Чингиз Абдуллаев - Бремя идолов
Он все время улыбался. Вдвоем они выпили обе бутылки. При этом пил в основном Игнат. Рамик только улыбался, наливая хозяину полный стаканчик. Когда Игнат заснул прямо за столом, Рамик осторожно поднял его, перенес на раскладушку и, выходя из дома, включил все газовые конфорки, не зажигая огня. Он вышел из дома с улыбкой на устах.
В стоявшей на углу машине сидел мужчина. Еще более смуглый, чем Рамик, со щеточкой черных усов и большим носом с горбинкой. Он повернулся в сторону Рамика и взглянул на него вопросительно.
— Все в порядке, — понял Рамик. — Все сделал, как нужно.
Сидевший за рулем взял мобильный телефон, набрал номер.
— Говорит Ахмад. У нас все готово.
Ровно в пятнадцать часов двадцать шесть минут все окрестные дома вздрогнули от взрыва. Дежурившие на улице офицеры ГАИ передали срочное сообщение о возможном террористическом акте.
Через полчаса на месте взрыва уже работали бригады спасателей, сотрудники милиции и ФСБ. Прибыл и мэр города. Мрачный, как туча, он стоял перед разрушенным домом.
— По предварительным данным, — докладывал один из его подчиненных, — взрыв произошел в результате утечки газа. Пока извлекли из завала только шестерых погибших. Много раненых. Сколько всего пострадало, пока не установлено.
— Как это произошло? — спросил мэр.
— Взрыв. Утечка газа. Вы ведь знаете, какая это проблема…
— А эти откуда набежали? — Мэр кивнул в сторону журналистов, снимавших происходящее со всех сторон.
— Сообщили, — пожал плечами подчиненный. — Они беду чуют, сразу слетаются.
— Стервятники, — пробормотал неодобрительно мэр.
Он пошел к своей машине. Третий случай за год, причем в самом центре города, думал огорченный мэр. Опять все газеты будут обливать его грязью. Что, конечно же, уменьшит его шансы на выборах президента. Он повернулся и подозвал своего подчиненного.
— Пусть ФСБ хорошенько проверит. Что-то слишком часто у нас взрываются дома. Здесь линию газа сто раз проверяли, и ничего страшного не было. Пусть проверят еще раз.
— Говорят, на втором этаже один бомж жил. Он, наверное, и забыл выключить газ. Оттуда и рвануло, — доложил подчиненный.
— У бомжей не бывает квартир! — закричал мэр. Сообразив, что не стоит горячиться, он взял себя в руки и процедил:
— Он же не мог все пять комфорок сразу включить, чтобы обед готовить. А если включил, значит, не обед готовить, а взорвать себя хотел. Пусть поработают. Не нравится мне этот взрыв.
— Они уже работают.
— Вот-вот. И вообще, пусть проверят, как все произошло. — Мэр повернулся и пошел к своей машине. Он заметил, как несколько фотокорреспондентов начали снимать его именно в тот самый момент, когда он особенно злился. Мэр, однако, промолчал. Он даже боялся представить, какие комментарии выдадут сегодня по телевизору каналы, «работающие» на других кандидатов. А какие гадости напишут завтра все газеты…
Глава 20
Римма замерла, не зная, что предпринять. Все-таки следовало войти в дом.
Посмотрим, что они запоют, когда приедет милиция. Римма поправила очки и вошла в подъезд. Здесь все было тихо. Она услышала завывание приближающейся сирены и усмехнулась. Вот и все. Попались голубчики. Теперь не уйдут. Сирена приближалась, и она начала уже смелее подниматься по лестнице. Первый этаж, второй… Когда приедут сотрудники милиции, они возьмут всю банду. Нет, она не станет подниматься на третий этаж в квартиру фотокорреспондента. Она не такая дура. Надо дождаться приезда милиции, а потом сказать этим сволочам все, что она о них думает. И в этот момент кто-то схватил ее за плечо.
— Ты куда?
Римма обернулась. Перед ней стоял водитель «Волги», которая ее преследовала. Тот самый убийца, что пришел в квартиру Рыженковых с шнуром в руках. Или с леской? Он видел ее, когда Малявко толкал Римму к машине. И он сразу ее узнал. Как и она его. Римма недооценила приехавших. Они не стали втроем врываться в квартиру Беззубика. Двое прошли в квартиру, а Юрлов остался дежурить на лестнице, между вторым и третьим этажом. И теперь, увидев перед собой женщину, которую они искали два дня, он обомлел.
— Ты? — спросил он с угрозой в голосе.
— Я, — подтвердила Римма, даже не пытаясь вырваться. — Спета ваша песенка, — продолжала она с вызовом. — Теперь вас милиция достанет, это я их вызвала.
Юрлов смотрел на нее, не зная, что делать. Каким-то звериным чутьем он почувствовал: она уверена в своих силах. Швырнув ее на пол, он бросился в квартиру Беззубика.
— Уходим! — закричал он. — Быстрее, милиция едет.
Малявко с напарником искали магнитофон. Самого хозяина дома не было. Легко открыв дверной замок, они сразу нашли куртку Вадима Кокшенова. Но там лежал только его мобильный телефон. Именно поэтому они теперь в поисках магнитофона переворачивали вверх дном всю квартиру. И тут услышали голос Юрлова.
— Какая милиция? — разозлился Малявко. — Чего ты кричишь?
Он раскрыл дверь и увидел перепуганного Юрлова. Тот показал рукой на поднимавшуюся с пола Римму.
— Она… — сказал он. — Она милицию вызвала.
— Ты? — не поверил своим глазам Малявко. — Ты еще живая?
— А вам мало Глебова? — спросила с вызовом Римма. Она слышала завывание сирены и была уверена, что теперь отсюда никто не уйдет. — Двор окружен, теперь вас всех арестуют.
Малявко тоже услышал вой сирены. Никто из них даже не предполагал, что это была пожарная сирена — машина выехала на пожар, возникший после взрыва на Малой Бронной.
— Быстро уходим, — приказал Малявко. — Быстрее.
— Нашли пленку? — спросил Юрлов. — Нет. Черт с ней, быстрее уходим.
Бондаренко выбежал из квартиры. Увидев Римму, Державшуюся за перила, он ринулся к ней.
— Убью!
— Стой! — закричал Малявко. — Милиция во дворе.
Но Бондаренко было трудно остановить. Он рванулся к Римме и успел схватить ее за руку.
— Пусти! — крикнула она. — Пусти, негодяй!
— Уходим! — закричал Малявко, сбегая вниз по лестнице. За ним поспешил Юрлов. Хотя вой сирены прекратился, они спешили вниз. Бондаренко схватил Римму за волосы и изо всех сил ударил ее головой о стенку.
— Сука, — рявкнул он напоследок и побежал за остальными.
Римма почувствовала, как все закружилось перед глазами. Еще мгновение — и она упала на лестницу.
Трое бандитов выбежали во двор. Не обнаружив сотрудников милиции, они быстро сели в свою машину.
— Трогай! — крикнул Малявко, когда Юрлов замешкался.
Через секунду машина вылетела со двора. Только несколько минут спустя они пришли в себя.
— Зачем побежали? — спросил Бондаренко. — Почему этой стерве поверили?
— Она бы одна не пришла, — тяжело дыша, ответил Малявко. — Наверное, вызвала милицию и хотела нас задержать. На испуг взять.
— Я ее тоже на испуг взял. Башку пробил, — усмехнулся Бондаренко.
— Точно пробил?
— Точно. Если даже память не отшибло, то месяца два в больнице поваляется, это я обещаю.
— Молодец, — обрадовался Малявко. — Значит, так… Рассказываем шефу, что Кокшенов в больнице, ничего не знает. А эту журналистку мы прибили. Она тяжело раненная, и неизвестно, вообще выживет ли. А магнитофон не нашли, потому что пленку случайно стер друг Кокшенова. Все понятно? Не перепутайте.
— А если узнает? — спросил Юрлов.
— Не узнает. Нам только один день продержаться нужно. До завтра. А послезавтра пусть узнает. Нас уже в Москве не будет, сам знаешь…
— Смотри, — сказал Юрлов, — тебе решать. Я — человек маленький.
— Правильно. Я и решу. Ты лучше следи за дорогой. А то еще попадем в аварию.
Через полчаса они уже были на даче у Тетеринцева. Малявко в нескольких словах доложил о случившемся.
— Кокшенов лежит в палате, счастливый и довольный, что мы не возбуждаем против него уголовного дела. Он помнит, что первый начал драку. Я вернул ему его сумку, и у него нет никаких претензий. Про магнитофон он даже не вспомнил.
Оказывается, он оставил его у своего друга — фотокорреспондента «Коммерц-журнала» Федора Беззубика. И тот стер всю запись. Я сам проверил, лично. Вся запись стерта. А журналистку, которая наш разговор подслушала, мы нашли. Витя ей все мозги об стенку выбил. Даже если выживет, то ничего помнить не будет.
— Хорошо, — кивнул Тетеринцев. — Один раз в жизни все сделали толково.
Молодцы.
Он прошел в другую комнату, где сидел Ветров, слышавший их разговор.
— Все слышал? — спросил Тетеринцев. — Теперь можете не дергаться. Никто до послезавтра ничего не узнает. А потом уже не так страшно.
— Не верю я твоим подонкам, — проворчал Ветров. — Привезли бы стертую пленку и показали.
— Зачем она нам? — удивился Тетеринцев.
— Да, ладно. Действительно, не нужна. Посмотрим, как завтра будет.
