Карт-бланш для O.S.S. 117 - Жан Брюс
Чезаре замолчал. От пота его лысая голова блестела, а тяжелые морщинистые веки изо всех сил пытались оставаться открытыми.
— Этот парень пришел купить фонарик. Потом он увидел ролики, и это сразу его заинтересовало. Он спросил меня, откуда я их взял. Я сказал ему, что не знаю, что мне их дал незнакомец. Поэтому он попросил меня измерить их. Я дал ему мерку.
Он проверил диаметр, толщину и сказал мне, что у него есть старый магнитофон немецкого производства, на который она может поместиться. Я, я хотел, эй? Он дал мне три фунта за две катушки…
— И после?
— После? — повторил Чезаре с совершенно глупым видом. После чего? Он заплатил, он ушел…
— Вы его снова видели? Он дал вам имя, адрес? В разговоре…
Чезаре, казалось, приложил немало усилий.
— Разговор… Не знаю… Он проходил. Я думаю, он собирался в Каир.
— Как он выглядит?
— Большой… Да. Может быть, пять футов пять дюймов. Вьющиеся черные волосы. Может, лет сорок. Карие глаза. У него была голова… необычно.
— Как одет?
Чезаре надул губы.
— Не знаю. Больше не помню. Знаете, это забавно, но я никогда не замечаю одежду людей. Даже с женщинами… Я могу провести день с женщиной и на следующий день не могу сказать, как она была одета. Я знал человека, который никогда не замечал цвет глаз; он даже не знал того цвета, что был в глазах его жены. Любопытно, а?
Арнольд Бреннер не ответил. Его бледное лицо, казалось, вырезанное из сала, оставалось невыразительным. Наконец он обратился к своему спутнику:
— Ты пойдешь за мной?
Они вышли из комнаты и оказались в соседней комнате. Вилли, поморщившись, проверил положение розы, украшавшей петлицу его безупречно отглаженного белого жакета.
«Забавный парень», — пробормотал он.
Арнольд Бреннер мягко кивнул.
— Мы его отпустим.
Вилли закатил свои большие глаза.
— А? Пойдет везде рассказывать…
Бреннер поднял руку, чтобы прервать протесты своего подчиненного.
— Нет, если мы примем определенные меры предосторожности. Если он убежден, что его жизнь зависит от его молчания, он не будет говорить… С другой стороны, поскольку я все же сомневаюсь, вы сделаете все необходимое, чтобы за ним наблюдали днем и ночью.
* * *
Студерус, Великий Студерус, сидел на корточках на ковре, скрестив ноги по-арабски. Его серые, сияющие, дикие глаза медленно повернулись в сторону электрических часов на стене за роскошным столом из красного дерева. Арнольд Бреннер больше медлить не собирался.
Очень высокий, очень худой, Студерус был одет в серый хлопковый кафтан с желтыми шелковыми полосками, стянутый на талии шарфом из той же ткани. Ее изможденные руки были спрятаны в больших рукавах, доходивших до ее бедер. Художественно свернутый белый марлевый тюрбан закрывал его высокую голову изможденным лицом аскета или фанатика, землистый цвет которого помогал ему сойти за настоящего араба.
Арнольд Бреннер вошел без стука и запер за собой дверь. Затем, с пересохшим горлом, молча поклонился Студерусу, который поздоровался с ним по-немецки.
— Привет, Арнольд. Какие новости?
Бреннер держал в руке телеграмму. Он помахал им и подошел к столу, за которым сидел, не сводя глаз с Великого Студеруса, простой вид которого, казалось, очаровывал его.
— Наш корреспондент в Париже ответил на наш запрос о расследовании. Если позволите, я сейчас расшифрую.
Студерус только утвердительно кивнул и, казалось, снова погрузился в свои мысли. Что он мог придумать? В Сталинграде, где русские взяли его в плен со всем штабом Паулюса? Может быть… Или любой другой эпизод из той беспокойной жизни, которую он вел с тех пор. Студерус! Только при одном этом имени сколько руководителей спецслужб скрипели зубами? Самые бедные из них охотно пожертвовали бы миллионы на выдачу самого грозного секретного агента, действующего на Ближнем Востоке…
Арнольд Бреннер поднял лицо как образцовый сотрудник и объявил:
— Полное подтверждение рассказа капитана Джорджа Кросса из армии США.
Студерус не ответил. Он молчал несколько минут, и Бреннер не осмеливался снова заговорить. Бреннер чувствовал себя совсем маленьким мальчиком перед Студерусом.
Наконец последний понизил свой резкий, до странности однообразный голос:
— Вы должны использовать этого человека. Дайте ему выбор: служить нам или сесть в тюрьму. Попросите его подписать признание, прежде чем оставить его на свободе. Платите хорошо, и, когда он перестанет быть вам полезен, уберите его, чтобы избежать опрометчивости…
* * *
Скрип ключа в ржавом замке разбудил Юбера от очень спокойного сна. Совершенно контролируя ситуацию, его принцип заключался в том, чтобы никогда не волноваться, пока оно того не стоит. А до тех пор он не считал ситуацию достаточно критической.
— Я голоден! — сказал он, увидев, как толстый Вилли входит в хранилище.
— Как ты себя чувствуешь! сказал другой. Шеф хочет тебя видеть…
Он развязал ему ноги и помог ему встать, затем толкнул его перед собой. Ноги Хьюберта затекли и пошатнулись, как у пьяного. Он споткнулся на первых ступенях старой каменной лестницы, и Вилли пришлось поймать его за воротник пиджака.
Они достигли первого этажа, вошли в череду комнат обставленных в обычном арабском стиле, они подошли к тяжелой закрытой двери. Вилли постучал и открыл, затем толкнул Хьюберта.
Скромный кабинет с белой деревянной мебелью, картотечным шкафом, пишущей машинкой, деревянным решетчатым арочным окном. Арнольд Бреннер в рубашке сидел за столом.
— Заходите, капитан Кросс, присаживайтесь! " Это сработало! — подумал Юбер. Он сел в кресло. Вилли вышел; еще один обнадеживающий знак. Бреннер продолжил:
— Как я уже сказал, мы проверили ваши заявления. Подтверждение ваших приключений пришло к нам сегодня…
Он наклонился над напечатанным чистым листом бумаги перед собой и почесал подбородок кончиком карандаша.
— Кто я по-твоему?
Неожиданный вопрос. Юбер насторожился.
— «Немец», — ответил он без размышлений.
Бреннер настаивал:
— Но до сих пор? Вы не могли не проявить интерес к этому вопросу. Хотите знать, с кем имеете дело?
— Конечно! Юбер кивнул. Ну, я не знаю… Может, вы египетская тайная полиция?
— Я немец.
— Ну и что? Всем известно, что в Египте в качестве инструкторов работает много бывших офицеров немецкой армии…
— Я не из египетской тайной полиции.
— Был бы, если бы не сказал, — понимающе усмехнувшись, ответил Юбер.
— Так что делайте другие предположения…
Юбер нахмурился.
— Я не знаю. Может быть, международный трафик? а?
Бреннер неоднозначно ухмыльнулся.
— На этот раз ты горишь.
Он поерзал на стуле, указал карандашом на напечатанный лист и продолжил, как будто отказавшись от предыдущей темы:
— Кросс, тебе интересна моя… организация. Я могу предложить вам
