Джеффри Дивер - Карт-бланш
— И все-таки лучше посидеть в спокойном месте. Преступность, опять же… А в отеле чудесный спа-салон. В бассейне часть дна прозрачная — можно смотреть на землю с высоты сорока футов. Вид на «Бурдж-Халифу» впечатляет.
— Не сомневаюсь.
Только теперь, когда она подняла взгляд к цветочной колонне, Хайдт заметил новые лапки морщин в уголках ее глаз.
Ему вспомнилось женское тело, найденное вчера в контейнере и теперь покоящееся, по словам бригадира Деннисона, в неприметно отмеченном месте. Хайдт почувствовал, как внутри что-то распускается, будто отпущенная пружина.
— Лишь бы тебе было хорошо, — сказал он ей негромко и погладил длинным ногтем лучики морщин. Отшатываться она давно отучилась, хотя и раньше его это не останавливало.
Хайдт внезапно почувствовал, что прозрачные голубые глаза Данна смотрят на него в упор. Замерев на мгновение, Ирландец тут же отвел взгляд.
Хайдт вскипел. Какое этой бесчувственной глыбе дело до него? Он уже не впервые заподозрил, что в его сексуальных пристрастиях Данна отталкивает не их необычность, а сексуальность как таковая. За несколько месяцев знакомства Хайдт ни разу не видел у Данна даже намека на обращенный хоть к мужчине, хоть к женщине вожделеющий взгляд.
Опустив руку, он снова посмотрел на Джессику, на лучики морщин, разбегающиеся от ее смиренных глаз. Вылет вечером, отдельных кабинок в самолете нет. О том, чтобы заняться с ней любовью в присутствии Данна, даже если тот будет крепко спать, и помыслить нельзя.
Надо было решать. Хватит ли сейчас времени подняться в номер, уложить Джессику на кровать, раздвинуть шторы пошире, чтобы солнце залило это мягкое тело, подсвечивая каждую морщинку…
…и пробежаться по ее коже ногтями?
Судя по тому, что творится сейчас у него внутри, они управятся быстро.
— Северан, — сухо окликнул Данн, — мы не знаем, что приготовил для нас аль-Фулан. Пора идти.
Хайдт сделал вид, что обдумывает его слова, хотя на самом деле все уже решил.
— Полет был долгим. Мне нужно переодеться. — Он посмотрел в усталые глаза Джессики. — А тебе, дорогая, хорошо бы вздремнуть с дороги.
И решительно увлек ее к лифту.
Глава 25
Примерно без четверти пять частный самолет Фуада Хараза замер на посадочной полосе. Джеймс Бонд отстегнул ремень и, взяв багаж, поблагодарил пилотов и стюардессу, тепло пожав ей руку (от поцелуя в щеку воздержался — как-никак они уже на Ближнем Востоке).
Сотрудник миграционной службы сонно проштамповал паспорт, подвинул его обратно и жестом пригласил Бонда проследовать на территорию страны. Бонд прошел со своей смертоносной контрабандой в багаже через «зеленый коридор» и вскоре окунулся в изнурительный зной. С плеч словно гора свалилась.
Он снова был в своей стихии — один на один с заданием, ни с кем его не деля. Чужая земля вернула ему карт-бланш.
Дорога от аэропорта до Фестиваль-Сити пролегала по задворкам города — подъезды к аэропортам во всем мире одинаковы, и это шоссе мало чем отличалось от лондонского A4 или платной автострады в вашингтонский Даллес, разве что песка и пыли здесь было побольше. Однако, как и повсюду тут, вокруг царила безупречная чистота.
Бонд смотрел на раскинувшийся за окном город, обращенный на север, к Персидскому заливу. В мареве предвечернего зноя над геометрически сложным силуэтом небоскребов на шоссе шейха Зайеда взмывала к небу игла «Бурдж-Халифы», самого высокого на сегодняшний день здания на земле. И вряд ли в ближайшее время этот титул смогут оспорить.
Бросалась в глаза и другая характерная для города черта — торчащие повсюду строительные краны — белые, желтые и оранжевые. Они снова трудились в полную силу. В прошлый приезд Бонда краны бездействовали, словно игрушки, брошенные ребенком, которому наскучила игра. Недавний кризис сильно ударил по эмирату. Официальное прикрытие требовало от Бонда следить за финансовой обстановкой в мире, и он испытывал досаду от того, что Лондон и Нью-Йорк пытаются свалить всю вину на Дубай. На самом деле вклад Уолл-стрит и Сити в приближение краха на порядок больше. Однако дыхание кризиса все же чувствовалось и тут. Многие дерзкие проекты, вероятно, останутся замороженными навсегда — например искусственный архипелаг в форме карты мира, составленный из насыпных островков у побережья.
К одной только ошеломляющей роскоши образ Дубая не сводился — по правде сказать, роскоши хватало и в Сингапуре, Калифорнии, Монако и в сотнях других мест, избранных богачами для работы и досуга. Для Бонда Дубай значил в первую очередь не бизнес и недвижимость, а экзотику, слияние старого и нового, мирное сосуществование множества религий и культур. Особенно его восхищал бескрайний простор пустыни, стихия верблюдов и «рейндж-роверов», так разительно не похожая на пейзажи Кента, где он вырос. Как знать, не в эти ли красные пески приведет его сегодняшнее задание…
Такси ехало мимо коричневых, белых и желтых одноэтажных построек, украшенных скромной арабской вязью зеленого цвета. Никаких кричащих вывесок и неоновых огней, максимум — объявления о предстоящих мероприятиях. Над одноэтажными кварталами возвышались минареты — символы веры, стоящие незыблемо посреди дрожащего знойного марева. Пустыня наступала со всех сторон, финиковые пальмы, мелии и эвкалипты доблестно несли вахту на границе бесконечных песков.
У торгового центра Бонд вручил водителю несколько десятидирхамовых банкнот и выбрался из машины. Торговый центр в этот час между двумя намазами, Асром и Магрибом, буквально кишел местными вперемешку с иностранцами; в бессчетных магазинах бойко шла торговля. Невольно вспомнишь, что Дубай на английском переиначивают как «Do buy» — «Покупай!».
Бонд влился в толпу, озираясь, будто ища приятеля, с которым договорился где-то здесь встретиться. На самом деле искал он человека, следовавшего за ним от самого аэропорта, возможно, с враждебными намерениями. Он уже дважды засек этого мужчину в темных очках и синей рубашке или куртке: сначала в аэропорту, затем в пыльной черной «тойоте», ехавшей за такси. В машине мужчина нахлобучил на голову бейсболку, но Бонд видел по плечам, посадке головы и форме очков, что это тот же самый, из аэропорта. Теперь «тойота», замедлив без особой причины ход, проехала мимо торгового центра и скрылась позади ближайшего отеля.
Послать такси по отвлекающему маршруту? Впрочем, Бонд не хотел отрываться от «хвоста». Зачастую гораздо полезнее загнать преследователя в ловушку.
Кто он такой? Ждал Бонда в Дубае? Или проследил за ним от Лондона? Или вообще не знает, что Бонд — это Бонд, просто решил сесть на хвост только что прибывшему в город иностранцу?
Бонд купил газету. Несмотря на палящее солнце, он пренебрег кондиционированной прохладой внутреннего зала кафе и сел на улице, держа в поле зрения все входы и выходы.
Пока он отправлял и принимал эсэмэс-сообщения, к его столику подошел официант. Бонд скосил глаза на поблекший листок меню и заказал кофе по-турецки и минеральную воду с газом. Когда официант удалился, он бросил взгляд на часы. Пять вечера.
Всего два часа до гибели девяноста с лишним человек где-то в этих знойных песках.
* * *В полуквартале от торгового центра накачанный мужчина в синей куртке сунул дубайскому дорожному инспектору несколько сотен дирхамов и пообещал на английском, что отлучается ненадолго. До вечернего намаза он обязательно уедет.
Инспектор пошел прочь, будто и не заметил немытую «тойоту», припаркованную у тротуара в неположенном месте.
Человек, называвший себя Ником, закурил сигарету, закинул на плечо рюкзак и вошел в прохладный полумрак торгового центра, где объект его слежки, почитывая газету, беспечно попивал турецкий кофе.
Он так и называл его мысленно — «объект». Не враг, не ублюдок.
Ник знал, что на такой операции надо отключить все чувства, как бы это ни казалось порой трудно. Не человек, а маленькая черная точка в центре мишени.
Цель. Объект.
Может, он и ушлый, этот тип, но уехать из аэропорта — это он здорово сглупил. Ник выследил его в два счета. И еще больше уверился в собственных силах перед предстоящей операцией.
Спрятав лицо под темными очками и длинным козырьком бейсболки, Ник перебежками подобрался ближе к цели. Здесь такая маскировка не казалась необычной, в Дубае все прикрывали голову и глаза от солнца. Единственное, что могло вызвать недоумение, — куртка с длинными рукавами, которую по такой жаре мало кто из местных отважился бы надеть. Но другого способа скрыть спрятанный за поясом брюк пистолет он не видел.
Золотая серьга в ухе тоже могла бы привлечь любопытные взгляды, однако в этой части побережья Дубайской бухты, с его торговыми центрами и парком развлечений, местные привыкли закрывать глаза на необычный внешний вид туристов, лишь бы те не пили спиртное и прилюдно не целовались.
