Джеймс Чейз - Положитесь на меня
— Я не знаю, товарищ Малих.
Молодой унтер-офицер, который слышал этот разговор, подошел и, встав по уставу, сказал:
— Я прошу разрешения говорить.
— О чем, сержант? — спросил Малих.
— Здесь неподалеку есть колодец, который соединяется с заброшенной медной шахтой. Я играл в этой шахте, когда был мальчишкой.
— А вы смогли бы проводить нас к этому колодцу? — спросил Малих.
— Мне кажется, что да. Прошло уже много лет, как я не ходил туда, но мне кажется, что я смогу найти его.
Малих повернулся к Сику.
— Известите Смерна о том, что происходит, — он сделал знак Шурце, чтобы тот следовал за ним. — А вы проводите нас, сержант.
Сержант повел вдоль берега Малиха, Шурцу и солдат.
Гирланд, прислонившись к стене грота, сидел на земле рядом с Жаном. Обе женщины и Бордингтон спали. При слабом свете свечи Жан разглядывал карту, разложенную на песке.
— Это такое место, в котором трудно потеряться, — сказал он. — Эта галерея направо спускается к шахте и она полна воды. Вот эта, налево, приводит к выходу, который находится посредине минного поля. Преимущество заключается в том, что выходя там, избегаешь вскопанной земли и первого ограждения, снабженного сигнализацией. Мины зарыты примерно на десять сантиметров. У них имеются вибрационные детонаторы, и нужна сильная вибрация, чтобы они взорвались. Мой друг начал пересекать это поле в восемь часов вечера. Было темно. Ему понадобилось четыре часа, чтобы одолеть его, ползя на животе сантиметр за сантиметром. Он, вероятно, прополз поверх многих мин, и, передвигаясь так медленно и осторожно, уцелел. — Жан поднял голову и потер сильно заросший подбородок. — Нас пятеро, и по этой причине операция будет в пять раз труднее и опаснее. В первую ночь отправятся двое, во вторую двое, и в третью один. Я пойду с женой. По-моему, будет лучше, если последним пойдет Бордингтон.
Гирланд согласился с ним.
— Там имеется двойное ограждение под сильным током, но под ограждением протекает подземный ручей, который делает почву мягкой. Если лечь плашмя на этот грунт, можно пролезть под ограждением, так как грунт оседает под тяжестью тела. Если вы дотронетесь до проволоки, то, разумеется, будете убиты.
Гирланд усмехнулся:
— Это мне кажется восхитительным. А наблюдательные вышки?
— Самая ближайшая от того пункта, с которого мы начнем свое движение, находится справа в ста метрах. Прожекторы обеих сторожевых вышек, поворачиваясь, не скрещиваются. И в узкой полосе тени мы и должны проскользнуть. — Жан закурил. — Ведь я вам сказал, что перейти на ту сторону можно лишь при большой удаче… Нам потребуется ее много.
— Действительно.
Гирланд стал изучать карту.
— Но когда мы окажемся по другую сторону границы, с вышек начнут стрелять в нас. Мы окажемся у них на виду, так что не может быть и речи, чтобы подняться и бежать. Придется ползти еще по крайней мере метров шестьсот, прежде чем мы окажемся в надежном укрытии.
— Что можно об этом сказать! — воскликнул Гирланд. — Эта операция кажется мне просто фантастикой!
— Но это возможно. Я видел, как она удавалась.
— Если один из нас допустит ошибку, мы все пропадем. Нас всех схватят. — Гирланд задумчиво посмотрел на Жана. — Нужно, чтобы я прошел первым, Жан, у меня с собой секретный документ, который я должен отвезти в Париж. Я огорчен, но этот документ такой важный, такой опасный, что совершенно необходимо, чтобы я его доставил из рук в руки.
— Никакой документ, какую бы ценность он ни представлял, не может быть дороже жизни моей жены, — возразил Жан, лицо которого стало суровым. — Нет… Мы вас привели сюда… Мы пройдем первыми.
— Если вы взорветесь на мине, я уже не смогу пронести этот документ туда, куда нужно, — настаивал Гирланд. — Я вас уверяю, что он более важен, чем ваша жена. Мне очень неприятно, но это так.
— Моя жена и я пойдем первыми, — повторил Жан. — Мне очень жаль, но я знаю, где переходить… а не вы. Если мы не пройдем первыми, никто не пройдет.
— А если мы бросим жребий? — спросил Гирланд, всегда готовый довериться судьбе.
— Я не могу доверять случаю судьбу моей жены, — холодно ответил Жан. — Или мы пройдем первыми, или никто не пройдет!
При виде сурового и решительного лица своего компаньона Гирланд понял, что Жан никогда не изменит решения. И он не мог упрекнуть его за это. Он сделал бы то же самое, если бы был женат на такой женщине, как Бланка.
— Согласен, вы выиграли… Вы пойдете первыми.
— Да, — сказал Жан, — а теперь я хочу немного поспать. Мы отправимся завтра вечером. Потом, на следующую ночь, вы и девушка… и наконец, Бордингтон.
Бордингтон, который проснулся и слышал их, встал и стал угрожать им своим пистолетом.
— Нет! Я слышал все, что вы говорили. Я не пойду через поле один! Вы слышите? Я отказываюсь!
Гирланд наградил его возмущенным взглядом.
— Ну до чего вы можете быть несносным! — воскликнул он. — Спрячьте ваш пистолет и спите, черт возьми!
— Нет! Вы пойдете первым и я пойду вместе с вами, — продолжал Бордингтон. — Нужно, чтобы я прошел. Мала может пойти после нас. Что же касается этих крестьян…
— Заткнитесь! — сухо оборвал его Гирланд. Его решительный голос заставил Бордингтона замолчать. — Слушайте!
С другой стороны тоннеля послышались тихие голоса.
Гирланд схватил автомат, вышел из грота и стал бесшумно пробираться по галерее. У края колодца он слышал голоса уже отчетливо.
Малих, Шурца и сержант только что подошли к отверстию, которое вело в шахту.
— Это здесь, — сказал сержант.
— А куда оно ведет? — спросил Малих.
— Там есть длинная галерея, потом грот, — пояснил сержант. — От грота идут две другие галереи. Я не знаю, в каком месте они заканчиваются.
— А есть другие выходы? — спросил Малих, голос которого ясно доносился до Гирланда. Малих говорил по-немецки.
— Я не знаю. Когда я был маленьким…
— Нам наплевать на твое детство, — проворчал Шурца. — Я хочу спуститься и все проверить.
— Подождите! — сказал Малих. — Они находятся там, в глубине шахты, и вы не должны спускаться. Один из них очень опасен. Нет… мы не будем спускаться. Мы бросим туда слезоточивую гранату, и тогда ваши люди смогут спуститься туда в масках и посмотреть, что там произошло.
— У нас нет слезоточивых гранат, — возразил расстроенный Шурца. — Я спущусь. — У него были три гранаты, висевшие на поясе. Он снял одну. — Я руковожу операцией, и я отдаю распоряжения.
Гирланд не стал больше ждать. Он вернулся в грот.
— Они спускаются! Быстро! — сказал он. Обе женщины проснулись и встали. — Идите по галерее, которая ведет к границе.
Он повернулся и побежал обратно к колодцу. Жан схватил оба мешка и, подталкивая женщин, повернул налево.
Предоставленный самому себе, Бордингтон колебался. С того момента, как он вышел из своего дома, его не покидала мысль, что ему не избежать смерти. И внезапно он почувствовал непреодолимое желание доказать самому себе, что он не такой уж трус, каким его считали компаньоны. Он последовал за Гирландом.
Услышав его шаги, Гирланд остановился и жестом показал, чтобы Бордингтон возвращался назад.
— Я не нуждаюсь в вас. Следуйте за остальными!
— Нет! Я могу вам помочь! — с отчаянием закричал Бордингтон.
Он смутно видел фигуру Гирланда.
— Убирайтесь отсюда! — крикнул Гирланд.
Бордингтон колебался, потом медленно продвинулся по галерее, сжимая в руке пистолет.
Шурца спустился на дно колодца, упал на спину и с трудом поднялся на ноги.
Гирланд, прижавшийся к стене галереи, был в тени. Шурца его не видел. Но он заметил согнувшуюся фигуру Бордингтона, который осторожно приближался. Бордингтон тоже увидел его и, подняв оружие, выстрелил. Шум от детонации в таком узком пространстве прозвучал, как страшный удар грома. Падая, Шурце удалось бросить гранату. Она попала Бордингтону в грудь, потом упала на землю. Бордингтон повалился плашмя на землю, не понимая, что происходит. Граната взорвалась. Гирланд почувствовал, как кровь заливает ему лицо. Перекрытие галереи частично обвалилось.
Оглушенный взрывом гранаты, Гирланд некоторое время оставался неподвижным. Потом он подошел к Шурце, окровавленному и лежащему без сознания. Он ощупью нашел две другие гранаты и отцепил их от пояса Шурцы. Затем он побежал туда, где лежал Бордингтон, зажег зажигалку. На месте Бордингтона была бесформенная масса из крови и костей.
В тот момент, когда Гирланд входил в грот, Жан вышел из другой галереи с пистолетом в руке.
— Бордингтон мертв, — сказал Гирланд. — Возвращайтесь в галерею.
— А как вы, все в порядке?
— Да. Пошли!
Гирланд услышал, как камни падали в колодец. Он снял кольцо с гранаты и, резко размахнувшись, швырнул ее в галерею.
