Пасмурный полигон - Олег Евгеньевич Кириллов
А что, если съездить к Артуру Небе, тому самому группенфюреру СС, который пригласил его на раут? Ведь официально Игорь числился коммивояжером и неоднократно проводил оптовые закупки руды в Швеции для концерна «Герман Геринг-верке». Как финансиста его знает и сам рейхсмаршал. Во всяком случае, распоряжения о выплате комиссионных он подписывал собственноручно. Решено… он едет к Небе!
Он приказал подать себе какую-либо из служебных машин министерства. Лучше, если с шифром рейхсмаршала. Пусть Небе поймет, что Эккерт — не просто советник.
В машине он думал о том, что навряд ли случайным было приглашение его к Небе. Скорее всего, группенфюрер СС тоже единомышленник Остера. Что ж, тем легче будет разговаривать с начальником криминальной полиции. Уж у него-то, наверное, давно на столе лежит сводка обо всем происшедшем на «Принце Альберте».
В приемной Небе гауптштурмфюрер с рябоватым лицом долго разглядывал документы Эккерта. Нехотя пошел к кабинету шефа. Оттуда выскочил с внимательным и угодливым лицом:
— Группенфюрер ждет вас, господин советник…
Артур Небе не встал из-за своего стола. Сложив руки перед собой, он глянул на Эккерта, одолевавшего долгие метры ковровой дорожки в кабинете шефа криминальной полиции. Только когда Эккерт подошел вплотную, он чуть привстал и кивнул на кресло перед своим столом.
Эккерт уселся, положив ногу на ногу. Группенфюрер едва заметно поморщился.
— Чем могу служить? — спросил он, передвигая на противоположный край стола стопку серых папок.
— Буду краток… Четыре дня тому назад бесследно пропал коммивояжер Ганс Ульрих, который по заданию рейхсмаршала ехал в Швецию для закупок большой партии руды. Он выехал на теплоходе «Принп Альберт». В Стокгольм он не приехал. Остановок по пути, насколько мне известно, судно не делало…
— А почему вы пришли именно ко мне? — Небе глядел на него мертвыми, немигающими глазами.
Вы сами знаете, почему.
— Любопытно. Так почему же?
— Зачем мы играем в прятки, группенфюрер? Я хочу знать, где Ульрих, вот и все. Дело чрезвычайно важное, и по этому поводу у меня сегодня доклад рейхсмаршалу.
Небе постучал кончиками пальцев по столу, бросил на Эккерта один-два взгляда, словно пытаясь заглянуть в его мысли, потом взял из папки лист бумага.
— Прочтите…
Это был доклад ротенфюрера Зауэра гауптштурм-фюреру Клаусмюллеру о том, что седьмого октября он с нарядом сотрудников политической полиции проверял документы у пассажиров теплохода «Принц Альберт», отбывающего в Швецию. При этом он обратил внимание на одного из пассажиров, который вел себя, как ему показалось, нервозно. Бумаги его оказались в порядке, однако ротенфюрер Зауэр решил еще раз ознакомиться с ними. На сей раз пассажир держался увереннее, однако Зауэр передал агентам, отплывающим с этим рейсом, приказ присмотреться к пассажиру в пути. Агент Лодерер, воспользовавшись тем, что пассажир ушел в ресторан, обыскал его каюту, но не нашел ничего подозрительного. Однако пассажир вернулся из ресторана ранее, чем это предполагалось, и застал Лодерера у себя в каюте. Агент был в штатском, и пассажир, видимо, принял его за грабителя. Он схватил его за горло и пытался повалить. Однако Лодерер обучался в школе СС в Партенкирхене и имел отработанные навыки в борьбе. Он отбил все поползновения пассажира, а когда тот внезапно ослаб — выпустил его. Прибежавший доктор констатировал сердечный приступ. Через два часа пассажир скончался. Его имя и фамилия Ганс Ульрих…
Эккерт отложил листок. Все ясно. Игорь погиб. Он уже давно страдал болезнью сердца и вот теперь… Еще бы! Измученному непосильной работой и каждодневным риском человеку, возраст которого за пятьдесят, да еще с сердечной болезнью схватиться один на один с эсэсовским жеребцом, которого специально обучали убивать людей без оружия. И еще была мысль, которая тревожила Эккерта больше всего: а что если смерть Игоря так же неслучайна, как и гибель Эрика? Что если это — очередной выпад полковника Остера и его друзей? Над этим следовало подумать. И рапорт этот мог быть вторым рапортом, а не первым, рассчитанным на то, что в историю могли вмешаться люди куда более солидные, чем советник рейхсмаршала.
— Хорошо… — сказал Эккерт. — Хорошо. Я обо всем сегодня же доложу рейхсмаршалу. Мне кажется, господин группенфюрер, ваша полиция в данном случае перестаралась. И это уже не в первый раз…
— Вы что имеете в виду? — поинтересовался Небе.
— Гибель моего камердинера Сведлунда под колесами военного грузовика на Кайзерштрассе. Кстати, движение грузовиков по этой и еще ряду улиц было запрещено два года назад. Как же этот самый грузовик мог миновать все полицейские посты, чтобы раздавить моего камердинера? Не правда ли, странно, господин группенфюрер? Я думаю, что мне пора рассказать обо всем рейхсмаршалу, и не только об этом, но и об одном разговоре, состоявшемся после одного не совсем понятного приглашения…
Небе спокойно глядел на него.
— Запомните, советник… Все, что ни делает полиция, делается с согласия и ведома рейхсфюрера СС Гиммлера. Вы хотите сказать, что не согласны с ним? И вообще, я посоветовал бы вам, Эккерт, не мутить воду вокруг всей этой истории. Если все так, как мы думаем, все не так безобидно. И берегитесь обжечь ваши целомудренные крылышки… Не советую шутить с гестапо…
— Благодарю за совет! — Эккерт встал, сухо поклонился. — Все, что мне нужно было, я узнал. Разрешите откланяться?
Он, не оглядываясь, пошел к двери. Когда белоснежные створки мягко сомкнулись за ним, Небе встал из-за стола, подошел к окну. Он видел, как Эккерт садился в лимузин, успел заметить решительное выражение его лица. Задумчиво потрогал редкие рыжеватые а-ля Адольф усики и позвал адъютанта.
— Вот что, Курт… — сказал он. — Стенограмму этого разговора положи в досье господина Эккерта, а копию дай глянуть мне. И пусть эти болваны в Киле еще раз как следует пощупают одежду этого Ульриха. Все его вещички перетряхнуть! Тут что-то должно быть. Не может такого случиться, чтобы я ошибся с этим господином…
2
Геринг принял Эккерта в своей библиотеке, расположенной в правом крыле министерства. Доступ сюда был разрешен близким, самым преданным. Адъютант рейхсмаршала майор фон Браухич провел Эккерта по длинным коридорам мимо охранников, для которых не имели никакого значения всевозможные пропуска: только адъютант Геринга мог провести сюда посетителя.
— Как шеф? — спросил Эккерт. — В каком настроении?
Фон Браухич, племянник главнокомандующего вермахтом генерала Браухича, в прошлом известный автогонщик, пожал плечами:
— Кажется, в неплохом… Но вы же
