Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов)
– Здесь все точно: и расположение и расписание – вплоть до мелочей, оснащающих пирс, – сказал Бенджамин. – Здесь нас учат преодолевать систему охраны. Мне кажется, это лишнее.
– Ничуть. Мы все-таки довольно хорошо работаем.
– Согласен, но мы получше. За исключением незначительных случаев. Вы должны с этим согласиться...
– Что ты имеешь в виду?
– Если забыть о вашем обычном трепе, «белая» Америка никогда не знала рабства. А мы знали...
– Это все кануло в Лету, юноша... К тому же ты весьма выборочно подходишь к истории...
– Вы говорите как кабинетный ученый.
– Допустим, я им был когда-то...
– Уверяю, я нашел бы, что вам возразить.
– Видно, там, где тебя учили, была достаточно либеральная обстановка и допускались споры со старшими.
– Да бросьте вы! Что за чушь? Даже болтовня об академической свободе давно стала историей. Посмотрите на студенческие городки. Гам тебе и рок, и джинсы, и столько «травки», что бумаги не хватает сворачивать.
– И тебе это нравится?
– А вы не считаете, что это начало чего-то?
– Я подумаю об этом на досуге.
– Вы действительно в силах помочь моей матери?
– А ты в силах помочь мне?
– Попытаемся... Итак, Карлос-Шакал... Я знаю о нем не слишком много. Насколько я понял Крупкина, Шакал – очень опасный пижон.
– Так обычно говорят в Калифорнии.
– Наверное, прошлое живо во мне. Оставим это... И все же я здесь и не хочу ничего другого...
– Вот как...
– Что «вот как»?
– Ты все время как будто с кем-то споришь...
– У Шекспира об этом говорится значительно интереснее. В университете я изучал английскую литературу.
– А по какому предмету ты специализировался?
– По американской истории. Есть еще вопросы, дедушка?
– Нет! Спасибо, внучек.
– Этот Шакал... – продолжил Бенджамин, машинально прислонившись к проволочному заграждению. В ту же минуту к нему бросились несколько охранников. – Простите! – закричал Бенджамин по-русски. – Я – преподаватель!.. Вот дьявол!
– Об этом инциденте доложат? – спросил Джейсон, когда они зашагали прочь.
– Не думаю. Для этого они слишком ленивы. Это ряженый, стоят на своих постах, по-настоящему не понимая, что здесь происходит.
– Что-то вроде собачек Ивана Павлова?
– Похоже. Животные не рассуждают – они просто вцепляются в горло...
– Это возвращает нас к Шакалу, – сказал Борн.
– Не понимаю, какая связь?
– Тебе и не надо понимать, это всего лишь символ. Как Шакал мог бы проникнуть сюда?
– Никак. Всем охранникам сообщили номер удостоверения, которое он забрал у убитого в Москве сотрудника КГБ. Стоит Шакалу показаться, и его уложат на месте.
– Я сказал Крупкину, чтобы этого не делали.
– Почему? Объясните...
– Потому что наверняка это будет не он. Шакал подошлет своих людей в разные секторы... Он будет прощупывать обстановку, до тех пор пока не найдет способ проникнуть.
– Невероятно! Ведь он посылает людей на верную гибель...
– Это не имеет для него никакого значения. Убьют их или не убьют – для него это проходной сюжет.
– Вы все с ума посходили! Где же он берет таких людей?
– Да где угодно... Всегда найдутся люди, которых соблазняет возможность быстро заработать кучу денег. Шакал может сказать, что это проверка охраны... Не забывайте, что при нем документы, подтверждающие его официальный статус. Деньги и престиж звания обычно завораживающе действуют на людей, и они утрачивают способность анализировать ситуацию.
– Но у первого же поста его удостоверение потеряет свою силу, – продолжал возражать преподаватель.
– Это вопрос техники. Чтобы добраться сюда, ему надо было проехать более пятисот миль через десяток крупных и мелких городов. Он мог без труда обзавестись копиями. Это не такое уж трудное дело. – Борн остановился и взглянул на Бенджамина. – Это детали, Бен, и поверь мне, в данном случае они не так существенны! Карлос направляется сюда, чтобы отомстить, но у нас есть преимущество, которое может свести на нет его усилия. Если Крупкину удалось распространить некоторую информацию. Шакал уверен, что я мертв.
– Весь мир знает, что вы мертвы... Крупкин рассказал мне об этом – неплохо придумано... Но сейчас вы – курсант Арчи, и только я знаю, кто вы такой на самом деле... Должен вам сказать, что московское радио несколько часов подряд только о вас и говорит.
– Тогда можно предположить, что и Карлос слышал это сообщение.
– Конечно слышал. Во всех наших машинах есть радиоприемники. Кстати, это сделано на случай нападения американцев.
– Это все штучки современного маркетинга.
– Скажите, убийство в Брюсселе действительно на вашей совести?
– Не будем касаться этой темы...
– Понял. Что вы хотите?
– Необходимо проинструктировать все посты во всех туннелях. Они должны пропустить любого, у кого будут документы. Думаю, их будет человека три-четыре, может быть, пять. Необходимо контролировать каждый их шаг.
– Этот приказ гарантирует вам будущее в уютной палате с резиновыми стенами. Вы патентованный безумец, Арчи.
– Отнюдь. Я сказал, что за ними необходимо следить: охрана должна поддерживать постоянный контакт с нами.
– И дальше?
– Думаю, один из этих людей через некоторое время попытается исчезнуть. Это и будет Карлос.
– И дальше?
– Считая меня мертвым, Шакал решит, что он неуязвим и может делать все, что хочет.
– Не совсем ясно.
– Дело вот в чем: мы оба знаем, что в этой охоте только мы можем выследить друг друга, независимо от того, где это происходит – в джунглях или городах... Мы движимы ненавистью, Бенджамин. А может, отчаянием...
– Не много ли эмоций в этих абстрактных умозаключениях?
– Я обязан думать, как он, – ответил Джейсон. – Меня научили этому много лет назад... Давай обсудим все «за» и «против». Скажи, насколько вверх по течению Волхова простирается «Новгород»? На тридцать, сорок километров?
– На сорок семь, если быть точным, и каждый метр абсолютна неприступен. Под водой проложена сеть из магниевых труб; подводная живность может чувствовать себя свободно, однако любое прикосновение к этой системе включает сигнал тревоги. На восточном берегу установлена система наземной сигнализации, которая срабатывает под воздействием определенного веса. Любой объект массой более девяноста фунтов, прикоснувшийся к системе, приводит в действие сирены; телевизионные камеры и прожектора автоматически наводятся на этот объект. Но даже если какому-нибудь восьмидесятидевятифунтовому существу удастся добраться до проволочного заграждения, при первом же касании его поразит электрический разряд. Падающие деревья, плавучие бревна и большие животные не дают расслабляться нашей охране, но в то же время это дисциплинирует.
– Значит, проще всего пробраться сюда через туннель? – спросил Борн. – Верно?
– Вы прошли через туннель и видели все своими глазами... Что я могу к этому прибавить? Есть еще стальные ворота, захлопывающиеся при малейшей опасности, а в экстремальных ситуациях туннели могут быть затоплены.
– Все это Карлосу известно... Он проходил здесь подготовку.
– Это было много лет назад – так сказал Крупкин.
– Да, это было давно, – согласился Борн. – Интересно, что изменилось с тех пор?
– Что касается технологических новшеств, пришлось бы заполнить несколько томов, чтобы все описать, особенно в отношении средств связи; но основные принципы – те же. Не изменились туннели и бесконечные мили проводов сигнализации на земле и под водой – их надежность рассчитана на двести лет. Что касается самих секторов, то в них постоянно что-то меняется, но для этого не надо сносить дома или перепланировать улицы. Города также остались на своих местах...
Они добрались до перекрестка. Тут разыгрывалась сцена между водителем старенького «шевроле» и полицейским, который выписывал штраф за нарушение правил дорожного движения.
– Зачем это? – спросил Борн.
– Цель занятия – выработать у курсанта определенную раскованность во время спора. В Америке люди часто и весьма громко спорят с полицейскими. У нас исконно другая традиция.
– Мне кажется, что свободный обмен мнениями между студентом и профессором не является у вас общепринятой нормой...
– Да, это так.
– Очень рад, что ты хоть с этим согласился. – Джейсон услышал отдаленный шум мотора и поднял голову. К югу от Волхова летел легкий одномоторный самолет-амфибия. – Кажется, десантный, – пробормотал он.
– Не беспокойтесь, – откликнулся Бенджамин. – Это наш... Еще одна новинка. Во-первых, здесь негде приземлиться, только на вертолетных площадках, и, во-вторых, небо контролируют радары. Если в радиусе тридцати миль окажется самолет без опознавательных знаков, об этом мгновенно станет известно на базе ВВС в Белополе. Самолет будет сбит.
На другой стороне улицы собралась толпа, наблюдавшая за спором несговорчивого водителя и разъяренного полицейского: когда водитель в сердцах стукнул кулаком по капоту машины, в толпе зааплодировали.
