Алексей Кудашин - Левый берег
На бегу он оглянулся по сторонам. Помещение, из которого вышел он и теперь выходили такие же одетые в черное люди, было похоже на длинный ангар для самолетов. Поразило Дениса то, что сверху строение это было покрыто слоем земли, на котором росла трава, кусты и даже маленькие сосны.
"Наверное, с воздуха не распознать", — подумал он.
Но по-настоящему удивило Дениса то, что помещение это оказалось одним из многих таких же, стоящих в один ряд. Расстояние между ангарами не превышало десяти метров. И если справа от его "домика" стоял только один такой же, то слева их было восемь. Из четырех выходили молодые парни в черной форме и бежали к таким же мужикам в камуфляже, стоящими перед казармами.
25.09.2008. Краина, г. Кировогорск. ул. К. Маркса. 09:07
"Странно, что эта "телочка" еще здесь…".
Денис несколько смущенно улыбнулся симпатичной слегка полноватой девчонке в ослепительно белой блузке, стоящей за стойкой "ресепшина". Именно она поселила его вчера утром, когда таксист, выполняя просьбу клиента, подвез Дениса к светлому восьмиэтажному зданию гостиницы "Европа". Архитектурные особенности этого строения не оставляли сомнения в том, что возведено оно было в эпоху "позднего соцреализма".
Что такое "поздний соцреализм" и существует ли вообще в природе такое слово, Денис не имел понятия. Несмотря на то, что в его дипломе о высшем профессиональном образовании было четко написано — "Дополнительная специальность — Мировая художественная культура", именно с этой самой культурой он никогда особенно не дружил. Но, кстати, всегда себя за это чистосердечно упрекал. Не учил, и упрекал. Раскаивался, и опять не учил, а потом упрекал. Вот и сейчас, что называется, не хватало образования. Он просто знал, что в двадцатые годы был в СССР такой "соцреализм". А поскольку гостиница эта была построена явно в семидесятые-восьмидесятые, то, проведя несложную логическую цепочку, Денис и решил, что это должен быть "поздний соцреализм". Почему нет?
Отель "Европа", надо было полагать, имел удачливого и умелого хозяина. Об этом говорил и фасад гостиницы, и почти идеально устроенная прилегающая территория, и интерьер. Не то, чтобы Денис разбирался в интерьерах, тем более гостиниц. Гораздо вернее будет сказать, что он ничего в них не смыслил. Ведь жить в гостиницах ему приходилось три-четыре раза в жизни. Но его поразила идеальная чистота (даже под кровать залез, пыль искал) и какая-то удивительно продуманная функциональность внутреннего убранства. Ни в номере, ни в коридорах, ни где-либо еще не было ровным счетом ничего лишнего. Ну, кроме, может быть, карликовых деревьев в кадках, расставленных по всему зданию в великом множестве. Но, если подумать, они кислород вырабатывают… Никаких безвкусных статуй и статуэток, безвкусных картин неизвестных мастеров современности, непонятных уродливых столиков времен Сталина посреди комнаты.
Свободные номера, как вскоре выяснилось, были в великом множестве. Денис решил так потому, что у него осведомились не только о том, на каком этаже он желал бы обитать, но даже о том, на какую улицу должны выходить окна номера. И это с учетом, что улицы этих было всего две. Гостиница стояла возле перекрестка.
Наличие свободных номеров для Дениса было ожидаемым. Город, вроде, не "туристическая Мекка". Конец сентября, опять же…
— Как долго Вы планируете у нас задержаться? — любезно и даже несколько "наигранно любезно" осведомилась девочка.
— Думаю, несколько дней, — ответил Денис, ловя на себе заинтересованный женский взгляд.
Окна его номера выходили на улицу Маркса, одну из центральных в городе. Она была выложена камнем, что очень понравилось Денису. Была в этот какая-то непонятная историческая прелесть. Денис кинул дорожный рюкзак рядом с широкой кроватью и пошел в душ.
Он планировал прогуляться по городу, осмотреться. Но им вдруг завладела какая-то непонятная апатия. Такого с ним раньше не случалось никогда. У него ничего не болело, нельзя было сказать, что он устал. Просто Денис вдруг понял, что просто не может сейчас никуда идти, и все тут. Вернее, заставить себя, конечно, можно. Но зачем?
Мысли в голове шевелились вяло, словно черепная коробка была наполнена каким-то тягучим желе. Денис решил, что такое состояние можно объяснить тем, что последний год жизни был для него весьма непростым. А, следовательно, такая реакция организма, вполне возможно, нормальна. И он сделал то, чего не делал никогда в жизни: плюхнулся на кровать и провалялся на ней сутки. Целые сутки! Он даже сам поверить не мог. Просто валялся — и все. Иногда спал, иногда просто смотрел в потолок. Или в окно. Пялился в телевизор, особо не разбирая каналы. Не смотрел, просто пялился. Заказал себе в номер яичницу с беконом и чай. Съел. И ни о чем не думал. Удивительное состояние. Но он именно что ни о чем не думал…
Зато с утра Денис был как огурчик. Видимо, требовалась ему такая вот перезагрузка. Позавтракал в кафе при отеле, отметил дешевизну товаров и услуг в сравнении с Москвой, и решил начинать работать.
А девочка на "ресепшине" стояла все та же. Больше суток, стало быть, уже на работе. И ничего с виду, бодрячком…
"Город Кировогорск, административный центр Кировогорской области, условно относящейся к группе центральных областей Краины с населением около одного миллиона человек, — вертелось у него в голове, — Основан как крепость при императрице Елизавете… бывший Елизаветгорск….".
Денис вышел на улицу и несколько минут стоял, разглядывая окружающее и составляя первые впечатления. Улица Маркса была в этот час весьма многолюдной, а движение транспорта интенсивным. Словно тараканы сновали туда-сюда маршрутки самых разных моделей и расцветок. Изредка проползали грузные коробки автобусов.
"Население около двухсот пятидесяти тысяч человек… Краинцы, русские, евреи… Крупный промышленный и железнодорожный центр центральной Краины".
Соотношение иномарок к российским "вазам" было, скорее в пользу первых. Или пятьдесят на пятьдесят. Но "десятки" и "Калины" явно пользовались у местной публики популярностью. Надо думать, из-за подходящей цены и приемлемых кредитных программ. Денис не разбирался. Он никогда не имел собственного автомобиля и не ощущал в нем потребности.
"Кировогорская область граничит на севере с Чуйской и Полевской, на востоке — с Днепровской, на юге — с Александровской и Одиской областями. На западе имеется небольшой участок границы с Пивенской областью протяженностью около тридцати километров. А Пивенская область уже относится к западной группе областей… Это значит… Это делает Кировогорскую область пограничной согласно проекту "Троя". Хоть и весьма условно, но все же без сомнения приграничной… Надо это отметить как аргумент, когда буду плакаться начальству и просить чего-нибудь…"
Улица имела весьма существенный наклон влево. Денис отметил про себя, что там, скорее всего, находится река. Ведь почти все города расположены по обоим берегам рек и "под наклоном". Окраины, таким образом, существенно выше центра по отношению к уровню моря.
"Машиностроение, пищевая и горная промышленность… Самые крупные предприятия: "Гидросила", "Красная Заря", "Радий", "Радиозавод", "Пишмаш"… Всякая мелкая херь типа Обувной фабрики… Гидравлические силовые машины и запчасти к ним, сельхозтехника, электроника… Да… Где заводы — там рабочий, в значительной степени этнически русский рабочий класс… Еще железнодорожные мастерские в Знаменске, это недалеко…".
Послонявшись минут десять возле клумбы перед гостиницей, усаженной каким-то странным кустарником, похожим на карликовую ель, и поглазев на утренний город, Денис решил пройтись вверх по улице. Как и положено центру бывшего советского города, одна из центральных улиц была застроена невысокими зданиями от одного до трех этажей. Все они были заняты под магазины, лавки и офисы. И видимо давно. Заметны были в фасаде этих заведений некие неуловимые признаки долговременной оседлости.
"Больше десятка вузов, хотя в основном филиалы… Самые авторитетные: Кировогорский "пед", Технический "универ", Летная академия… Еще колледжей сколько-то там. Их надо тоже принять во внимание. Скорее даже именно их и принять во внимание в первую очередь…".
Денис зашел в маленький магазинчик с желтой вывеской, гласившей "Компьютеры. Телефоны. Аксессуары". Приценился к ноутбуку. Оказалось, что в переводе на краинские рубли стоит он ничуть не дешевле, чем в России. Впоследствии он убедился, что это касается и других товаров. Покупками он планировал заняться позже, когда найдет постоянное жилье.
"Мэр — некий Кузаков Тихон Владимирович. Бывший русский инженер. Информации почти не имеется. В городском Совете прочное большинство держат "желтые", причем по преимуществу "тимощуковцы". "Территориалы" и коммунисты слабы. Такая же песня и в областном Совете. Вообще в регионе сильны позиции Тимощук. Когда-то отсюда она начинала свою политическую карьеру…".
