Валерий Ванико - Золото по ленд-лизу
А через месяц, ночью, в его квартиру вломились «братки» и в завязавшейся драке он застрелил одного из трофейного «бура», привезенного из Афганистана. За что и получил семь лет за умышленное убийство и незаконное хранение огнестрельного оружия. Доводы адвоката о наличии в действиях его подзащитного необходимой обороны, суд во внимание не принял.
Для отбытия наказания, Огнев был этапирован в Заполярье, в один из лагерей обычного контингента, где теперь и отбывал срок.
Раздумья заключенного прервал металлический лязг врезанной в массивную дверь «кормушки».
- Обед, - глухо донеслось из-за нее, и на откинувшейся полке появилась мятая алюминиевая миска с лагерной баландой и кусок черствого хлеба. Огнев взял их в руки, присел на узкий металлический топчан в углу камеры и стал неторопливо есть.
Поздним вечером хмурый пожилой охранник вывел его из ШИЗО и доставил к начальнику лагерной оперчасти, по местному «куму».
Тот сидел за массивным столом в своем кабинете с тамбуром и просматривал бумаги в одной из лежащих перед ним папок.
- Заключенный «К- 513» по вашему вызову прибыл, - сказал Огнев и снял шапку.
- Присаживайся, - кивнул майор на стоящий напротив стул. - Вот, смотрю твое личное дело. Лихо на следствии и в суде «сплели тебе лапти». Тут же чистейшей воды самооборона, или дорогу кому перешел? - вскинул на заключенного прозрачные глаза начальник.
- Не знаю, им виднее, - отвел свои Огнев.
- Все ты знаешь, полковник. Все. А не желаешь говорить, и не надо. Мне это собственно без разницы. Ну, ты подумал над моим предложением? А то ведь заключенные народ ушлый - вдруг узнают, что в прошлом ты мент?
- Ты же в курсе, майор, что в милиции я не служил.
- Я то да, а вот им «по барабану» - все, кто из системы, для них менты. И знаешь, что тогда будет?
Огнев знал и промолчал.
- Для начала блатные тебя «опустят», а потом замордуют до смерти. И твои кореша, будут молчать, даже Душман.
- Ну, и что ты предлагаешь?
- То же, что и в прошлый раз, сотрудничество. Ты подумал?
- Да. Но при одном условии. Вы разрешите мне свиданье с родственником. Он тут неподалеку, в Петрозаводске живет.
- Чем занимается?
- Лесом. Генеральный директор фирмы.
Начальник задумался. Свидание заключенному не положено. Но в следующем году, как и многие в ту пору, майор собирался выйти в отставку по выслуге лет и где-нибудь найти более-менее приличную работу. А тут целый директор, да еще лес. В Карелии им занимались серьезные люди.
- Ну, будь по твоему, Огнев. Только перед свиданием я с ним сам встречусь и поговорю. Но потом дашь подписку. Выхода у тебя нет. А сейчас бери ручку и бумагу, пиши заявление на имя начальника колонии на свидание. Так и быть, дам ему ход.
Когда собеседник исполняет необходимый документ, указав в нем установочные данные и телефон «родственника», майор внимательно читает заявление, хмыкает и откладывает его в сторону. Потом нажимает под столом кнопку, появляется охранник и уводит заключенного.
В камере Огнев присаживается на топчан и откидывается к стене.
Первая часть плана удалась. Если получится увидеться с Лешкой, тот обязательно поможет.
Дело в том, что уже несколько месяцев он тщательно обдумывает план побега.
В колонии, как и по всей стране, полный бардак, заключенные предоставлены сами себе и лагерная администрация работает спустя рукава, обеспечивая только их охрану и полуголодное существование.
Уйти Огнев собирается во время разгрузки барж, которые доставляют из Кандалакшского залива по реке в эти забытые богом места различные грузы. Причем не просто уйти, а инсценировав гибель во время работ.
Метрах в тридцати от деревянного причала, где ведется разгрузка, у берега догнивает старый полузатопленный дебаркадер. Если оступиться на сходнях с мешком цемента, свалиться за борт и проплыть эти метры до посудины под водой, то там можно спрятаться, а ночью уйти в тундру.
Потом дело техники. В Афгане Огневу доводилось немало ходить по горам и пустыне, а здесь тундра - та же пустыня, только арктическая. Вот только нужны припасы и хоть какая-нибудь карта.
Затем под видом бомжа (сколько их теперь бродит по стране), добраться на грузовых составах до Москвы, посчитаться с генералом, а там видно будет. В случае чего, можно записаться в иностранный легион, вербовщики которого подвизаются в столице и покинуть Россию. Такие, как он, ей больше не нужны.
На следующее утро Огнев покидает камеру - десятидневный срок изоляции за нарушение режима истек, и препровождается в жилую зону.
В отряде его тепло встречают друзья, которыми он успел обзавестись уже здесь.
Это бывший «афганец», а теперь, как говорят в блатном мире «беспредельщик» Душман и его подельник, в прошлом мастер спорта по боксу Зингер.
С ребятами Юрий познакомился уже здесь, в колонии, на помывке в бане, заметив на предплечье веселого громилы знакомую наколку в виде парашюта в обрамлении двух самолетов.
- Никак из ВДВ, парень? - обратился он к тому.
- Соображает, - кивнул громила на Огнева, мывшемуся с ним рядом сухощавому парню с перебитым носом.
- А ты из каких?
- Да я все больше по земле, но с вашими ребятами частенько пересекался.
- И где же?
- В Кабуле и под Кандагаром.
После этого начались взаимные уточнения, в ходе которых Огнев выяснил, что с 1987 по 1989 Душман, так назвался парень, служил в Афганистане в десантно-штурмовом полку одной из воздушно-десантных дивизий, командование которого Огневу было хорошо знакомо.
Сам он о себе распространяться особо не стал, сказал, что из Москвы и представился бывшим прапорщиком - мотострелком. Когда же собеседники поинтересовались, за что попал «в места не столь отдаленные», сказал, что за обычную драку, в которой убил человека.
Это известие новые знакомцы встретили с пониманием, ибо сами здесь «чалились», как сообщил Зингер за «гоп-стоп», то - есть разбойное нападение. Родом парни были из Ростова, и до конца срока им оставалось чуть больше года.
- А потом, как говорят, с чистой совестью на волю - ухмыльнулся Душман. - Погуляем и снова за дело.
Он предложил Огневу держаться вместе, сообщив, что в лагере немало ребят воевавших в горячих точках, и все они «на ножах» с местными авторитетам.
- Какие они авторитеты - шакалье,- сплюнул Зингер. - Только фраеров обжимать могут, да шоблой метелить.
А через неделю у них случилась драка с блатными, в которой Огнев изувечил здоровенного амбала.
- Ну, ты прапор, орудуешь как Рэмбо, - уважительно прогудел тогда Душман, а Зингер заинтересовался его необычной техникой боя.
- Да это я случайно, с перепугу, - отшутился Огнев.
С тех пор они еще больше сдружились и почти все свободное время проводили вместе. Душман, а в прошлом сержант Сашка Вонлярский, часто вспоминал об афганской войне и как-то рассказал эпизод, заставивший Огнева взглянуть на этого безбашенного парня другими глазами.
«Я тогда на МИ-8 возвращался из Кандагара, куда по приказу комбата отвозил в госпиталь заболевшего малярией бойца. В вертолете были еще несколько военных и баба из военторга, сопровождавшая груз. В предгорьях Гиндукуша, над каким-то кишлаком, нас подбили из «стингера», и мы стали выбрасываться на парашютах. Я сиганул третьим. Мимо, вращаясь вокруг своей оси, пролетел падающий вертолет. Считанные секунды - и он рухнул на землю, расколовшись на части.
Передо мной выпрыгнула баба из военторга, ее купол виднелся чуть ниже. Сверху кто-то начал стрелять короткими очередями. Вижу - в «духов». Я тоже приспособил своего «коротыша» и стал вести по ним огонь.
Приземлился в нескольких метрах от вертолета. Следом спустился труп. Я отстегнул парашют и рванул к машине. У нее уже стояла та самая баба и билась в истерике - экипаж и не успевшие выпрыгнуть, были все мертвые.
Я ей, - беги, спрячься куда-нибудь, сюда идут «бородатые»!
А она, - нас что, сбили?
- Да, - говорю, - как видишь.
- А почему второй борт не улетает?
- Думаю, он вызывает «крокодилов».
- Он что, не может сесть и забрать нас?
- Не может, - толкую ей. Если собьют и его, то нас не вытащит никто. Нас просто не найдут. Некому будет наводить «крокодилов».
