Чингиз Абдуллаев - Восточный ветер
— И ремонт еще не закончили?
— Откуда я знаю? Прошло столько лет. Наверное, уже закончили. Хотя нет, Джулианелла сказала, что пока не закончили.
— Тогда все понятно, — улыбнулся Караев.
— Чему ты улыбаешься?
— Мне нравятся итальянцы. В них есть качества, свойственные любой южной нации, — непосредственность, эмоциональность, особые отношения внутри семьи, почитание старших.
— Ты еще увидишь, в каком месте находится этот дом, и замрешь от восторга, — пообещала Элина.
«Надеюсь, что капитана Сапронова, по крайней мере, там не будет», — подумал Тимур.
К часу дня они спустились вниз, ожидая, когда за ними приедут. Ждать пришлось долго. Тимур ходил по холлу, поглядывая на часы. Через пятнадцать минут Элина, не выдержав, позвонила по мобильному телефону. Джулианелла заверила, что они уже в пути и будут через несколько минут. Прошли еще десять минут, но машины все еще не было. Караев усмехнулся и, пройдя к небольшому дивану, находившемуся в холле, уселся на него. Элина, подождав еще несколько минут, снова позвонила. Джулианелла клятвенно заверила, что они будут через несколько секунд. Элина вышла на улицу, подождала немного и, вернувшись через пять минут, села рядом с Тимуром. Они взглянули друг на друга и начали смеяться.
— Это тоже южный характер, — заметил Караев, — милая непосредственность, абсолютная необязательность, полное отсутствие чувства времени.
— Придется ждать, — пожала плечами Элина, — я рада, что ты все понимаешь правильно.
— Подождем, — согласился Тимур, — ничего страшного. Они скоро приедут.
Они действительно приехали минут через двадцать, опоздав в общей сложности минут на сорок пять. Джулианелла вылезла из машины и с громкими извинениями кинулась к ним, обнимая обоих как своих давних и самых близких друзей. Козимо тоже вылез из автомобиля. Он был на целую голову ниже своей супруги. Лысый, немного сутулый, с крупным крючковатым носом, живыми темными глазами, мохнатыми бровями. Он был отчасти похож на средневековых персонажей, чьи портреты украшали галерею Уффици. Он познакомился с Тимуром, пожал ему руку и пригласил в свой автомобиль.
Это был пятидверный хетчбек модели «Фиат Пунто» темно-синего цвета. Джулианелла уступила свое место впереди гостю, чтобы усесться на заднем сиденье вместе с Элиной. Тимур разместился на переднем сиденье они тронулись в путь.
По дороге в Сесто-Фиорентино Джулианелла рассказала, что Линда приедет немного позже, она обещала приехать к трем часам дня. Маттео и Габриэлла уехали в Милан и не смогут сегодня встретиться с ними. Зато Лучано и Амелия приедут вовремя. Элина переводила ее слова Тимуру.
— Интересно, что означает «вовремя» в ее понятии, — проворчал Караев, — это значит, что они опоздают часа на два или на три. А Линда со своим мужем, наверно, приедут к трем часам ночи.
Элина улыбнулась. Джулианелла продолжала говорить не умолкая. Тимур смотрел в окно на окрестные холмы, иногда осторожно оглядываясь назад. Он боялся обнаружить машину, за рулем которой мог находиться Сапронов. Но за ними никто не ехал, на дороге вообще не было машин. Козимо, уловив его взгляд, радостно кивнул, заговорил по-английски.
— У нас красивый город, но места вокруг города еще красивее. Если мы свернем в другую сторону, то вскоре окажемся в Кастелло-ди-Бролио, где родилось кьянти. Вы пробовали кьянти?
— Разумеется.
— Настоящее кьянти готовится именно здесь, — показал в сторону небольшой деревушки Козимо, — и здесь везде можно провести бесплатную дегустацию вина. У нас шутят, что из Флоренции на Сиену нужно выезжать на телеге, чтобы попробовать по дороге несколько сортов домашнего вина и не уснуть за рулем. К тому же в Сиену все равно нельзя въехать на машине.
— Почему? — не понял Караев.
— Там такие узкие улицы, что машины не могут проехать. Но туда все равно нужно обязательно поехать. Особенно в дни праздника Палио, когда начинаются скачки на лошадях. Второго июля и шестнадцатого августа. По-моему, такие дни выбрали специально для туристов, но все равно интересно. Хотя туда еще нужно доехать, ведь по дороге есть столько мест, где вы можете попробовать наше вино. У нас все жители знают, что в Кастелло-ди-Бролио барон Беттино Рикасоли еще сто тридцать шесть лет назад создал рецепт настоящего кьянти. Он смешал сок разных сортов белого и красного винограда, а потом добавил в бочки изюм. И получил кьянти.
— Я сейчас потребую остановить машину и выйду, чтобы попробовать домашего кьянти у первого дома, — шутливо пригрозил Тимур.
— Зачем выходить? — обрадовался Козимо. — У нас в доме целый погреб, наполненный кьянти. Погреб был первым помещением, которое мы отремонтировали. И я обещаю, что не отпущу вас, пока мы не отведаем несколько бутылок.
— Это будет опасно, — возразил Караев, — нам еще придется возвращаться.
— Ничего опасного, — засмеялся Козимо, — когда будем возвращаться, за руль сядет Джулианелла. Она не пьет, у нее и так слишком много сахара в крови, поэтому у нас будет свой персональный водитель.
— У нее диабет, — пояснила Элина, — и они всегда шутят над ней.
«Нашли над чем шутить», — подумал Караев, но промолчал.
Они проехали мимо деревни, лежавшей между холмами, и оказались в Сесто-Фиорентино. Здесь узкая дорога поднималась вверх. Козимо сбавил скорость, машина медленно поползла по холму. Достигнув вершины, она остановилась, свернула влево и стала подниматься вдоль виноградника. Наконец они остановились. Тимур вышел из автомобиля и не смог сдержать удивленного и восхищенного восклицания. Огромный двухэтажный дом, казалось, нависал над ущельем. Внизу протекала речка. Дом был окружен виноградником, и даже отсюда было заметно, что он был невероятных размеров, метров двадцать или двадцать пять в длину.
Козимо вышел из машины, чтобы открыть ворота, но обнаружил, что ворота уже открыты. Он заглянул внутрь. В небольшом дворике уже стоял «Мицубиси Галант» белого цвета. Это были их друзья Лучано и Амелия, которые приехали сюда немного раньше хозяев и забрали ключи от ворот у соседей, чтобы въехать во двор. Лучано был подтянутым, спортивного телосложения мужчиной лет сорока пяти. У него были модные узкие очки, короткая стрижка, уверенный, внимательный взгляд, красивый овал лица. Он был одет в темно-синюю безрукавку и светлые брюки. Он пожал руку Тимуру, коротко представившись. Амелия оказалась милой женщиной лет сорока. Она была высокого роста, худощавой, подтянутой и больше была похожа на немку или австрийку, чем на итальянку. К тому же у нее были светлые волосы и зеленые глаза. Она была одета в джинсы и в белый легкий джемпер. Увидев Элину, она не стала кричать, а только вежливо поздоровалась и обозначила свое отношение дружеским объятием без поцелуев и громких восклицаний.
— Нам сообщили, что вы вернулись, — вежливо сказал Лучано, — Джулианелла сказала, что у тебя новый супруг.
— Да, — кивнула Элина, — он профессор истории. Тимур Караев.
— Он, очевидно, не русский? — спросила Амелия.
— Нет, — улыбнулась Элина, — он живет в Москве. Но он не русский, он азербайджанец.
— Это такая нация на Кавказе. У них есть свое государство, — вставила Джулианелла.
— Я знаю, — улыбнулся Лучано. — Очень рад вас видеть здесь, господин Тимур Караев, — добавил он по-английски, на котором говорил абсолютно чисто, в отличие от Козимо, разговаривающего с сильным акцентом.
— Элина, пойдем со мной, я покажу тебе с мужем наш дом, — предложила Джулианелла. — Он с тех пор сильно изменился, а мужчины пусть останутся здесь. Они все равно пойдут сначала в погреб.
Козимо подмигнул Тимуру, но ничего не сказал.
Элина и Тимур пошли за Джулианеллой в дом. Она открыла дверь, входя в просторную прихожую. Здесь было уютно и тепло. Караев подумал, что на улице довольно зябко, несмотря на июньскую теплую погоду. В горах всегда бывает гораздо прохладнее, чем в долине, где располагалась Флоренция с ее душной и влажной атмосферой.
— Вы уже закончили ремонт? — изумилась Элина.
— Только второй этаж и прихожую, — пояснила Джулианелла, — на первом еще много работы.
Потом они ходили по огромному дому и восхищались его тяжелыми каменными стенами, его выложенными каминами, его потолками. Тяжелые массивные бревна, уже прошкуренные и покрашенные, делали дом более похожим на замок средневекового рыцаря. В сущности, сам дом был построен в середине девятнадцатого века, когда он отчасти выполнял роль небольшой крепости для его обиталетей. Караев не переставал удивляться фантазии создателей этого массивного жилища. Впрочем, во Флоренции еще более красивые, массивные и монументальные здания строились еще с четырнадцатого века.
В одной из комнат он остановился и выглянул из окна. Внизу шумела речка. Он подумал, как красиво бывает здесь по утрам, когда солнце поднимается из-за невысоких холмов, находящихся на востоке.
