Чингиз Абдуллаев - Субъект власти
— Вы даже не можете себе представить, сколько разведывательных ведомств в США, — охотно поддержала Дронго сидящая рядом с соседним оператором Нащекина.
— Неужели больше десяти? — рассмеялся молодой оператор.
— Пятнадцать, — ответила Нащекина. — Мы как раз недавно рассматривали их структуры.
— Сколько? — переспросил оператор. Он был офицером ФСБ, но не мог даже предположить такое количество разведслужб в США.
— Введите наш пароль и распечатайте список, — обратилась Нащекина к своему оператору, которому было уже за тридцать.
Тот согласно кивнул, ввел нужные данные и распечатал список.
— Возьмите, — предложила Нащекина Дронго. — Если в каждой из этих служб есть хоть один такой ветеран, как Берарди, нам придется проверять их целый год.
Дронго взял список. Он был достаточно подготовленным человеком, неплохо знал структуру и организацию многих спецслужб. Но пятнадцать организаций потрясли и его. Он просмотрел список. Центральное разведывательное управление. С этим ясно. Разведка Министерства внутренней безопасности США. Она была создана только в прошлом году. Разведка ВВС. Слишком специфична. Они проводят разведку с помощью современных самолетов-разведчиков. Среди них не может быть аналитика по организации убийства политического лидера. Или специалиста такого класса. Разведка Министерства финансов. Это специалисты из охраны президента. В Америке служба безопасности президента традиционно подчиняется Министерству финансов. Так. Среди них может оказаться эксперт, который знает, как охранять президента и как к нему подобраться.
Военно-морская разведка. Тоже подходит. Агентство по национальной безопасности. Нет. Эти занимаются разведкой из космоса. Федеральное бюро расследований. У них своя спецслужба. Тоже годится. Армейская разведка, разведки госдепартамента, береговой охраны, Министерства энергетики, морской пехоты. Национальная геокосмическая разведка. Разведывательное управление Министерства обороны…
Дронго передал список оператору, чтобы тот ввел данные в свой компьютер. Сидевшая рядом Чаговец нахмурилась, увидев этот длинный перечень.
— Так мы никогда не вычислим нужного нам человека, — заявила она, — просто не сумеем его найти.
Все посмотрели в ее сторону.
— Это невозможно, — громко пояснила она, — таких специалистов десятки и сотни.
— Что вы предлагаете? — спросил Полухин. В отсутствие Машкова он заменял руководителя группы.
— Сообщить всем, что мы ищем возможного пособника террористов и просим оказать нам срочную помощь, — предложила Чаговец. — Мы теряем время. В любой момент террористы могут решить, что пришла пора, и начнут действовать. А если аналитика привезли из Ирака, где сейчас таких «специалистов» сотни и тысячи? А если он из Пакистана или Афганистана? Если мы вообще о нем никогда не слышали? Кто придумал Беслан? Чья это чудовищная фантазия? И вы хотите, чтобы мы вычислили такого человека? Они готовы на любой террористический акт, а мы сидим и проверяем бывших офицеров спецслужб, среди которых много героев и порядочных людей.
— Я согласен с Татьяной Георгиевной, — вмешался генерал Богемский. — Эти бесполезные поиски могут нас далеко завести. Нужно усилить оперативную работу, попытаться вычислить их по факту.
— Извините, — вмешался Дронго, — я боюсь, что мы действительно отвлекаемся. Если эти люди, которые пытались выйти на Хеккета, решили, что им нужен такой специалист, это значит, что они не хотят устраивать обычный террористический акт, понимая всю бессмысленность подобного кровавого кошмара. У них нет никаких гарантий, что они смогут хоть каким-то образом оказаться рядом с нужным им человеком. И поэтому они так усиленно ищут настоящего специалиста. В пользу этой версии говорит и то обстоятельство, что они пытались устранить Хеккета, устроив взрыв в его офисе. Значит, продолжают искать нужного человека, а Хеккета хотели заставить замолчать. Взрыв в его офисе — самое убедительное доказательство их поисков.
Полухин согласно кивнул и обвел взглядом присутствующих.
— Я согласен с нашим экспертом, — сказал он. — Не нам решать, что мы должны делать. У нас есть конкретное указание руководства. Наша группа сформирована для поиска возможного злодея-аналитика. И мы должны сделать все, чтобы его найти.
В комнату стремительно вошел Машков с каким-то листком в руках. Закрыв дверь, он обвел взглядом всех присутствующих.
— Товарищи офицеры, — привычно произнес старший по званию Полухин. Он был генералом разведки и не привык к армейским правилам. К тому же все присутствующие были в штатском.
Машков махнул рукой, чтобы никто не вставал.
— У нас срочное сообщение, — негромко сообщил он. — Вчера ночью было совершено покушение на Уорда Хеккета, находившегося в госпитале святого Георга. Был убит один из его охранников и сам фальшивый Хеккет. Сегодня все английские газеты написали об этом убийстве. Второй охранник уже задержан, но он ничего не видел.
Полухин тяжело поднялся. Подошел к Машкову.
— Это значит, что у них уже появился другой кандидат, — предположил Полухин, — и они хотят заставить Хеккета замолчать, чтобы скрыть свою ошибку от нас.
— Да, — согласился Машков. — Поэтому мы должны работать круглые сутки. Если понадобится. Нам дадут еще трех операторов из Службы Безопасности. И еще двух сотрудников из ФСБ. Министерству иностранных дел предложено помогать нам по дипломатическим каналам, подключив к этому расследованию все наши посольства за рубежом. Пограничная служба усилила контроль на границе. Как ты думаешь, Дронго, где теперь Хеккет?
— Не знаю, — пожал тот плечами. — Может, где-нибудь в Тасмании или Исландии. Но он наверняка знает о своем «убийстве». И ждет вестей из Москвы. Пока мы не сообщим о наших результатах, он не станет «оживать». Это не в его интересах.
— Вы говорили, что они так настойчивы именно из-за второго кандидата, — напомнила Чаговец, — вы в него так верите?
— Я верю в факты, — ответил Дронго, — раз они идут до конца, то это не просто упрямое желание наказать отступника. Серьезные люди такими вещами не занимаются. Это почерк профессионалов. Они не знают, что Хеккет уже застраховался от нападения на него. Но убийством несчастного двойника Хеккета они лишь усилили наше подозрение и подтвердили наши опасения. Теперь мы будем искать, точно зная, что второй кандидат существует. И вполне вероятно, что он уже в Москве.
РОССИЯ. МОСКВА. 1 ДЕКАБРЯ, СРЕДА
В это утро снег начал засыпать московские улицы часов с восьми, а примерно в девять Гейтлер решил выехать с дачи. Он попросил Салькова поменять легковую машину на внедорожник, чтобы беспрепятственно доехать до города. Увидев, какой идет снег, Дзевоньский предложил ему вообще не выезжать из дома. Гейтлер молча пожал плечами и пошел одеваться. Когда он спустился вниз, Дзевоньский уже стоял у входных дверей.
— Сегодня плохая погода, герр Шайнер, — сказал он по-немецки, — неужели вам так необходимо ехать в город? Можете застрять в сугробах или попасть в автомобильную пробку.
— Надеюсь, вы искренне за меня беспокоитесь, — пошутил Гейтлер.
— Как хотите, — обиженно ответил Дзевоньский, — это ваше право.
— Спасибо, пан Юндзил, — вежливо поблагодарил его Гейтлер, — вы очень любезны.
Дзевоньский оказался прав. Они попали в автомобильную пробку, протянувшуюся на несколько километров. И Сальков с удивлением заметил, как нервничает его клиент, все время поглядывая на часы. За все дни, проведенные вместе, этот пунктуальный чех никуда и никогда не опаздывал. Правда, иногда куда-то исчезал на три, четыре и даже шесть часов, но неизменно был вежлив, заранее предупреждал о задержке и даже звонил, отпуская Салькова на обед. Но сегодня он странно нервничал, все время посматривая на часы. Когда их «Ниссан» въехал на Тверскую, мистер Шайнер попросил свернуть к «Шератону». Сальков послушно повернул машину. Шайнер предупредил, что в отеле у него важная встреча и он выйдет через три часа. Сальков согласно кивнул, он давно привык к многочасовым ожиданиям, заранее запасаясь какой-нибудь занимательной книгой.
Гейтлер вошел в отель через главный вход, пересек холл и вышел с другой стороны, непосредственно на Тверскую, где довольно быстро поймал проходившую мимо машину и попросил отвезти его в Петровскому пассажу. У пассажа он расплатился и вышел, оглядываясь по сторонам. Затем вошел в пассаж и быстро вышел с другой его стороны. После чего, перейдя улицу, довольно долго наблюдал за проходящими мимо машинами и прохожими, всматриваясь, нет ли за ним слежки. Наблюдателей Дзевоньского он не боялся. Гейтлер знал их всех в лицо. К тому же они не успевали следовать за ним, и несколько дней назад сам Дзевоньский разрешил им не сопровождать Гейтлера в его поездках по Москве. Во-первых, это могло привлечь внимание посторонних наблюдателей, а во-вторых, было абсолютно бесполезным занятием, так как Гейтлер с его опытом работы легко отрывался от любых наблюдателей, а высылать за ним группы поддержки в количестве десяти или двенадцати человек для организации перекрестного наблюдения Дзевоньский не имел возможности. У него просто не было столько людей.
