нас специалист по авариям.
Сегодня как раз его смена.
— Когда он будет в институте? — улыбнулся девушкам Дронго, хотя улыбки после случившегося сегодня ночью давались с большим трудом.
— Минут через тридцать-сорок. Но недолго, — предупредила его первая девушка, — почти сразу уедет. Он даже не отмечается в журнале, когда бывает.
— А где находится его кабинет?
— В левом крыле. Вы, наверное, по вопросам экспертизы? В таком случае он принимает в любое время.
— Нет, — ответил Дронго, — мне он нужен совсем по другому вопросу.
Скажите, пожалуйста, он не родственник профессора Бескудникова?
Девушки засмеялись. Потом одна из них спросила:
— А зачем вам это нужно?
— Нужен сам профессор Бескудников, — пояснил Дронго — а мне говорили, что Полеванов его родственник.
— Лучше не ходите к Полеванову, — посоветовала девушка. — Профессор вчера выгнал его с кафедры при всех сотрудниках. Кричал, что тот его опозорил. Но вообще-то он действительно его родственник, самый близкий. Никита женат на дочери Ильи Сергеевича. Хотя что она в нем нашла, я не понимаю.
— Спасибо, — поблагодарил Дронго. Теперь все вставало на свои места.
Оставалось узнать некоторые детали. Он решил рискнуть и прошел к приемной профессора, где сидела уже знакомая ему женщина.
— Здравствуйте.
Увидев его, она слегка нахмурилась:
— Профессор же сказал вам, чтобы вы больше сюда не приходили. Он не любит журналистов.
— Я не журналист, — убедительно сказал Дронго, — Наталья Георгиевна, я сотрудник ФСБ и веду важное расследование.
Женщина онемела от неожиданности. Но поверила сразу, так как в прошлый раз этот гость говорил на ломаном русском языке, а теперь шпарил лучше нее.
— Мне нужна ваша помощь, — продолжал Дронго, — я должен задать вам всего два вопроса.
Она кивнула в знак согласия. Потом, быстро схватившись, сказала:
— Профессор честный человек.
— Я в этом не сомневаюсь, — улыбнулся Дронго. — Вчера он кричал на своего зятя. Вы не знаете почему?
Она махнула рукой.
— Это их семейное дело. Просто Никита часто замещал Илью Сергеевича, подготавливая вместо него акты экспертизы, а профессору это не нравится. Он даже после вашего визита проверил все копии актов своего зятя. Хотя Никите это тоже нужно. Он ведь докторскую готовит. Но их скандал не имеет отношения к вашей работе.
