Лен Дейтон - Лошадь под водой (Кровавый круг)
– Вы полагаете, что, пустив фальшивые американские доллары и подлинные шведские кроны на закупку пушек и финансирование своих политических афер, португальские революционеры не смогут использовать английские деньги, поскольку рисунок на пятифунтовых банкнотах изменился? – воскликнул я.
– Именно, – подтвердил Доулиш.
– Ну что же. Я – циник. А вы уже получили из исторического отдела военно-морского министерства какую-либо информацию – название лодки, карту расположения ее обломков и германские документы о погрузке?
– Пока еще нет, – опустил глаза Доулиш. – Но у меня есть подтверждение, что в этом районе в ходу много фальшивых пятерок. Они явно с этой лодки. Кроме того, ВНВ знают местного рыбака, который уверен, что может показать, где находится лодка.
– Пункт второй, – продолжил я. – Идея заключается в том, что мы организуем подрывную операцию в Португалии, где, с какой стороны ни смотри, царит диктатура. Само по себе это хитрое дело, но мы будем его выполнять в сотрудничестве или от имени группы граждан, открытая цель которых – сбросить правительство. Это, как вы говорите, вызовет у британского правительства меньше затруднений, чем помещение на счет означенных граждан нескольких сотен тысяч. – Доулиш состроил гримасу. – Хорошо, – закипал я, – но пусть у нас не будет ложных представлений относительно мотивов, которыми оно руководствуется. Это способ сэкономить деньги за счет некоторого риска, которому будем подвергаться мы.
Доулиш нетерпеливо заерзал в кресле:
– Конечно, ты знаешь, что эти старые фальшивые пятерки не являются законным платежным средством, но рисунок долларовых купюр не изменился...
– О, я улавливаю работу жадного умишки секретаря министерства финансов. Он собирается организовать революцию, но только так, чтобы ее финансировали американцы, потому что в мире слишком много фальшивых долларов. Но министерство финансов заблуждается.
Доулиш взглянул на меня пытливо и начал стучать карандашом по ежедневнику на столе. Похоже, что автомобиль с сиреной достиг почти Оксфорд-стрит.
– Ты так думаешь?
– Я просто знаю это, – ответил я. – Португальцы – крутые ребята. Они ездят повсюду и быстро избавятся от английской валюты. Тогда министерство финансов будет иметь бледный вид – оно получит много маленьких дипломатических протестов.
Мы молча сидели несколько минут. Доулиш рисовал под изображением лодки бурное море. Он повернул свое вращающееся кресло так, чтобы можно было смотреть в окно, выпятил нижнюю губу и постучал по ней карандашом. За это время он четыре раза произнес «Хм-м-м».
Наконец, повернувшись ко мне спиной, он заговорил:
– Шесть месяцев тому назад О'Брайен сказал, что знает сто пятьдесят человек – знатоков иностранной валюты и семерых, которые могут ответить на любые вопросы о ее циркулировании, но, чтобы пересылать ее или менять нелегально, он выбрал бы только тебя.
– Весьма польщен, – откланялся я спине начальника.
– Может быть, – произнес Доулиш, считавший талант к незаконным действиям сомнительным достоинством, – но у министерства финансов появится иная точка зрения, если они узнают, насколько ты настроен против их идеи.
– Не рассчитывайте на это, – успокоил его я. – Неужели министр финансов упустит возможность сэкономить миллион фунтов стерлингов? Геральдическая палата уже готовит ему за удачную операцию Гербовый шит.
Я оказался прав. Через десять дней пришла повестка, где мне предлагалось явиться в Легководолазную школу военно-морского флота (Курсы неглубокого погружения № 549) на корабль «Вернон». Министр финансов, который имеет дело непосредственно с премьер-министром и поручает казначейству выполнять решения правительства, получит титул графа, а я свидетельство военно-морского министерства об окончании курсов неглубокого погружения.
Когда я пожаловался, Доулиш сказал:
– Но ты – единственный достойный. – Он начертал цифру "I" в своем блокноте и изрек: – Первое, Лиссабон, 1940, много связей, знаешь чуть-чуть язык. Второе, – он написал цифру "2", – ты специалист в вопросах валюты, и, третье, – он написал "3", – ты первый, у кого был контакт с ВНВ в Марокко в прошлом месяце.
– Но неужели мне надо идти на эти лягушачьи курсы? – взмолился я. – Там сыро и холодно и занятия проводятся рано утром.
– Физический комфорт, мой мальчик, всего лишь состояние ума. Это подготовит тебя к борьбе. Кроме того, – Доулиш доверительно наклонился вперед, – ты будешь командовать. И, понимаешь, тебе же не захочется, чтобы эти бездельники ныряли впустую.
Затем Доулиш издал своеобразный полифонический звук, сначала высокий, потом гортанный, и туча табачного пепла разлетелась по комнате. Я недоверчиво взглянул на него – мой начальник смеялся.
Глава 3Объект «Вернон-С»
В квадрате А-3 недалеко от Кохема есть место, где взору внезапно открывается вся гавань Портсмута. Поверхность залива – большой серый треугольник с вершиной, обращенной к Соленту. По сторонам его – острые зазубренные края доков, дамб и песчаных отмелей для высадки на берег. Все это окружает бесцветную воду.
Когда я прибыл в шесть часов сорок пять минут утра в А-3 Кингстон-Вейл, низкие облака затянули небо и моросил мелкий, пронизывающий дождик. Я миновал толпы фабричных рабочих и докеров, въехал в красные кирпичные ворота объекта «Вернон-С» и припарковал машину. Старшина в блестящем черном дождевике стоял у входа, а перед ним, сгрудившись, сидело, держа руки в карманах, полдюжины моряков в обвисших мокрых плащах. Вахтенному поступил сигнал. Я постучался. Молодой старшина поднял голову от стола, на котором лежали разобранные части велосипедного звонка.
– Чем могу быть полезен, сэр?
Я ответил.
– Отдел инструктирования ныряльщиков? Курсы 549? – спросил он.
– Да – кивнул я.
Он с сомнением осмотрел мой гражданский плащ. Прозвучал один удар колокола. Высокий бездельник с одной нашивкой обменял мне на сигарету «Голуаз» полчашки темно-коричневого чая, и я согрел руки о стенки эмалированной кружки. Я предвидел, что все будет происходить спозаранку. Так оно и вышло. И в течение целой недели!
Глава 4"Хвост"
Несколько тяжелых грузовиков, дымивших в Хорндине, резкий проливной дождь над Хиндхэдом и, наконец, трава, зеленая, как крем-де-мент, и яркое солнце, когда я свернул на боковую дорогу в Гилдфорд. Взглянув в зеркало заднего вида, я настроил радиоприемник на третий канал Франции.
Мост Путни и дальше – на Кингс-роуд, покрытую льдом и глубоко промерзшую.
Лысые мужчины в свитерах с круглыми воротниками, девчонки с накрученными волосами, в штанах, не оставляющих места для воображения.
Налево, вверх на Бефорт-стрит мимо кинотеатра «Форум» и дальше на Глочестер-роуд. Мужчины в грязных шоферских перчатках и чистые экземпляры «Автоспорта», домохозяйки, отягощенные шиллингами для ненасытных газовых счетчиков. Снова налево, на Кромвель-роуд-Клируэй. Теперь я не сомневался. Черный автомобиль «Англия» следовал за мной.
Я снова свернул и остановился у телефонной будки. Пока искал трехпенсовую монету, «Англия» медленно проехала мимо. Я следил краем глаза, пока она остановилась примерно в семидесяти ярдах на улице с односторонним движением, потом быстро сел в машину и завернул за угол, снова выехав на Кромвель-роуд. Интересно посмотреть, что они сделают?
Я ехал дальше вдоль викторианских террас, за которыми ютились некрашеные ночлежки, эти отдаленные колонии одиночества, притворявшиеся одной большой империей.
Я остановился. Извлек из-под переднего сиденья бинокль сорок на сорок, который всегда держал там, завернул его в газету «Стейтсмен», запер машину и направился в квартиру Джин.
Дом номер 23 украшали персиковые занавески, и он представлял собой лабиринт из коридоров, по которым гулял сквозняк, проникая под плохо пригнанные двери. Я вошел.
Вентиляторный обогреватель создавал жужжащий фон, а Джин гремела на кухне, ставя большой кофейник. Я смотрел на нее из дверей кухни. На ней был темно-коричневый шерстяной костюм; загар ее еще не сошел, а по сторонам низкого лба свисали все еще золотые, выцветшие на летнем солнце волосы. Она подняла глаза – спокойно, ясно и тихо, как три четверти таблетки нембутала.
– Ну что, навел порядок на флоте? – улыбнулась она.
– Ты заставляешь меня быть прагматиком.
– А разве это не так? – Она разлила кофе в большие коричневые чашки. – За тобой здесь следили, ты знаешь?
– Не думаю, – возразил я спокойно.
– Не говори глупостей! – рассердилась Джин.
– А что?
– Ты прекрасно знаешь. Оставь этот свой тон Оресто Пинто, ты говоришь так, чтобы получить от меня побольше информации.
– Ну хорошо, хорошо. Расслабься.
– Не хочешь, не говори...
– За мной следовала черная «Англия» БГТ 803, скорее всего от самого Портсмута и точно от Хиндхэда. Я не имею представления о том, кто это. Может, компания «Электролюкс»?
