Андрей Ильин - Миссия выполнима

— Надо сматываться отсюда, — сказал он.

И вдруг увидел, как стронулся с места висевший до того неподвижно вертолет. Он развернулся и полетел назад.

Уходит? Неужели уходит?

Или?..

Ах ты, дьявол!

— Назад! — закричал Резидент. — Назад!

И, развернувшись и толкая вперед пиджак с головами и подтягивая за собой раненого Помощника, быстро пополз к ближайшим зарослям камыша и по ним в сторону озера.

Вертолет снова развернулся и завис над водой. Он никуда не улетел, он просто отодвинулся от места боя на несколько десятков метров. Просто отодвинулся…

Ну все, сейчас начнется!..

Из раструбов ракетных установок выскочили тонкие, сигарообразные ракеты и устремились к земле. Туда, где все еще стучали автоматы.

Раздался взрыв, вернее, множество слившихся в один взрывов.

Сзади в спину и затылок дохнуло огненным ветром. Сверху обрушились комья земли и еще чего-то липкого и мягкого.

Едва ли там кто-нибудь остался в живых. Едва ли вообще хоть что-то осталось.

Они все-таки решились…

Не знающий, что делать, пилот запросил базу о дальнейших действиях и получил приказ открыть огонь на поражение. Огонь по чужим и по своим. Огонь на полное уничтожение.

Операция сорвалась, и кто-то зачистил свидетелей. И с той и с другой стороны.

Резидент дотащил до озера Помощника и сполз в воду. Растекающийся над землей дым прикрыл их с воздуха. Да и вряд ли пилот что-нибудь заметил, не до того ему было. И даже если заметил, то едва ли станет преследовать. Ему бы после того, что он тут уже сотворил, очухаться.

Но все равно, на всякий случай надо исчезнуть.

Резидент погрузился в воду и, подняв со дна грязь, зарылся в тину.

Теперь его увидеть мудрено — озеро замутили упавшие в воду осколки и комья земли.

Рядом бултыхался телохранитель.

— Тебя задело?

— Нет, только слегка оглушило.

— Бежать сможешь?

— Смогу.

Вертолет облетел место, где взорвались ракеты, и лег на обратный курс.

— Бери его.

Телохранитель присел, взвалил раненого Помощника на плечо.

— Теперь ходу! Через пять минут я сменю тебя.

Они бежали полчаса и потом еще час. Когда увидели проезжающие по дороге машины, залегли. И дальше на всякий случай передвигались ползком.

Это могли искать их. Единственных вышедших живыми из этой передряги.

Потом наступила ночь, и они пошли в рост. Пошли быстрым шагом в противоположную от города сторону. Они знали, что если их будут искать, то будут искать совсем в другой стороне

К утру они вышли к железной дороге. Дождались проходящего товарного поезда, подсадили раненого Помощника, который повис, ухватившись за поручни, запрыгнули на подножки сами и ехали еще целый день, закопавшись втроем в уголь. Ехали молча, напряженно думая каждый о своем. Но все равно думали об одном и том же.

Резидент — о том, где лечить раненого Помощника, но гораздо больше о попутчике. Потому что с единственным оставшимся в живых телохранителем нужно что-то решать. Он видел своего шефа в деле и теперь вряд ли поверит, что тот просто директор. Знает он, конечно, немного, но о том, чего не знает, может догадываться. И этого вполне достаточно…

Надо его чистить. Как кто-то зачистил оставшихся там на берегу бойцов.

Надо…

Но кого-то еще чистить у Резидента не было ни сил, ни желания. Слишком много всего было в последние сутки. Слишком…

К тому же телохранитель оказался не дурак и, понимая что к чему, был настороже. И даже не спал. Значит, вряд ли с ним удастся справиться тихо, тем паче что на Помощника рассчитывать не приходится. А «громко» хочется меньше всего. Потому что тогда придется заглянуть ему в глаза…

«Раскис, — подумал Резидент. — Стал как кисейная барышня».

Незаметно взглянул на телохранителя. Тот тоже быстро скосился в его сторону и напрягся.

Боится…

Сейчас его пожалеешь, а потом за это тебя… И его тоже! Если он сболтнет где-нибудь хоть полслова.

Но все равно нет сил множить смерти…

— Ладно, давай в открытую, — сказал Резидент. — Думаю, ты все понимаешь.

— Не дурак, — кивнул телохранитель.

— Если ты все забудешь, у тебя появляется шанс. И у меня тоже.

— А я ничего не видел. Я напился и два дня был в беспамятстве, — ответил понятливый телохранитель.

— Точно?

— Я жить хочу.

Оба замолчали. Но как-то нехорошо замолчали, не по-доброму.

— Если ты не веришь мне, можешь перейти в другой вагон, — предложил Резидент.

— Тогда я лучше перейду.

Телохранитель встал.

— Я пошел, — сказал он

— Прощай И… спасибо тебе.

— Не за что, — усмехнулся телохранитель. — Если еще что-нибудь будет нужно — не зови. Не надо.

И ушел.

«Зря, — запоздало подумал Резидент. — Наверное, старею… Хотя по паспорту всего-то…»

И сам над собой усмехнулся — по какому паспорту, по первому или по сотому? Сколько их было, паспортов. Сколько будет…

Колеса поезда выстукивали на рельсовых стыках знакомую музыку. Музыку дороги. Которая ничего не обещала, которая вела в никуда…

Глава 15

— У нас потери.

— Сколько?

— Все. Кроме пилотов.

— Плохо…

Как такое могло случиться?

— Я не имею исчерпывающей информации, так как могу судить о происшедшем только со слов пилотов. Они утверждают, что наши люди встретили неожиданное сопротивление. Очень серьезное и грамотное сопротивление. Завязался бой, и преимущество внезапности было утрачено.

Кроме того, в первые секунды боя погибло сразу несколько наших бойцов.

— Каким образом?

— Их таранил автомобиль.

— Что? Какой автомобиль?

— Кажется, «Волга». Она смяла левый фланг наступающей цепи, и противник, воспользовавшись этим, занял выгодные позиции.

— А бортстрелок? Ему сверху хорошо должны были быть видны свои и чужие.

— Он тоже погиб.

— Но можно же было что-то сделать!..

— Вряд ли. Противник пошел на сближение, порядки перемешались, и оказать огневую поддержку так, чтобы не задеть своих, было затруднительно.

Я же говорю, они действовали очень грамотно, навязав встречный бой на предельно малых дистанциях. Ни помочь огнем, ни эвакуировать их было невозможно. Возникла реальная опасность пленения кого-нибудь из наших людей. Кроме того, бой слышали свидетели, которые могли сообщить о нем в милицию. Я был вынужден отдать приказ открыть огонь на поражение.

— Ладно, отдал, значит, отдал. Оформи потери как несчастный случай.

— Уже оформил. Все?

— Нет, не все. Напиши от моего имени приказ об объявлении тебе за допущенные в работе ошибки, повлекшие неоправданные потери среди личного состава, строгого выговора.

И еще один приказ… О вынесении благодарности. За то же самое…

Глава 16

— Сколько, сколько? — не поверив тому, что услышал, ахнул «Дрозд».

— Все, — повторил «Селезень». — Все, кто участвовал в операции. Все до одного.

— Да ты что?!. Да меня за это… Да я тебя за это!.. — вспылил «Дрозд». Но быстро взял себя в руки и начал разбираться: — Как это случилось?

— Пока точно неизвестно… Но, по всей видимости, их обстреляли с воздуха.

— Почему именно с воздуха?

— Свидетели видели там какой-то вертолет и слышали взрывы… Я думал, что вы знаете…

— Я знаю? Что знаю? С чего ты взял, что я что-то знаю?!

— Я подумал… Я предположил, что это был наш «борт»… Что это вы приказали поддержать группу «вертушкой».

— Я? Ничего я не приказывал.

— А кто же тогда это?.. — растерялся «Селезень».

Дело принимало дурной оборот. Мало приятного, когда отправленных на задание бойцов по ошибке или по приказу свыше расстреливает своя собственная «вертушка». Но еще хуже, когда чужая.

— Похоже, вляпались… — подвел итог «Дрозд».

И отправился на доклад к «Коршуну».

Хотел было сам себе пожелать «ни пуха ни пера», но быстро понял, что желай, не желай, а перо с него нынче подергают. Если вообще не ощиплют. Потому что «Коршуны» как раз «Дроздами» и питаются…

— Какая «вертушка»? — не понял генерал Крашенинников. — Откуда там взялась «вертушка»?

— Не могу знать.

— Должен знать!

«Дрозд» стоял, опустив голову и всем своим видом демонстрируя осознание вины.

— Где тела погибших?

— По всей видимости, в городском морге.

— По всей видимости… — недовольно повторил генерал. — Что это за формулировки?! Немедленно формируй группу для возвращения наших ребят. Чтобы через час!.. Чтобы через полчаса!..

«Дрозд» взял под козырек.

— Кого назначить командиром группы?

— Никого не назначать. Командовать группой буду я. Я сам!..

Два дня бойцы ползали на брюхе на месте боя, собирая среди травы и выковыривая из земли осколки. Генерал внимательно их осматривал, пытаясь найти следы маркировки, и даже пытался соединять друг с другом.