Мастер Чэнь - Шпион из Калькутты. Амалия и генералиссимус
— Полковник Херберт, — сказала я. — Вы трезвы. Прошу вас и дальше поддерживать дружбу с господином Таунсендом, главой специального отделения полиции Куала-Лумпура, штат Селангор, Федеральные Малайские Штаты. Заказывайте в этих целях виски лучшего качества.
Тони смахнул с тенниски пылинку в сторону Магды.
— А теперь, раз уж я сюда заехала перед тем как отправиться домой — расскажу вам, наконец, зачем мы все втроем здесь собрались. Тони, я попрошу вас слушать особенно внимательно. Некоторое время назад из отеля «Грейт Истерн» пропал китаец…
Пересказ разговора с Робинсом у меня вышел коротким. Тони, выпятив бородку, делал предельно серьезное лицо и, поразительное дело, молчал.
— А дальше, — сказала я, — в сингапурской газете… Син что-то…
— «Синчжоу жибао», — приятным голосом подсказал Тони. Запах виски был развеян лопастями вентилятора в два счета.
— Спасибо, полковник. Вот в этой самой… газете начали появляться стихи. Как я понимаю, очень хорошие стихи. Регулярно. Они приходили по почте из этого города. И продолжают приходить. Этого поэта ищет вся местная полиция. И безуспешно. Почту наверняка проверяли, но… Нам надо делать то, что полиция не может. Попытаться найти его через стихи и все, что с ними связано. Полиции это точно не по зубам. Тут нужен особый человек. Вы, полковник.
— Да, но я же чертов инвалид, — сказал Тони, с недовольством стуча пальцами по поручням коляски. — Вы не находите, что это как-то несовместимо.
— Да наоборот, — возразила я. — Уважаемый профессор, филолог, требует себе подшивку китайской газеты. Сидит в комнате, читает стихи, размышляет, делает выводы. Если нужно, общается с местными любителями словесности. Потребуется к кому-то съездить — вызываете такси. Согласитесь, это чистая и спокойная работа. И не возбуждает никаких подозрений.
— Я буду перемещаться в коляске вооруженный, — решил Тони. — Ведь когда мы найдем вашего китайца, мне будет поручено его застрелить, без сомнения. Потому что это звучит уместно и красиво. Или не так?
— Не так, — сказала я. — Потому что нам надо, чтобы мы нашли поэта тихо, втайне от местной полиции, и, видимо, перепрятали его еще лучше — иначе я не вижу, зачем мы вообще его ищем. Видите ли, полковник, главная проблема — это сначала мне самой разобраться вот в этом самом «зачем». Да и потом, почему ничего не получается у полиции? Потому что она работает стандартно — просто ищет китайца, с какими-то там особыми приметами. Значит, надо выяснить о нем все то, чем не интересуется и не способна интересоваться полиция. Что он тут делает, зачем был послан, отчего спрятался, все с самого начала. И единственное, с чего мы можем стартовать — это стихи. Ну, а дальше… Дальше надо учесть, что его ищет еще кое-кто другой, похуже полиции, и этого человека надо тоже опередить.
— Моя дорогая, скажи недоумевающей девушке, кто это такой — похуже полиции. Это ведь существенный момент.
— Видишь ли, — повернулась я к Магде, — история странная. Мне было сказано очень немного, но получается, что в гости к британским коллегам был прислан для какой-то операции секретный агент Чан Кайши, из самого Нанкина. И что вдруг, вместо того, чтобы заняться своим делом, он решил тут исчезнуть. Почему? Потому что за ним гонится некий неприятный китаец, по всем приметам — тоже из Китая. А дальше — чистая логика. Допустим, за этим агентом погнались бандиты, например. Местные или из самого Китая. Но почему тогда скрываться от британцев? Наоборот, они могли бы помочь, дать ему новое имя, поселить где-то… Ну, какие у него вообще могут быть причины прятаться от полиции нашей колонии, куда он только что прибыл и где его встретили с почетом, как агента китайского правительства? Вывод: местная полиция ищет нашего поэта потому, что пообещала людям Чан Кайши выявить его и вернуть. И этот, который пытается его застигнуть — он, значит, приехал от Чан Кайши. Логично, правда? Ну, и последнее. Кое-кому этот беглец нужен, живой и здоровый, не попавший в лапы ни тех, ни других. Почему это так — не могу сейчас вам сказать.
Я остановилась. И вместе с Магдой повернулась к креслу Тони, который выглядел как-то странно сосредоточенным.
— Я правильно понял, что был трижды упомянут некий длиннозубый недоумок, убийца и ничтожество? — монотонно поинтересовался он.
Кажется, до этого момента я никогда не видела Тони вот таким — почти серьезным.
— Кто ничтожество? — деловито отозвалась Магда. — Моя дорогая, он все-таки пьян.
— Чан Кайши, — таким же голосом сказал Тони. — За вашим агентом гонятся люди Чан Кайши? Мы должны помочь этому парню уйти от Чан Кайши? Да это подарок, а не поручение. Я сделаю это.
E LUCEVAN LE STELLE
Стоя на теплой траве лужайки перед домом, я смотрела в желтые глаза кота, кот смотрел в глаза мне, друг другу мы не нравились.
В принципе, передо мной было очень странное животное — ничего подобного я никогда не видела. Это, с одной стороны, был именно кот, беззвучно передвигающийся по газонам и зарослям вокруг моего дома — то есть «Кокосовой рощи», дома Ричарда. Не очень приятный кот — на высоких лапах и с коротким хвостом, с головой, постоянно наклоненной набок, и с каким-то недоброжелательным прищуром. С другой же стороны, ни у одного кота я не видела такой странной шкуры, шоколадной с зеленым оттенком. Было ощущение, что шкура завоевана им в бою с какой-то обезьяной. Хотя…
Хотя что мы получаем, если какая-то кошка без ума влюбляется в обезьяну? Мы получаем… евразийского кота, вот это странное создание. Которого не пускают в клубы «только для обезьян», но и в кошачьих клубах на него смотрят косо. Так, как он смотрит на меня сейчас.
Кис-кис, сказала я ему. Кот отнесся ко мне с еще большей подозрительностью и приближаться не стал.
(А-нин, как зовут этого кота? Кот имя нет, мем, он соседнее бунгало, где живет полицейский. Он сюда потому, что повар рыбные обрезки.)
Где это у нас живет полицейский? Вон слева сеточный забор, вдоль которого растет несколько зеленых чешуйчатых стеблей папайи. А за ним и правда среди зелени виднеется бунгало — то есть весьма скромное одноэтажное сооружение, правда, крытое не пальмовыми листьями, как у многих плантаторов, а все же черепицей. Одна большая веранда во всю длину, приподнятая на кирпичных столбах над землей, а по другую сторону от нее — три-четыре комнаты. Участок несколько заросший, но весьма живописный. Таких бунгало в городе несколько десятков, и для полицейского с его жалованьем — в самый раз. В Лондоне простой инспектор о таком жилье и не мечтает, не говоря о двух-трех слугах, которые сейчас, кажется, готовы работать просто за остатки еды и жилье сзади кухни.
А что это за женщина с блондинистыми волосами в окне бунгало? Так ведь это же Дебора, она же Дебби. Уже в малайском саронге, обмотанном вокруг талии: быстро учится. Говорит с каким-то мужчиной, лежащим на кровати (почему он не встает?), виднеется только полукруг его бритой головы и кончик носа. А, это, наверное, тот самый плантатор с малярией.
Джереми — мой сосед? Что ж, жить рядом с полицейским — хорошая, наверное, примета. Особенно после того, как он явно потеплел ко мне после истории с дурианом. Это… безопаснее.
Безопасность?
Я посмотрела на дом Ричарда. На крепость он похож мало, но в нем очень, очень спокойно, эти побеленные стены и черные балки косым узором — «тюдорианский» стиль — я видела в городках Англии, когда приобретала свой акцент и многое другое в Кембридже. А здесь, в сердце Малайи… хотя чем Тюдоры хуже индийских махарадж, чей архитектурный стиль британцы так же любовно перенесли сюда, к изумлению местных жителей?
Мне уже нравилось в этом доме, мне уже хотелось провести здесь целый день, ничего особо не делая. Лежа в кресле в большой круглой гостиной с высоким потолком, куда выходят все прочие комнаты, включая мою спальню. Гуляя по лужайке, над которой шелестят те самые пять пальм, давшие этому особнячку его гордое имя. На лужайке хоро шо, особенно в тени под старым манговым деревом. У корней его валяются не убранные главным боем, Онгом, круглые зеленые бомбочку плодов, расклеванные птицами — сквозь дырки в кожуре проглядывает яично-желтая плоть.
Купить себе еще один дом, здесь, в этом странном городе, приезжая сюда просто так?
А почему нет?
Но зачем?
Господин Эшенден, зачем вы меня опять втягиваете в странную историю, почему вы так уверены, что я не пожалею об этом? И где вы вообще? Пишете очередную пьесу в домике на юге Франции? Или вытаскиваете империю из очередной катастрофы местного масштаба где-нибудь неподалеку, в Рангуне или Гонконге?
Я снова осмотрела участок и забор, совсем слабый, особенно сзади — там, где располагается длинный одноэтажный сарай с гаражом, кухней и комнатами для слуг.
