Андрей Ильин - Миссия выполнима

Его подвели к бензовозу. Подняли к раскрытому люку и спустили вниз по лестнице. Внутри цистерны были оборудованы сидячие места. Рядом сел Куратор. В люк опустили емкость, которую заполнили соляркой. И бензовоз оказался под самую горловину заполнен горючкой.

Далее могли быть варианты.

Вариант первый — выстрел в затылок, расчленение, растаскивание по лесополосам частей его тела.

Вариант второй — медицинский кабинет — последний, жесткий, с наркотиками, гипнозом, излучениями, вживлением в мозг электродов и прочей подобной ерундой допрос, и далее все то же самое — выстрел, расчленение…

Бензовоз остановился. Люк открыли. Горючку выкачали, «пробку» убрали.

— Выходи!..

Они вскарабкались по лестнице наверх. Увидели подземный гараж.

Значит, вариант номер два.

Его провели по подземному переходу до лифта. Подняли на третий этаж. Сопроводили по коридору до нужного кабинета.

— Здесь. Толкнули дверь.

За дверью был медицинский кабинет, был похожий на операционный стол. И была куча каких-то приборов.

— Сюда, пожалуйста, — показал врач.

Резидента разложили на столе. В глаза ему ударил яркий свет операционного светильника. Кто-то поправил ему голову. Кто-то склонился над его лицом.

Сейчас узкий, словно остро заточенное шило, луч ультразвука, легко пройдя сквозь кость черепа, пронзит его мозг, выжигая нейроны…

— Мне все понятно, — сказал голос. И склонившаяся над ним тень ушла куда-то вбок. — Можете готовить его к операции…

Его сняли со стола, посадили на табурет, побрили голову, снова втащили на стол, обложили голову салфетками, протерли голый череп и лицо спиртом…

Значит, не ультразвук, значит, электроды… Выпилят в черепной коробке «окно», откроют мозг, навтыкают в него тонкие металлические проволочки, на которые будут подавать электроток, подавляя волю и раздражая речевые центры…

Значит, так…

На лицо, закрывая нос и рот, легла маска. Зашипел газ.

«Жаль…» — успел подумать он.

И отключился…

Когда он пришел в себя, он понял, что помнит, кто он и что с ним было. Значит, мозг не разрушен…

И еще почувствовал, что у него болит лицо. И все сильнее и сильнее болит.

«Что вы сделали с моим лицом?» — хотел спросить он стоящего рядом врача. Но спросить не смог.

Неужели они отключили ему речь?..

— Хочешь знать, что мы с тобой сделали? — усмехнулся врач. — Сделали… А что сделали, ты узнаешь не теперь, узнаешь потом. Потерпи.

Через несколько недель с него сняли повязки.

И подняли над ним большое зеркало.

В зеркале отразился средних лет мужчина. Отразился не он.

Или все-таки это торсионка и у него просто сдвинулось сознание?

— Нравится? — спросил врач. — Лично мне — нравится. По крайней мере, это лучше, чем то, что было раньше. А будет еще лучше. Будет вот так…

И он показал фотографию. На которой был популярный западный киноартист.

— Ну, или примерно так. Почему-то меня просили не делать тебя слишком красивым. Хотя мне непонятно, я бы мог…

Врачу было непонятно. Его пациенту более чем понятно.

Люди Конторы не могут быть красавцами. Равно как не могут быть уродами. Люди Конторы должны быть посередке. Должны иметь невыразительную внешность. Такую, чтобы, только его увидев, сразу забыть.

Именно такую внешность заказали хирургам.

А раз так, то, выходит, его не списали, его готовят для дальнейшей работы. С новым лицом.

Но почему?! Почему ради него они нарушили все писаные и неписаные правила Конторы? Почему они меняют его внешность, вместо того чтобы просто использовать вместо него другого? Или Контора стала испытывать дефицит в кадрах?

Да ну, чушь, ерунда!

Что же тогда происходит? Что?..

— Ну ты просто красавец стал, — похвалил Куратор после пятой операции. — Тот, покойник, был гораздо хуже. И старее.

— Зачем все это? — спросил Резидент.

— Затем, что тебе предстоит новое задание. Очень важное задание. Всех деталей я не знаю, но должен объяснить то, что знаю.

Куратор перешел на серьезный тон.

— Твою работу буду курировать я, но буду курировать втемную. Если надо будет тебе в чем-нибудь помочь — помогу. Подстраховать — подстрахую. В общем, поступаю в полное твое распоряжение. Ну а ты… Ты будешь работать «соло».

— А где задание?

— Задание — здесь.

Куратор протянул ноутбук.

— Здесь все. Что — я не знаю, потому что знать мне этого не положено. Ведь я на подхвате.

Куратор встал.

— Если я понадоблюсь — там должны быть телефоны и формы связи. Счастливо…

Резидент открыл и включил ноутбук.

Какие-то адреса, сканированные документы — учредительные документы, договора, счета, выписки, накладные на отпуск товара…

Что это?..

Что-то очень знакомое. Что-то такое, что он уже видел. Может быть, не один в один, но что-то очень похожее…

Что?

Ну что же?..

И он вспомнил…

Ну да, конечно… Точно так же выглядели документы в папках генерала Крашенинникова. Те, что добыл Помощник из его сейфа. Там тоже были уставы, были договора, банковские выписки…

Но каким образом?..

И для чего?..

И вдруг Резидент понял все. Понял, для чего его вытащили из той, первой, палаты и почему именно его.

Он понял и… поразился!

Он понял и… не поверил!

Но это же… Это…

Он предполагал многое. Он ожидал чего угодно, но только не это!

Нет, его не пожалели, когда устраивали пожар и его похищение.

И не решили наградить жизнью за долгую и беспорочную службу.

О нем, спасая его, вообще не думали. Им просто нужен был специалист. Узкого профиля. Тот, что знает свое дело лучше других.

Он знал лучше. Гораздо лучше.

Он подходил больше.

Вот и все объяснение! Они всего лишь решили сэкономить силы и время. И поэтому даровали ему жизнь.

Только поэтому!

Исключительно поэтому!..

Жалости, сострадания, благодарности не было — был голый расчет.

Что следовало из сути задания.

Ему предписывалось выделить ключевые предприятия, снабжающие оборонную промышленность сырьем и комплектующими, и организовать слежку, организовать шантаж и организовать силовые операции с целью смены существующего собственника. На другого собственника, который не уточнялся…

И которого не нужно было уточнять, потому что он и так знал, кто это!

В новом задании ему предписывалось делать то, что делал генерал Крашенинников, делали его люди и делали люди Президента после смерти генерала.

Ему предстояло вновь создать то, что он разрушил.

Ему!

Именно ему!!

Все встало с ног на голову и встало вверх тормашками!

Его убивал Президент за то, что он вычислил заговор. Из рук Президента его вырвала Контора. Но лишь для того, чтобы он работал на Президента…

Но зачем, для чего тогда было все?

Зачем погиб Курьер, ставший его Помощником?

Зачем погибли нанятые им под личиной директора Заозерского завода телохранители, в клочки разорванные ракетами, выпущенными с вертолета?.. Погибли вместе с вертолетным десантом, который тоже, выходит, ни в чем не виноват.

И зачем погибли люди генерала Крашенинникова, которые теперь, получается, не враги, получается, свои! Потому что тогда он их убивал, а теперь делает их работу.

Что же такое выходит — эти были свои, но и те тоже свои! Но и те и эти уже мертвецы. Его стараниями мертвецы!

И генерал Крашенинников…

Зачем он убил генерала Крашенинникова, которого убил для того, чтобы занять его место?! Потому что он делал то же самое! Во имя того же самого! И для того же самого заказчика!

Зачем было проливать столько крови, чтобы однажды, по приказу свыше, все вернулось на круги своя? Чтобы, как в древнекитайской сказке про вечного дракона, храбрый юноша вначале убил дракона, а потом стал драконом. Сам стал!

Зачем?..

Зачем была кровь?

Зачем Помощник?..

Зачем генерал Крашенинников?..

Зачем было все то, что было?..

Зачем, если было зря?..

Ну зачем?!!

Послесловие

В кабинете директора Ухтомского нефтеперерабатывающего завода зазвонил прямой телефон. И звонил очень долго, звонил до тех пор, пока директор не взял трубку.

— Да!.. Я слушаю!.. Что вы хотите?..

И незнакомый мужской голос сказал:

— Здравствуйте. Я хочу сделать вам деловое предложение. Я прошу продать мне часть акций вашего предприятия…