Жерар Вилье - Обратный отсчет в Родезии
— Не хочешь остаться?
Малко притворно зевнул, чмокнул ее в ложбинку между грудями:
— Я просил редакцию позвонить мне сегодня ночью или очень рано утром. Днем связь не очень хорошая.
Он был уже готов уходить. Дафна проводила его до дверей, прильнула к его груди.
— Хочу тебя еще! — тихо проговорила она.
— А что, твой любовник с тобой не спит? — рассмеялся Малко.
Дафна грустно покачала головой:
— Мы редко видимся. Он завален работой, да и жена за ним следит. Нам удается встречаться, лишь когда она уезжает за границу. Л потом, ты моложе.
Малко молча приложился к ее руке. Полминуты спустя он уже гнал по Моффет-стрит и менее чем за пять минут доехал до Пайонир-стрит, где поставил машину почт! напротив «Куинс». На противоположной стороне зияло устье Ралей-стрит — темной узкой улочки. Увидев неоновую вывеску, Малко направился в ту сторону. Им овладело странное ощущение. Казалось, Солсбери стал огромным театром теней. Ему представлялось, что его жизни больше не грозит опасность, но что теперь его стараются одурачить, что-то вбить ему в, голову.
С улицы пиццерия казалась пуста. Он уже собирался войти, когда из телефонной будки вынырнула Файет. Видимо, там она ожидала его.
Увидев ее, Малко сразу забыл Дафну Прайс. Его глазам предстало сказочное видение. Болеро из коричневого полотна едва не лопалось на царственной, более чем наполовину обнаженной груди. Ниже ничего не было, а с бедер ниспадала длинная, тоже коричневая юбка. Поскольку и болеро, и юбка почти не отличались по цвету от ее кожи, Файет казалась совершенно нагой. В туфлях на высоком каблуке она стала выше Малко. Когда она убедилась, что это он, тревожное выражение ее лица несколько смягчилось.
— Я уже думала, что вы не придете.
— Я тоже. Они не добрались до вас?
Она покачала головой. Лицо ее вновь стало напряженным.
— Нет, ко мне даже не приходили. Повезло.
Улыбаясь, он взял ее под руку:
— То-то они сейчас рот разинут!
— Не люблю я эту забегаловку, — отвечала она. — Там одни потаскухи.
— Вот они! — прокричала Файет, напрягая голос в грохоте оркестра. — Рядом с баром. Он в синем поло, а рядом — Матильда.
Малко взглянул в ту сторону поверх плеча своей дамы и увидел белокурого широкоплечего парня в обществе довольно миловидной негритянки в длинном платье. У нее было круглое плоское лицо и шапка курчавых волос. На танцевальной площадке «Куинс» теснились молодые парочки, по существу, занимавшиеся любовью под оглушающую какофонию оркестра. Прильнув к чернокожим партнершам, белые и метисы пытались удовлетворить свои плотские желания прямо здесь, чтобы обойтись без лишних расходов. Черные официанты неусыпно следили за тем, чтобы опорожненные пивные бутылки немедля заменялись полными. Все было точно так, как во время первого посещения.
Видимо, музыка действовала на Файет помимо ее воли. На первых порах скованная, почти осуждающая, она танцевала на расстоянии от Малко. Но по мере того, как танец сменялся танцем, она все больше сокращала расстояние, и через какое-то время он ощутил прикосновение ее бесподобной груди. Потом она стала прижиматься животом, ногами, всем телом. Кончилось тем, что они танцевали, как все, слившись в одно целое. В полумраке чьи-то руки задевали ее, но она, казалось, ничего не замечала, отдаваясь целиком самому сладострастному танцу, какой случалось когда-либо танцевать Малко. В отличие от негритянок, от Файет совсем не пахло. Тело у нее было удивительно твердое, точно высеченное из мрамора...
Судя по всему, все до одного мужчины на танцевальной площадке только о том и мечтали, чтобы залезть ей под юбку, а может быть, позволить себе и кое-что другое. Танцевавший рядом метис так пялился на нее, что казалось, глаза у него сейчас лопнут. Три проститутки кидали на Файет злобные взгляды, точно она отбивала у них хлеб. И в эту минуту появился Боб. Конец развлечениям! Малко проследил, где устроилась парочка.
— Сядем поближе к ним, — шепнул он на ухо Файет. — А некоторое время спустя вы отлучитесь в туалет.
Как только музыканты сделали перерыв, чтобы освежиться пивом, Файет танцующей походкой направилась в тот конец зала, где устроились Боб с Матильдой. К счастью, на сиденье оказалось немного свободного места. Файет изящно присела, прижавшись упругим бед ром к джинсам наемника и пустив в его сторону долгий, в высшей степени красноречивый взгляд своих ореховых глаз. Малко тихонько уселся рядом.
Словно громом пораженный, блондин впился взглядом в ошеломительную грудь Файет. По его глазам было видно, что ему стоило огромных усилий не запустить ей руку в декольте.
Нашарив бутылку пива, он потянул из нее, не сводя глаз с Файет. Она испустила вздох, вновь повергнув Боба в столбняк. Малко легонько толкнул Файет. Она встала и направилась в конец зала. Не теряя ни секунды, Боб наклонился к Малко и прокричал, перекрывая грохот:
— Вот это кусочек! Где вы только ее подцепили? Здесь я ее ни разу не видел.
— Гак, в одной конторе попалась на глаза...
— Пива хотите? — предложил наемник, готовый на все, лишь бы не отпускать от себя «владельца» Файет.
Завязался разговор с пятого на десятое. Малко назвался газетчиком, наемник протянул руку.
— Боб Ленар, инструктор родезийской армии. Мне положили мировое жалованье, на жизнь не жалуюсь... До того побывал в Биафре и в Конго, самую малость в Йемене...
Он упивался собственным враньем, размахивая свободной рукой, потому что другая лежала на бедре его спутницы, которая безучастно глядела в пространство. Черное платье плотно облегало ее стройную, почти без груди, фигуру. Боб Ленар вспомнил вдруг о ее существовании.
— Это Матильда. Славная девка, только не очень разговорчивая.
Файет возвращалась к ним сквозь строй похотливых взглядов. Боб Ленар снова начал пялиться на два полушария шоколадного мрамора. Как только она села, он тотчас же отодвинулся от Матильды. Малко ликовал в душе, у наемника же вновь отнялся язык.
Держась очень прямо, Файет смотрела перед собой. Кадык на шее Ленара судорожно дергался. Оркестр заиграл что-то не столь оглушительное. Наемник крикнул Малко:
— Не возражаете, если я малость потанцую с ней?
— Конечно.
Файет пошла к площадке, держась по-прежнему напряженно. Ленар обвил рукой талию Файет. Она так плотно прижалась к нему, что ее полная грудь оказалась под самым подбородком Ленара. Пристроившись на краю площадки, он начал яростно ерзать всем телом по своей партнерше, точно вознамерившись добыть огонь трением. Даже по меркам «Куинс» это было на грани покушения на нравственность. Файет невозмутимо сносила все эти проявления вулканической страсти, позволяя Бобу шарить по своим бедрам с дотошностью археолога. Будучи человеком воспитанным, Малко пригласил на танец Матильду. Она тут же и с не меньшим пылом прижалась к нему худеньким телом.
Очевидно, ею двигало желание отомстить Файет, но когда Малко попытался завязать разговор, она отвечала односложно, упорно глядя на Боба, который пытался намертво прилипнуть к Файет, как пропойца к бутылке.
Началась потасовка, которую тут же пресекли официанты, без церемоний вышвырнув за дверь двух метисов... Когда Боб вернулся к столику, глаза у него были совсем шальные, и он даже не пытался скрыть вздувшийся между ног бугор, который вогнал бы в краску и взрослого шимпанзе. Подойдя, он бросил Малко:
— Ошалеть можно! Впервые встречаю такую потрясную девку с тех пор, как попал в эту страну!
Чтобы отметить это открытие, Малко заказал бутылку «Джи энд Би», принесенную с почтением, которого заслуживал столь cтароватый клиент. Шутка ли, сорок долларов! Боб Ленар, косясь на декольте Файет, налил себе такую порцию, от которой свалился бы замертво и носорог.
Уровень жидкости в бутылке «Джи энд Би» понизился на треть. Взгляд у Ленара стал совсем шальной. Перекинув правую руку через плечо Файет, он целиком засунул ее ей в декольте. Приглушенно икнув, он, пользуясь очередной передышкой музыкантов, подмигнул Малко и ляпнул спотыкающимся языком:
— Вот бы с кем я перепихнулся!
— Это может не понравиться Матильде, — заметил Малко.
— Э, Матильде наплевать. Она девка что надо, — заспорил Ленар. — Вроде бы и шлюха, да не совсем. Сколько раз, бывало, и за такси платила, когда без копья сидел. Даже жратву покупала. Я ей в получку обязательно какой-нибудь подарок. А ей ничего больше и не надо...
Где она, роскошная жизнь, о которой шла речь вначале! Малко улыбнулся.
— Вам хорошо в Родезии?
Боб Ленар ответил не сразу:
— Хорошо? Какое хорошо! Как только представится случай, смоюсь отсюда. Ад, просто ад! Только у меня не было выхода. Я из Йемена-то выбрался живым просто потому, что повезло. Когда мы стали не нужны, нас выслали, а не отрезали нам подвески, как это у них заведено... Но жрать-то надо! А в Конго я как раз познакомился с одним хмырем — Ганс Герн его звали, — так вот этот Герн говорил мне, что в Йобурге вербуют наемников. Я, значит, туда и угодил солдатиком в родезийскую армию, где железная дисциплина и месяц без недели в буше, «в долине», как они тут говорят.
