Чингиз Абдуллаев - Власть маски
Мулат забросил чемодан на заднее сиденье джипа и показал Дронго на место рядом с собой. Дронго едва не упал, усаживаясь в машину. Дико болела голова. Он успел пристегнуться и оглянулся по сторонам. Аэропорт был небольшим, и прилетевший ночью самолет выполнил последний рейс в эти сутки на Барбадос.
Водитель, взглянув на гостя, едва заметно усмехнулся. Многие туристы из Европы, прибывали на остров в подобном нетрезвом состоянии, сказывалась отдаленность острова и эта тряска во время перелета. Но пьяный эксперт на остров еще не прилетал.
— Как вас зовут? — спросил Дронго, чувствуя изжогу. «Нужно было купить в аэропорту бутылку воды», — с сожалением подумал он.
— Рауль Моранте, — вежливо ответил мулат. Он уже собирался тронуться, когда Дронго остановил его.
— Купите, пожалуйста, бутылку воды, — попросил он, — кажется, мне совсем плохо. Я дам вам деньги.
— Не нужно, — усмехнулся Рауль, — на заднем сиденье есть несколько бутылок воды. Можете взять одну. Если сумеете перегнуться.
— Постараюсь, — Дронго повернулся и, протянув руку, сумел нашарить одну бутылку. Он пил жадно, разбрызгивая воду на себя.
Рауль снова усмехнулся. Гость явно злоупотребил алкоголем.
— У вас всегда так тепло? — спросил Дронго, когда Моранте включил кондиционер.
— Всегда, — ответил Рауль. — Тридцать градусов — нормальная температура для нашего острова. Но по вечерам бывает прохладнее.
— Тогда выключите кондиционер, и я открою окно. Для меня это нормальная погода.
Рауль несколько озадаченно взглянул на приехавшего. Для американцев и европейцев подобная погода, даже глубокой осенью, считалась очень душной. Но похоже, этот эксперт был с юга. Он выключил кондиционер и открыл окно.
— Когда приезжает вся группа? — уточнил Дронго.
— Завтра вечером, — сообщил Рауль, — у них будет свой зафрахтованный самолет. Вам нужно что-то привезти из Лос-Анджелеса? Вы оставили там свои вещи?
— Нет. Все нормально. Просто эти два долгих перелета меня вконец доконали. Они прилетят прямым рейсом из Лос-Анджелеса?
— Нет. Они сделают посадку на Ямайке, в Кингстоне. Слишком дальняя дорога. Самолет сразу не возьмет столько топлива.
— Вы разбираетесь в этих вопросах?
— Не очень, — усмехнулся Рауль, — но я знаю, как они обычно летят. У нас такое место, куда трудно добраться. И из Европы, и из Америки. Только Венесуэла рядом, но оттуда уже давно никто не летает. Там этот безумный Чавес, который хочет свести американцев с ума.
Дронго взглянул на бутылку. В ней почти не осталось воды. Каждый раз после приземления он испытывал легкое чувство досады оттого, что боялся, когда самолет трясло в зоне турбулентности. Побывавший в стольких переделках, не боявшийся драться с Миурой, не раз смотревший смерти в лицо, он по-прежнему испытывал подсознательный панический страх перед высотой и полетами. Возможно, потому, что в этом случае он никак не мог воздействовать на ситуацию и каким-то образом переломить ее в свою пользу.
Машина наконец поехала. Дронго, выпив еще немного воды, почувствовал, что засыпает, и закрыл глаза. Просыпаясь время от времени, он смотрел на мелькавшие вокруг окрестности. Ночью все казалось вымершим и почти бесцветным. Иногда мелькали какие-то редкие огни.
В один из моментов, когда машину сильно тряхнуло, он открыл глаза и огляделся. Они подъехали к бензоколонке. Дронго с отвращением почувствовал вкус железа во рту, сказывалось большое количество алкоголя. Он вылез из автомобиля и, стараясь не обращать внимания на ухмылку Рауля, прошел к туалету.
Еще несколько подобных перелетов, и я превращусь в законченного алкоголика, зло подумал он, умываясь перед зеркалом. Ну почему я согласился на этот безумный перелет и непонятную поездку? У известной актрисы появились какие-то непонятные подозрения. И у нее есть возможность выписать себе экзотического частного детектива из бывшего СССР, учитывая, что в ее окружении много людей из этой страны. Напрасно он согласился. Если она действительно больна, то это явные последствия болезни. Если нет, то после очередного нервного срыва миссис Линдегрен он вынужден будет улететь в Европу.
Хорошо еще, что он не согласился лететь на лайнере самой Кристин. Эти маленькие самолетики, наверное, трясет еще сильнее, чем такие махины, как «Боинги». Он вернулся к машине.
— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил Рауль. — Если хотите, можете взять еще воды. Бутылки на заднем сиденье.
— Спасибо. Мне уже лучше. Вы работаете в охране виллы?
— Да. Я отвечаю за остальных ребят.
— Значит — вы старший?
— Можно сказать и так.
— Сколько вас человек?
— Шестеро. По двое в каждую смену.
— Вы знаете всех?
— Конечно. Я сам их отбирал. Раньше вилла принадлежала синьору Дериси. Но он продал эту виллу миссис Линдегрен. Она почти ничего не меняла, только приказала расчистить сад, он был в очень запущенном состоянии. И сделать новую дорожку к морю. А еще в прошлом году мы установили новую видеосистему наблюдения, так ее называют. Но устанавливали не мы, а сотрудники английской фирмы. Они нас научили пользоваться этими приборами.
Голова ужасно болела. Дронго вспомнил, что лекарство лежит в чемодане. Он чуть поморщился.
— Есть гарантия, что на виллу не попадет чужой? — поинтересовался Дронго.
— Никто не пройдет, — кивнул Рауль. Он видел, как плохо чувствует себя прилетевший эксперт. Но тот умудрялся задавать правильные вопросы. — Мы контролируем забор вокруг виллы и выход на пляж. Никто не сможет пройти на виллу незамеченным. Ни один человек.
— Вы так уверены? — вздохнул Дронго.
— Да. Несколько раз к нам пытались залезть мальчишки. Но система тут же срабатывала. У нас инфракрасная система сигнализации и повсюду установлены камеры. И даже с пляжа никто не сможет пройти.
— Понятно. — Дронго перегнулся и достал вторую бутылку воды, чувствуя сухость во рту. Жадно сделал несколько глотков. — Кто еще остается на вилле? — спросил он.
— Никто. Ночью остается только миссис Линдегрен и ее гости. Наша кухарка Эужения и горничная Хуанита работают до вечера, а потом уходят в поселок.
— Далеко до поселка?
— Совсем недалеко. Три километра. Но обычно их кто-нибудь забирает. У нашей кухарки муж работает водителем автобуса. Он за ней заезжает. Или брат Хуаниты. У него есть своя машина. И он работает садовником. Следит за деревьями, которых у нас не так много. Сейчас есть компьютерная система, управляющая режимом поливки наших деревьев, и ему нужно только следить, чтобы все работало нормально.
Дронго выпил еще немного воды. Кажется, он начал приходить в себя.
— И никто не приезжал сюда за последние месяцы? — уточнил он напоследок, перед тем как снова закрыть глаза.
— Приезжали. В прошлом месяце сюда приезжала сестра миссис Линдегрен со своим другом. Он, кажется, русский. У него такая фамилия, не похожая на наши. Гороч или Гормач.
— Юрий Горлач? — вяло спросил Дронго. Если бы не эти ужасные перелеты, он бы говорил с Раулем совсем иначе. Но у него так болела голова. Он попытался сосредоточиться, слушая ответы Рауля.
— Да. Они приезжали и были здесь два дня. Кажется, женщина была в очень плохом состоянии, — сообщил Рауль.
— Они отправляли какие-то письма?
— Я не знаю. Если отправляли, то из Бриджтауна. Но мне они об этом не говорили.
— И больше никто не приезжал?
— Полтора месяца назад сюда прилетал мистер Линдегрен.
Дронго нахмурился. Нужно понять, кого имеет в виду Рауль, когда говорит о мистере Линдегрене? Неужели о супруге Кристин? Но у него другая фамилия. Кого он имеет в виду?
— Муж Кристин? — уточнил Дронго.
— Нет, ее сын, — ответил Рауль, искося взглянув на своего собеседника.
— Он приехал один? — Дронго заинтересованно посмотрел на Рауля.
— Нет, — ответил Рауль, — они прилетели все вместе.
— Что значит — все вместе?
— Большая компания. Три пары. И он был со своей подружкой. Она тоже русская. И они тоже почти сразу улетели.
— Час от часу не легче, — пробормотал Дронго по-русски.
Рауль несколько подозрительно взглянул на сидевшего рядом эксперта.
— Вы тоже русский? — удивленно спросил он. — Я думал, что вы серб или хорват. У нас в охране работал серб Дранко.
Дронго усмехнулся. Он ничего не ответил. Интересно, что обе пары, которые приезжали на Барбадос, ничего не сказали ему о своих поездках. Он закрыл глаза, раздумывая над тем, что ему сообщил Рауль.
Было уже совсем поздно, когда они подъехали к вилле. Ворота открылись, и Дронго снова уронил голову на грудь.
«Как глупо, — подумал он, — кажется, я хотел выбрать себе номер…»
Машина остановилась перед домом. Потом Дронго бережно куда-то поднимали. В комнату вслед за ним внесли чемодан и тактично вышли. Он даже не мог вспомнить, кто именно ему помогал. Кто-то из молодых людей, наверное, охранники. «Не нужно было так напиваться, — раздраженно подумал Дронго. — Хотя, с другой стороны, перенести подобный полет, будучи достаточно трезвым, было практически невозможно».
