Псих Книга 1 - Олег Ефремов
— Значит, присмотрим за ним, возможно, из него и получится неплохой диверсант, попробуй раскрыть в нем дар. Погоняй столько, сколько потребуется, — начальник улыбнулся, беда чудом обошла стороной. Закрыв за другом дверь, теперь уже решил немного себе плеснуть для поднятия тонуса. Предстояло еще разгрести последствия чрезвычайного происшествия.
Первыми прибыл следственный комитет, вошедший в кабинет начальника, как к себе домой, без оповещения и стука. Они сразу же приступили к допросу, не реагируя даже на то, что неприятная ситуация завершилась и пропавшие ученики вернулись в училище. Следователи были похожи на бульдогов, которым дали отмашку фас, и не собирались сворачивать свою деятельность. Пришлось Ивану Гелиевичу долго давать показания, с трудом подавляя агрессию. Когда все формуляры были заполнены, один из комитета достал две папки с личными делами учеников и бросил их на стол перед начальником.
— Вам велено ознакомиться, но под грифом конфиденциально. Никому информацию из этих дел вы не имеете права рассказывать, — начальник знал, что такое конфиденциальность, и глядя на две разные папки, догадался, что в них не будет ничего хорошего. Он кивнул, глядя, как дверь за комитетом захлопнулась. Сейчас эти верные псы империи начнут рыть носом землю, и многое могут обнаружить. Стул под начальником снова начал раскачиваться, любой новый промах мог сильно отразиться на репутации.
Он перевел взгляд на две лежащие папки на столе. Одна была тонкой, на ней стояла фамилия Клавдии, однако знакомая, Ефимовская. У начальника задергался глаз, здесь девушка училась под иной фамилией и не была дворянского происхождения. Но переведя взгляд на пухлую папку Оболенского, он вообще сглотнул, понимая, что секреты этого могущественного рода узнавать совершенно не хочется. Но, как начальник, он нес ответственность за своих учеников и должен был знать, с кем ему предстоит иметь дело. Начал он с нижнего семейного белья девушки, догадавшись, что она внебрачная дочь графа Ефимовского. А ее получается брат учится в одной группе с Оболенским. Клубок связей ребят начинал запутываться, сейчас уже все казалось непростым совпадением. Изучив тонкую папку, отложил ее в сторону. Все было банально, интрига молодости. Пододвинул пухлую папку, открыв, стал читать. И чем дальше он погружался, тем сильнее Коневу все не нравилось. Оболенский с самого детства был темной лошадкой, выросшим без матери под гнетом властного отца и сменявшихся, как перчатки, мачех. Много странных инцидентов происходило с самого детства вокруг Оболенского, словно он притягивал к себе неприятности. Случались и пропажи парня, видно, пытался сбежать от отца, и попытки суицида, и даже лечение в психиатрической больнице. Вот только диагноз парня стоял под вопросом, сам профессор психиатрии сомневался в определении. То ли социофоб, с признаками социопата. То ли социопат, с признаками ПТСР (Посттравматическое стрессовое расстройство). Его клали в лечебницу для душевных больных целых три раза. И каждый раз пациент вел себя иначе, словно менялась его личность и сама болезнь. К ребенку был применен гипноз, при помощи которого заблокировали часть травмирующих воспоминаний и рекомендовали не провоцировать на сильный стресс.
— Мда, а вчерашний бой с монстром входит в разряд сильного душевного потрясения? — сам себе задал начальник вопрос. Но чем дальше он вникал в жизнь парня, тем выше поднимались брови. Повидавший многое Иван Гелиевич не знал, как к этой информации относиться. А еще почувствовал, что взял к себе в ученики бомбу замедленного действия, которая неизвестно, когда может рвануть.
— Может, и не надо в нем открывать пресловутый дар? Ему бы уйти от отца и зажить жизнью простого обывателя, — начальник сочувствовал бедному пареньку и теперь не знал, как тому помочь, ведь уже дал обещание старшему Оболенскому…
Глава 12
Допрос
После разговора с начальником сразу вернулся на полигон, где уже подтянулись мои ночные гости, выглядевшие изрядно помятыми и не выспавшимися. Они приветствовали меня, как старого друга, которого давно не видели и широко улыбались. Остальные смотрели на это обескураженно, не понимая, что происходит.
— Псих, давай новый спарринг по гипнозу, обещаю, ты только присядешь пару раз и все, — Смирнов не оставил своей затеи вновь загипнотизировать меня.
— Давай, вот только потом на себя не пеняй, ты простыми приседаниями не отделаешься, — повышенное внимание ребят, обступивших меня, выносить было сложно. Лучше пободаться с Фантазером. Мы встали друг напротив друга, уставившись, как удавы. Мое сознание снова обволокло, словно ватой. Привычным способом скидываю чужое воздействие, слышу, как в тумане голос Смирнова.
— Оболенский, а сейчас расскажи свою тайну.
— А больше тебе ничего не надо? — свой голос тоже звучит отдаленно, пытаюсь вернуть контроль над сознанием.
— Тогда хоть присядь пару раз, — настаивает Смирнов, но что-то идет не так. Передо мной вплывает картина, я тянусь к книжной полке, на которой стоят различные книги. Беру одну про гипноз и прячу зачем-то под больничную одежду. Потом с опаской выхожу в коридор. Здесь навстречу попадаются больные, которые ведут себя не совсем адекватно. Обхожу по стеночке их стороной, не хочу ни с кем здесь общаться. Ощущаю себя, как в дурдоме, крадусь мимо сестры в белом халате. Она не обращает на меня никакого внимания. Захочу в свою комнату, выглядевшую как палата, и с ногами забираюсь в кровать. Накрываюсь простыней, достаю книгу, собираясь читать. Почему-то знать все про гипноз для меня очень важно, словно от этого зависит жизнь. В голове всплывает лицо доктора, который каждый вечер беседует со мной, а потом я просыпаюсь лишь утром. Меня кто-то трясет за рукав, мешая течь воспоминаниям, это раздражает.
— Оболенский, с тобой все в порядке? Я, кажется, переусердствовал, ты перестал вообще реагировать на мой голос, — голос Санька стал звучать громче, а видение истаяло, словно туман.
— Нет, я тебя слышал, просто задумался. И теперь знаю, почему загипнотизировать меня не получится, — осознание того, что когда-то меня лечили в дурке при помощи гипноза, сильно выбило из колеи. Как и зачем я там оказался? И что я теперь перестал помнить?
— Ты тоже владеешь техниками гипноза? — удивился Фантазер.
— Весьма вероятно, но не так хорошо, как ты, — мне нужно было все заново осмыслить и побыть
