Джек Хиггинс - Ярость льва
Жако зарычал от ярости:
– Прежде всего я разделаюсь с ним, чего бы мне это ни стоило! Боже мой, ведь я мог совершенно спокойно утопить его!
– Сержант-майор Жако! – металлическим голосом сказал де Бомон. – Я отдал вам вполне определенное приказание. Потрудитесь его выполнить. Вы меня поняли?
На мгновение глаза Жако загорелись, но он сдержал себя и неожиданно спокойным голосом произнес:
– Прошу прощения, господин полковник.
– Прощаю вас. Освободите генерала Гранта и капитана Гийона и приведите их сюда. Через полчаса мы выходим.
Жако открыл дверь и вышел. Де Бомон глубоко вздохнул и тихо пробормотал:
– Двадцать три года войн и крови. Слишком много для кого угодно.
Энн обернулась к нему. В ее лице не было ни кровинки:
– Бог свидетель, полковник, мне жаль вас.
Он склонился и поцеловал ее руку, затем открыл дверь в спальню и сказал:
– Быть может, вам будет удобнее подождать здесь?
Они прошли в комнату. Де Бомон закрыл дверь, посмотрел вверх, на старый штандарт, потом сел за стол и взял ручку.
Марсель сидел за столом в своей комнатушке и листал старый журнал. Перед ним стояла початая бутылка коньяка. Нужно было сразу же уходить отсюда, как только вернулся Жако и рассказал о гибели «Л'Алуэтт». О чем думает до Бомон?
Он уже собрался выпить, но в этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвался Жако с бледным, осунувшимся лицом и тем мутным взглядом, которого так боялся Марсель.
– Что стряслось?
Жако схватил стакан, доверху наполнил его и залпом выпил.
– Хочет, чтобы мы отвезли его на Джерси. Собрался лететь в Париж сдаваться властям.
– Он сошел с ума... – Лицо Марселя из красного стало вдруг желто-зеленым. – И ты позволишь ему?
– Как же, позволю... Если они возьмут его, то возьмут и всех остальных. Это только вопрос времени.
– А что с заключенными?
– Он хочет отпустить их.
Марсель подскочил как ошпаренный:
– Нужно сматываться. Похоже, мы можем здорово влипнуть!
– Смотаемся, не волнуйся. Но только сами, ты и я. Пусть все остальные катятся ко всем чертям. Но сначала нужно разделаться с де Бомоном. Он слишком много знает.
– А Гийон?
– Жаль, что я сам не смогу". Ты разберешься с ним и со стариком. Встретимся у причала через пятнадцать минут.
Марсель схватил бутылку и стал торопливо пить из горлышка, опорожнив, отбросил ее в угол и тоже вышел.
В коридоре было тихо. У массивной деревянной двери он замер, затем вынул револьвер, проверил его. В барабане было четыре патрона. Отодвинув засов, он пинком ноги открыл дверь и быстро вошел.
Рауль Гийон и генерал Грант встали. Марсель закрыл за собой дверь и шагнул вперед.
– Ты первый, капитан, – сказал он и поднял револьвер.
Гийон моментально отскочил, и пуля ударилась в стену, отколов кусок от штукатурки. В тот же миг Хэмиш Грант ударил тростью по лампочке, и камера погрузилась во мрак.
Марсель громко закричал и дважды выстрелил. Вспышки пламени на долю секунды выхватили камеру из темноты, и ему показалось, что какая-то тень мелькнула справа. Он снова дважды нажал на спусковой крючок. Последовал новый выстрел и сухой щелчок – патроны кончились. Он отбросил ненужный теперь револьвер и сопя бросился к двери. Сзади послышался шорох шагов, и огромная ручища генерала обхватила его шею. Он изогнулся всем телом, пытаясь вырваться, но тщетно. Хэмиш Грант жал все сильнее, пока тело француза не обмякло. Старик бросил его на пол и хрипло сказал:
– Рауль, где ты?
– Я здесь, генерал.
– Ты ранен? – Грант протянул руку и тронул Гийона за плечо.
– Нет. Уходим отсюда. Надо найти наших.
Старик открыл дверь и вышел в проход. Какая-то тень мелькнула в конце коридора. С хриплым рыком генерал рванулся вперед, но чьи-то руки перехватили его запястья, и знакомый голос сказал:
– Все в порядке, генерал. Это я.
18. Последний выстрел
Меллори пробирался вперед по скользким валунам. На секунду он замер на вершине одного из них. За всю свою жизнь он не чувствовал большего одиночества. По обе стороны простиралось море, а впереди мрачно зиял лабиринт из огромных валунов и источенных морем скал, озаренных мертвенным лунным светом.
В прилив скала, на вершине которой он сейчас стоял, уйдет под воду саженей на пять, подумал он, и снова двинулся вперед. Ноги скользили по мокрым, покрытым липкими водорослями и слизью камням. В некоторых местах стояли глубокие лужи, и он брел по колено в морской воде. С каждой минутой становилось все яснее, что, даже если ему удастся ускорить шаг, прилив все равно застигнет его здесь, посреди этих угрюмых скал.
Меллори выбрался на узкую полоску песка с наружной стороны рифа и побежал. Примерно через сотню футов песок сменился гравием и мелким булыжником. Он вошел в лабиринт торчащих из песка высоких и узких скал, напоминавших древние обелиски. Дальше был пологий, поросший водорослями склон. Он остановился и посмотрел на мерцающие в лунном свете воды срединного прохода. Прямо перед ним тянулся этот длинный скальный туннель высотой примерно в двадцать футов. Ветер с моря нес мелкие брызги и водяную пыль.
Он решился. При той скорости, с которой он шел, прилив все равно застигнет его. Оставался единственный шанс, и Меллори шагнул в воду. Спасательный жилет отлично держал на воде, да и сама вода была не такой уж холодной. Он перевернулся на спину и поплыл.
Вода в проходе была темной и неподвижной, шум прибоя доносился словно бы издалека. Он помнил о том, что лежало на дне под ним, и гнал прочь эти мысли.
Примерно через пятнадцать минут шум прибоя стал усиливаться, через трещины в своде проникали брызги, заливая лицо. С каждой минутой уровень воды повышался, сокращая пространство между водой и сводом. Он перевернулся и поплыл кролем, изо всех сил помогая себе ногами.
Через несколько секунд Меллори вырвался из туннеля и оказался в крохотной бухточке, отделенной от моря острыми торчащими из воды утесами. Волна подняла его. Ухватившись за скальный выступ, он подтянулся и вылез из воды.
Прилив усиливался. Волны уже жадно лизали скалы, образующие риф. Небо вдалеке озарила вспышка молнии.
Основная часть рифа закончилась, впереди лежали три сотни ярдов мелких утесов, валунов и гравия, отделявшие его от острова Сен-Пьер. Он побежал, вслушиваясь в алчный рокот прибоя. Фосфоресцирующие голубовато-зеленые блики вспыхивали и тут же гасли среди волн.
На небе справа снова вспыхнула молния. Темная тень надвигалась на небо, звезды гасли. Он выбежал на узкую полоску гальки и рванулся вперед. На середине пути он уже бежал по колено в воде, изо всех сил борясь с течением, сбивавшим с ног. Когда он наконец добрался до нагромождения валунов у подножия береговых скал, вода была ему по пояс.
Он карабкался по береговым утесам с сознанием того, что самое опасное позади. Показался скальный гребень, всего на двадцать футов отстоящий от входа в пещеру. Он прыгнул в воду и приготовился к изнурительной борьбе с течением, но мощная волна мягко подхватила его и внесла внутрь. Через несколько секунд он был у причала, с той стороны, где стоял «Фоксхантер».
Меллори подплыл к каменным ступеням и выбрался из воды. Он устал. Устал так, как никогда не уставал прежде. В ушах не смолкал надсадный шум прибоя.
Меллори стащил с себя спасательный жилет, прошел по причалу к лестнице и поднялся на верхнюю площадку. Потом осторожно открыл дверь.
В коридор здесь выходили три двери. Все они вели в жилые комнаты команды «Л'Алуэтт».
Он быстро заглянул внутрь каждой в надежде найти оружие, но тщетно.
Вдруг в конце коридора раздался звук выстрелов, и он замер, прислушиваясь. Немного погодя грянул еще один выстрел. Меллори пробежал в дальний конец коридора и притаился. Дверь отворилась, он резко обернулся и увидел Хэмиша Гранта.
* * *Огромный холл был погружен в темноту. Камин почти погас, и только в самом углу его догорал огонек, единственный источник света в этом царстве теней. Меллори приоткрыл дверь. Все было тихо. Он двинулся вперед, Гийон и старый Грант – за ним.
Галерею освещала единственная лампа. Когда они поднимались по ступеням, тусклый свет вдруг стал меркнуть в глазах Меллори, и он остановился, с трудом удерживая равновесие. Откуда-то издалека до него донесся голос Гийона:
– Что с тобой?
Меллори открыл глаза, кивнул и молча пошел вперед, с трудом переставляя ноги. Только у двери башни он почувствовал, что силы оставляют его. Он перевел дух. Гийон и Хэмиш Грант вошли внутрь, и Меллори запер дверь.
– Что бы ни случилось, теперь сюда никто не войдет, – сказал он. Голос был словно чужой.
Меллори глубоко вздохнул, усилием воли взял себя в руки и двинулся вверх по винтовой лестнице. Ночь темнела за окнами, где-то вдалеке гремел гром.
Дверь в радиорубку была приоткрыта. Внутри не было никого, Меллори вошел и включил станцию. Эфир затрещал на разные голоса. Он взял микрофон, и в это время наверху отчетливо прозвучало два выстрела подряд, а через секунду раздался пронзительный крик Фионы Грант.
