Александр Авдеенко - Дунайские ночи (Художник Г. Малаков)
Рядом с Вильсоном — грузный человек в черном пиджаке, в белоснежной рубашке, повязанный черным галстуком — Джон Фостер Даллес. Его лицо, лицо пастора, иссечено глубокими морщинами. В углах рта желтые складки, оттянутые книзу. Тщательная прическа. Тяжелые очки в роговой оправе прикрывают скучающие сонные глаза.
В прошлом он — адвокат. Был специальным советником президента Вильсона на мирной конференции в Версале. Вместе с германским банковским воротилой Шахтом и американским финансовым тузом Дауэсом вырабатывал знаменитый план репараций с побежденной Германии.
В 1940 году Фостер Даллес возглавил юридическую фирму «Салливэн энд Кромвэлл». Ее контора размещалась в золотом ущелье Нью-Йорка, Уолл-стрит, 48. Клиентами адвокатской конторы Даллеса были только долларовые мудрецы, имеющие ключи к великим тайнам бизнеса, миллиардеры Рокфеллер, Морган, Дюпон и им подобные. Фирма Даллеса оздоровляла финансы Польши в то время, когда там правил диктатор Пилсудский. Джон Фостер Даллес и его адвокаты ставили на ноги лежавшие в грязи инфляции пезеты испанского диктатора Франко и форинты венгерского диктатора сухопутного адмирала Хорти. Джон Фостер Даллес!… Восхищался диктатором Муссолини. Одобрял разбой Гитлера. Был директором компании «Интернейшнл никель» и председателем правления знаменитого «Рокфеллеровского фонда». Автор книги «Мир и перемены» — политической библии империалистов США. Накануне войны в Корее инспектировал войска Ли Сын-мана на 38-й параллели. Закладывал первые, камни в фундамент политики «с позиции силы». Образцовый, рьяный католик. Никогда не расстается с карманным, в кожаной рубашке Евангелием. Любит размахивать, словно кадилом, водородной бомбой. Истый американец, но его почему-то не любят даже работающие с ним локоть о локоть единомышленники. Бывший министр внутренних дел Гарольд Икс как-то во всеуслышание сказал о нем: «Джон Фостер Даллес — сукин сын».
Джон Фостер Даллес и Чарльз Вильсон сидели рядом. Они всегда рядом. Два кита, на хребте которых держится внешняя политика США. Работают синхронно, взаимно поддерживая друг друга. Даллес создает в мире обстановку холодной войны, пугает Америку и ее друзей коммунизмом, атеистической диктатурой, утратой свободы личности, призывает вооружаться, добивается от конгрессменов и сенаторов миллиардных ассигнований. Чарльз Вильсон, получив пятьдесят миллиардов долларов, распределяет военные заказы между своими соратниками — королями компании по производству моторов, самолетов, кораблей, угля, нефти. Их, этих королей, не надо долго искать. Они тут же, под боком, в Белом доме. Члены правительства Айка по совместительству занимают посты в 86 крупнейших финансово-промышленных корпорациях. Двуликие американцы: банкиры и министры, промышленники и государственные советники, торговцы и послы.
Младший Даллес, Аллен, тоже банкир. В годы Второй мировой войны жил в Швейцарии под видом американского дельца, возлюбившего высокогорный воздух Альп. В действительности же он руководил европейским центром американской разведывательной службы, был предшественником Артура Крапса,
После взаимных приветственных восклицаний, вопросов и ответов, обычных для людей, долго не видавших друг друга, четверо больших боссов и пятый, чуть поменьше, заняли свои места за столом и начали разговор. О, если бы слышали люди, о чем здесь говорилось!… Будь Бог на небе, он бы немедленно отступился от братьев Даллес и К°.
Первым слово взял Даллес-старший. Тусклыми, неживыми глазами он пристально разглядывал сквозь выпуклые стекла очков «Бизона» и говорил глухим старческим голосом:
— Мы тщательно ознакомились с вашим проектом. На наш взгляд, то, что вы наметили, поможет обеспечить претворение в жизнь «Проблемы номер один». Но, естественно, у нас есть ряд вопросов и поправок. Прежде всего — доллары. Вы считаете, что операция будет стоить тридцать миллионов. Так?
— Так! Если это много, я согласен пересмотреть.
— Нет, это не много. Мало! Очень мало! Мы повышаем цену операции до пятидесяти миллионов долларов! — Даллес-старший при этих словах так оживился и так резко, так вдохновенно взмахнул рукой, что жестяной твердости манжета его рубашки высунулась из пиджачного рукава и почти закрыла подагрические, с белыми крупными ногтями пальцы. — Вы просите, чтобы вам помогали два соединения «людей закона Лоджа». А мы отдаем в полное ваше распоряжение дюжину таких соединений. Вот их список, познакомьтесь. — Даллес положил перед «Бизоном» лист бумаги, пригвоздил его кулаком, улыбнулся бескровными желтыми губами. — На этот раз вы оказались чересчур скромны.
Чарльз Вильсон закивал головой. Мистер Ге лишь устало прикрыл глаза в знак одобрения слов государственного секретаря. Аллен Даллес перебирал тяжелые черные четки — верный признак хорошего расположения духа.
— Все министры, все наши штабы будут вам помогать, — продолжал Даллес-старший. — Короче говоря, у вас чрезвычайные полномочия. В соответствии с этим и расширяйте свой проект. Масштабность! Смелость! Дерзость! Действуйте без оглядки. Вспомните, что сделал Кортес, высадившись на мексиканском побережье! Он сжег все корабли, эскадры, отрезал и себе и своей армии путь отступления. Повторяю, действуйте без оглядки.
Мистер Ге улыбнулся, скрывая брезгливость, вызванную неуместной декламацией Даллеса-старшего.
— Джо, а не слишком ли вы того… Плох тот солдат, который, врываясь в расположение противника, не оглядывается, не ищет выгодных позиций и сообщников. — Помощник президента легко, ловко, будто сидел на вертящемся стуле, всем корпусом повернулся к «Бизону». — Артур, у меня есть вопрос! Достаточно ли у вас людей в Будапеште, Дебрецене, Мишкольце и в других крупных городах Венгрии?
— Да. Вполне, — отвечал, не задумываясь, «Бизон». — И все уже занимают заранее подготовленные позиции.
— Не мало времени у вас для подготовки? — спросил Чарльз Вильсон.
— Успеем! Мы предусмотрели все, что человек в силах предусмотреть. Ручаюсь, моя машина сработает точно в срок, точно по задуманному плану.
Даллес-младший, Вильсон и мистер Ге засыпали Крапса вопросами.
Даллес-старший хранил молчание. Он успел сказать все, что хотел. Теперь сидел неподвижно. Его потухший взгляд, тяжелые кисти рук, благочестиво соединенные на животе, угрюмое достоинство его лица и чуть склоненная к правому плечу голова свидетельствовали о том, что он уже отдалился от предмета разговора, приблизился к небу, ведет мысленную беседу с богом.
Отвечая на вопросы, «Бизон» невольно то и дело обращал свой взгляд на государственного секретаря.
Будучи человеком наблюдательным, «Бизон» вдруг увидал такое, чего раньше не замечал, не чувствовал в облике неумолимого, неугомонного борца против коммунизма, борца номер один.
Все на Джоне Фостере Даллесе было в высшей степени добротным, свежим, дорогим, сделанным золоторукими мастерами портняжных, сапожных, галантерейных и ювелирных дел: башмаки, брюки, рубашка, запонки, кольца, часы, галстук. Но все, что было истинным Даллесом, — одряхлело, отжило свой век. Такие глаза, как у Даллеса-старшего, бывают только у людей, уже стоящих одной ногой в могиле — обращены внутрь себя, рассматривают свои неисчислимые немощи, завидуют всему живому.
«Бизон» учтиво отвел взгляд от Даллеса-старшего и отдал все свои сердечные симпатии мистеру Ге. Этот моложе, перспективнее. Во всяком случае, на него можно смотреть без страшных мыслей о том, какая тебе участь уготована через три — пять лет, о том, что и тебя может источить рак.
Отдохнув в молчании, в молитвах Богу, Даллес-старший обрел силы. В тишине кабинета снова зазвучал его хрипловатый, привыкший изрекать только высшую мудрость голос:
— Имейте в виду, Артур: каковы бы ни были результаты операции, мы все равно будем в выигрыше. Победим мы в любом случае, останется красная звезда в Будапеште или ее вышибут оттуда «люди закона Лоджа». Нашу победу мы можем сравнить только с той, которую мы в свое время одержали в Хиросиме и Нагасаки. Да! Венгерская бомба взорвется подобно первой атомной…
Долго еще заседали «первые американцы» в ту ночь.
А в Будапеште в тот момент, когда для него готовили в Вашингтоне бомбу, был день — сияло солнце, тысячи и тысячи венгров блаженствовали на берегу Дуная: купались, загорали на пляже, бродили по горам и лесам Буды.
Созрел виноград на солнечных склонах Токая.
Безмятежно катила свои воды полная до краев Тисса. Мирно дымили трубы Чепеля.
Были теплые тихие дни, и невидимо надвигалась на Будапешт осень.
Тихо и тепло было и у восточных границ Венгрии, в горах, откуда приходит на венгерскую равнину Тисса, — в Закарпатье.
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ РАНДОЛЬФА КАРТЕРА
Сейчас же после выезда генерала Крапса с важной миссией в Вашингтон, Картер получил кратковременный отпуск. Неожиданный, внеочередной. Это была щедрая награда шефа за плодотворные труды Картера в «Отделе тайных операций». Завершена огромная работа. Она началась ранней весной, длилась все лето и потребовала серьезного напряжения сил лучших мастеров европейского филиала Центрального разведывательного управления. У нее скромное кодовое название «Проблема номер один».
