Дональд Гамильтон - Несущие грозу
Замки щелкнули, и Паломино открыл дверь со стороны Руфи. Мы выбрались из машины и подошли к коляске. Сидящий мужчина, конечно, был намного старше, чем на фотографии, которую мне показывали. На последних снимках волосы у него еще не были совсем седыми. Но, конечно, черты лица полностью совпадали. Он был стройнее, чем я его себе представлял. Васкес ждал, пока мы все подойдем к нему. Потом он сказал:
- Вы - гости на Каса Кока. Шучу. Дом называется Гасиенда Сан Грегорио. Он не был назван для меня, я его тоже не называл. Я услышал название и почувствовал, что мне хочется иметь здесь кусочек земля. Меня зовут Грегорио Васкес Стассман. А это - Браво. - Он потрепал собаку по голове. - Если вы замышляете что-то против меня, пожалуйста, не причиняйте вреда Браво, он очень дружелюбный пес.
Руфь крепко сжала мою руку. Я вспомнил, что, наверное, это одна из собак, которые гнались за ней я убили ее спасителя, когда она пыталась убежать после спасения. Браво был очень крупный, но молодой пес, почти щенок. В нем пока еще было семьдесят пять или восемьдесят фунтов. Но, когда он вырастет, он наверняка наберет фунтов сто. Эти собаки не отличаются бесконечным терпением, как сенбернары или лабрадоры. Он не будет кусать первым, но, в отличие от более кротких сородичей, таких, как погибший Хэппи, например, он обязательно ответит.
Васкес посмотрел на Руфь и раздельно сказал:
- Вы - миссис Штейнер, и ваш муж написали одну книгу, в которой было много чепухи и немного правды о моем бизнесе. Он был убит, когда писал вторую. А вы - мистер Хелм, и ваша задача защищать ее, пока она ищет электронную рукопись своего мужа. Но у вас были свои личные причины искать меня, я прав?
Когда я кивнул, он повернулся к Белинде и Акерману.
- А вы двое чувствуете святую обязанность спасти человечество от одной из бесчисленных вредных привычек. Было бы лучше, если бы вы направили свои благородные усилия против табака или онанизма. Но с вами мы поговорим позже. А сейчас, я думаю, вам всем нужно освежиться, как говорят у вас. Сеньор Паломино покажет вам, куда идти. Я терпеть не могу варварские обычаи янки пить коктейли, поэтому встретимся еще раз за ужином.
- Сюда, пожалуйста, - сказал Паломино. В гостиной, куда он нас привел, стоял стол, за которым вполне могли бы разместиться восемь человек, может, даже десять. Но он был накрыт на пятерых. Потом дона Диего молчаливый слуга подкатил к столу. Браво трусил рядом с коляской и по его сигналу сел. Васкес сказал:
- Я надеюсь, никто не возражает, что собака будет со мной, но я хочу попросить вас не кормить его. Мы ведь не хотим, чтобы он приучился попрошайничать со стола, да? Вы строго относились к своему псу, сеньор Хелм?
Я покачал головой:
- Боюсь, Хэппи был ужасный попрошайка, сеньор.
- Я хочу сказать, что я очень сожалею о вашей потере. Мы ни в коем случае не хотели...
Акерман сердито сказал:
- Ради Бога, вы нас притащили сюда, чтобы разговаривать о собаках?
Васкес спокойно ответил:
- Как говорите вы, янки, - главное есть главное. Сейчас мы говорим о важных вещах, например, собаках Потом, может быть, мы поболтаем о таких пустяках, как люди. Я уверен, что сеньор Хелм согласится со мной.
Я сказал:
- Совершенно согласен.
- Но сначала мы поедим, - сказал Васкес. Он почти незаметно усмехнулся.
- Я собирался угостить вас кабрилло, но, посоветовавшись с сеньором Паломино, я узнал, что некоторые имеют сильное предубеждение против этого блюда. Вы знаете, что такое кабрилло, мистер Акерман?
- Нет, я не говорю по-испански. Руфь сказала:
- Я жила в Нью-Мехико почти два года, я знаю, что кабрилло - это молодая козлятина. Белинда сказала:
- Козлятина! Ух! Неужели на экваторе не разводят кур или коров?
Васкес коротко рассмеялся:
- По-видимому, Паломино был прав. Здесь явное предубеждение. Поэтому я счастлив объявить, что вам подадут хорошую аргентинскую говядину. Мы будем разговаривать, но давайте не будем портить ужин разговорами о деле. Всему свое время. Вы слышали о руинах города Мачу Пичу? Которые были героически открыты господином Бельгамом...
Это был изысканный, в европейском стиле, ужин, одно блюдо сменяло другое, и к каждому подавали особое вино. Хозяин рассказал нам историю Мачу Пичу, он прекрасно знал историю инков, рассказал о выращивании кокаина и о его многочисленных применениях в медицине и в религии для восстановления сил.
- В вашей стране вы встречаетесь только с негативной стороной употребления этого замечательного продукта, - сказал он, глядя на Акермана, - но сегодня здесь, в Перу, вы видели поля, которые обрабатывают местные жители. Вы думаете, в течение столетий они смогли бы прикладывать такие громадные усилия, чтобы сохранять плодородной эту каменистую почву без помощи коки, сеньор Акерман? Что касается религиозного аспекта, мне кажется, что в вашей стране разрешают использовать пейот в определенных религиозных церемониях.
Акерман резко сказал:
- Даже смешно сравнивать такой почти безвредный галлюциноген, как пейот, с таким ядом, как кокаин!
- Тем не менее, большинство последних судебных разбирательств не оправдали пейот.
- Вы провозглашаете свободу от религии, как и остальную чушь, за которую держатся янки, - сказал Васкес. - После того, как мы закончим разговор, сеньор Паломино и его помощники продемонстрируют одну из тайных религиозных церемоний, которую соблюдают Компаньерос де ла Оха. Надеюсь, вы хорошо развлечетесь.
- Разговор? - сказала Руфь. - А что мы должны обсудить, мистер Васкес?
- Мир, - сказал Васкес.
Глава 28
Был небольшой перерыв, во время которого нам подали кофе. Я заказал коньяк, его принесли в бокале в форме шара. Руфь заказала кофе, для Белинды был ликер, а для Роджера виски. Васкес ничего не пил. Он извинился, что держит нас за столом, сказал, что остальные комнаты маленькие, поэтому здесь нам будет удобнее. Но я думал, что Паломино, который стоял у двери в кухню и наблюдал за слугами в черном, ловившими любое наше движение, предложил, что нас будет легче контролировать, если мы останемся группой за столом. Наконец, всех обслужили и Васкес наклонился вперед:
- Теперь - к делу. Я - старик, и вы видели, что у меня уже хрупкие кости. Доктора точно не знают, сломал ли я бедро, потому что упал, или я упал, потому что у меня сломалось бедро. В любом случае, я не хочу ни с кем конфликтовать. Поэтому я привез вас сюда и хорошо вас накормил. Я уверен, что в большинстве случаев мы можем разрешить наши противоречия без Усилия. Итак, дамы и господа, это - мирная конференция. Будем надеяться, что она будет успешной, и мы придем к полезным компромиссам.
Он откинулся назад, сложив на груди руки, и я заметил у него на пальце перстень с большим зеленым камнем, о котором говорила Руфь.
Акерман даже возмущенно подался вперед:
- Если вы думаете... Это - просто потеря времени. У меня нет компромиссов с наркодельцами. Если вам придется меня застрелить, то давайте, стреляйте.
- Мы как раз пытаемся избежать стрельбы, мистер Акерман, мы уже достаточно постреляли. Я скажу вам честно, - сказал Васкес, обращаясь ко всем нам, - убийство шестой лаборатории в Бразилии, где двоих из вас держали некоторое время, объясняется тем, что несколько молодых американцев, точнее, три молодых американца, и злобный старый профессор, который их вел, искали наркотики и подобрались уже слишком близко к одной крупной операции. К несчастью, пришлось пожертвовать хорошей лабораторией, но что ж поделать. Однако, я бы сказал, это - крайний случай. Мы не можем позволить, чтобы путешествующие американос часто умирали в джунглях. Это приносит континенту дурную славу.
Я понял, что у этого сукиного сына прекрасное чувство юмора, хотя он оставался таким же сукиным сыном. Васкес продолжал:
- Тот факт, что некоторые из вас работают на правительство, нам очень неприятен, поскольку ваша страна относится к этим вещам слишком уж серьезно. Например, один агент США был убит в Мехико. Вы наверняка об этом слышали. Это случилось уже достаточно давно, но в вашей стране до сих пор шумят по этому поводу, чтобы люди думали, что даже один человек стоит многого для страны, в которой живут десятки миллионов. Я вполне могу пережить такие неприятности, но мне бы их просто не хотелось. Поэтому я не застрелю вас, мистер Акерман, пока вы не вынудите меня это сделать. Хотя вы и не работаете на эту хорошо известную секретную службу. Организация мистера Хелма, насколько я понимаю, избегает всякой огласки, и вряд ли из-за потери агента они будут организовывать широкомасштабную правительственную операцию, но у них репутация очень злопамятных людей. А я не хочу остаток жизни постоянно оглядываться через плечо. Что касается миссис Штейнер, то она - вдова хорошо известного литератора, и ее смерть или исчезновение тоже вызвали бы нежелательные упоминания в прессе. Вот почему я собрал вас всех вместе.
